Это платье само по себе, было довольно прозрачное, и когда его намочил дождь, оно словно растворилось, растаяло. Сквозь него четко проступил силуэт белого бюстгальтера. Он не смог сдержаться и положил свою горячую ладонь на её правую грудь.
Маргарита вспыхнула.
– Подожди, – почти шепотом сказала она, – подожди, доедем до дома.
Сотрудники ФСК услышали, как джип завелся и медленно тронулся, постепенно ускоряясь в сторону улицы Зои Космодемьянской, где проживала Виккерс.
– Что, поедем за ними? – спросил, хмыкнув, сотрудник, сидевший на месте пассажира.
– А куда мы денемся с подводной лодки, задание никто не отменял, – ответил ему старший смены, заводя машину.
– Едут вроде на квартиру Виккерс. Интересно и чем они там будут заниматься? – не унимался молодой разведчик наружки.
– Чем, чем, чаю попьют да разойдутся, – раздраженно ответил ему старший, – не задавай идиотских вопросов!
Город Уральск, здание областной администрации, кабинет председателя Комитета по управлению имуществом Уральской области, 21 июня, 10.05.
Понедельник для Плотникова начался не так плохо, как он ожидал, несмотря на то, что еще русский император Николай I называл понедельник "черным русским днем".
Сначала он провел обычное аппаратное совещание, а потом провел переговоры с московским банком, в котором у него был открыт личный валютный счет. Ему хотелось уточнить, была ли зачислена крупная сумма долларов, которую он накануне положил на счет. К сожалению, упрямый банковский клерк не хотел давать справок по телефону, и пришлось связываться с зампредом Правления банка, лично ему знакомым. В результате всё оказалось нормально, деньги поступили.
Вообще у Плотникова были далеко идущие планы. Он хотел приобрести небольшой бизнес в Москве и, соответственно, жилье, достойное его положения. Наилучшим способом для осуществления этих намерений было переместиться по служебной линии в первопрестольную. Во время командировок в столицу Плотников несколько раз встречался со своими непосредственными начальниками и они, вроде, обещали. Единственным условием с их стороны было скорое проведение приватизации в области, чтобы можно было отчитаться перед Президентом. Михаил Яковлевич признавал это условие справедливым и старался.
Поскольку день с утра задался, у Михаила Яковлевича было превосходное настроение. В оживленном состоянии он ходил по своему большому кабинету, который раньше занимал секретарь обкома КПСС по идеологии. Его так и подмывало выйти в приемную и игриво ущипнуть свою новую молоденькую секретаршу, которая вышла на замену внезапно заболевшей Алевтине Георгиевне.
Ближе к полудню в его кабинете появился Гена Бондаренко. После поездки на металлургический завод к Генералову он развернул бурную деятельность по продаже ваучеров "красному директору". Получив в результате хороший куш, Плотников был очень доволен Геной.
Сейчас следовало скорее протолкнуть в верхах проведение ваучерного аукциона, которые были уже прекращены по решению Правительства. В Госкомимуществе без энтузиазма отнеслись к его просьбе, но Плотников был на хорошем счету, своего рода ударником приватизации и, покривив душой, ему пошли навстречу в порядке исключения. Москва всегда умела поддерживать людей в трудную минуту.
С губернатором было немного сложнее. Возможно, и Плотников уже думал об этом, надо будет подключить к переговорам Дергачева. Всё-таки, за этим человеком стоит не только его собственный вес, но и вес федеральной власти, её авторитет. Против федеральной власти Медведев не пойдет, он же не Лужков и не Шаймиев – те могли себе позволить оспорить решения Чубайса, даже отменить их и пойти своим путем.
Гена Бондаренко энергично вошел в кабинет, сопровождаемый молоденькой белокурой секретаршей.
– Михаил Яковлевич, к вам Геннадий Алексеевич, – сказала та несколько испуганно.
– Ничего, ничего, – махнул рукой Плотников, – все нормально, Настя, я ждал Геннадия Алексеевича.
– Ну, я же говорил, – подмигнул ей Бондаренко, – все будет окейно.
Секретарь вышла, а Плотников посмотрел её вслед и вздохнул.
– Представляешь, – сказал он с сожалением, – такая молодая, а мужа уже посадили за кражу на три года.
– О, так она теперь свободна? – цинично улыбаясь, спросил Геннадий.
– Нет, нет, она мужа любит. Заходила вчера ко мне, просила помочь, чтобы пересмотрели приговор. Но я тоже не всесильный, к судейским у меня нет подходов. Может, у тебя?
– Откуда? – Бондаренко отрицательно покачал головой.
Они прошли к столу. Но разговору их помешал звонок телефона. Плотников взял трубку.
– Да, Олег Викторович, заходите.
Дверь в кабинет открылась, и вошел среднего роста мужчина. Несмотря на жаркий июньский день, он был в двубортном летнем костюме, рубашке с короткими рукавами – из рукавов пиджака выглядывали голые волосатые руки.
– Михаил Яковлевич, вот бумаги на подпись, – сказал мужчина, с любопытством поглядывая на Бондаренко.
Плотников взял папку с документами, открыл её и, бегло просматривая принесенные материалы, принялся визировать. Это продолжалось недолго, вскоре сотрудник Плотникова, получив обратно папку с подписанными документами, удалился.
– Знаешь, кто это? – спросил Плотников.
– Помилуй, Михаил Яковлевич, откуда мне знать твоих клерков?
– Это, Гена, чекист из конторы Алексеева. Некто Веревкин Олег Викторович.
– Что он здесь делает? – насторожился Бондаренко, – зачем вам лишние глаза и уши гэбэшников?
Плотников насмешливо посмотрел на Геннадия, как смотрят взрослые на несмышленых малышей, не понимающих простых житейских истин:
– Во-первых, Геннадий Иванович, их глаза и уши здесь могут быть и без нашего ведома. А так мы знаем, кто и где. Как говорится, предупрежден – значит вооружен! Во-вторых, я думаю ничто человеческое ему не чуждо, мы его прикормим.
Бондаренко засмеялся.
– Что, деньги не пахнут?
– Вот именно.
– Михаил Яковлевич, как у вас продвигается дело с аукционом? Нам пора решать вопрос по металлургическому заводу. Я недавно разговаривал с Генераловым, он торопит и его понять можно. Время уходить, потом будет труднее…
Достав пачку сигарет, Бондаренко вытащил одну, закурил. Плотников пододвинул пепельницу.
– Я делаю все что можно, – ответил он, – уже договорился с Москвою. Они дадут разрешение, но сам понимаешь, не задаром. Как говорил Шаляпин, даром только птички поют. Труднее всего будет решить вопрос с Медведевым. Это старпер возомнил себя вождем народа Уральской области, вознесся выше некуда. Не знаю, какие бонусы он затребует.
Выпустив длинную струю сизого дыма, Геннадий глубокомысленно сказал:
– Какие бы бабки он не просил, надо договариваться – другого пути нет. Это вопрос принципиальный. Генералов для нас с вами пробный шар. Если другие "красные директора" увидят, что дело прокатило, они тоже пойдут к нам. Мы наварим кучу бабок. Сейчас самое время для этого, не всё же одному Березовскому иметь.
– Я думал об этом, – ответил Плотников и, покосившись глазами на комнату отдыха, спросил, – выпьешь?
Гена посмотрел на часы.
– Извините, Михаил Яковлевич, еще не всё сделал. Надо будет забежать в пару мест.
– А я, пожалуй, выпью.
Плотников поднялся и, проследовав в свой интимный кабинет, налил себе рюмку коньяку. Желтая маслянистая жидкость приятно тяжелила рюмку. Выпив, он решил, что этого недостаточно и добавил еще. Состояние тела медленно сравнялось с состоянием души и дошло до нужной кондиции. Стало тепло, весело, прекрасно.
Всё это время Бондаренко терпеливо ждал в кабинете, закуривая уже вторую сигарету. Плотников появился с покрасневшим лицом, его белесые синие глаза сделались почти прозрачными, с черными точками зрачков. Геннадий подумал про себя, что если Плотников не перестанет активно употреблять, то, пожалуй, цирроз печени в недалеком будущем ему обеспечен.
– Я намерен в ближайшее время решить наш вопрос, – несколько пафосно заявил Михаил Яковлевич, продолжая разговор, как ни в чем не бывало, – если Медведев будет артачиться, то подключу Дергачева. Думаю, что против представителя Президента он не пойдет.
– Будем надеяться! – засобирался Бондаренко, – ну, мне пора. Да, чуть не забыл, к вам хотел зайти предприниматель Матвеев, познакомиться, так сказать…
– Матвеев? – в мозгу Плотникова зашевелились воспоминания, возникли нехорошие ассоциации, – это который…
– Да, да, – кивнул Бондаренко, – он самый, всем известный бизнесмен. С ним надо иметь дело. В последнее время он набирает вес, того и гляди, выдвинется в ГосДуму на следующих выборах.
– Да брось ты!
– Не будьте наивным человеком, Михаил Яковлевич. Бандиты сейчас активно идут во власть. У них появились бабки, солидные капиталы и никто не хочет, чтобы всё в одночасье вдруг улетучилось. Нужны гарантии неприкосновенности, а это может дать теперь наша Дума. Так вы его примете?
