Домашний зайчик!.. Женушка!
Вставала из-за стола, чтобы принести салфетки. И чтобы показать попку. Аккуратную, в обтяжку… Ах, и задница. Я бы ее съел вместо шашлыка. А ведь я мужчина сдержанный, очень сдержанный, не бросаюсь. Я бы ее сначала помял, помял нежно… Потом бы съел… Я почувствовал, что пьянею. Водка фирменная… Я бы съел и ее попку, и ее дачу с безмузыкальными воротцами… Я делал вид, что смотрю на салфетки (тоже в цвет ее кофточки) – я и смотрел на салфетки! – но в том же направлении были ее бедра. Бедра приближались. Мягкие. И мягко мускулистые… Я был как завороженный… Для меня ее московские бедра и ее донская дачка под Ростовом вдруг стали как одно, и это одно я мог съесть одним разом. Да-а… Уже крепко набрался.
Я подсказал себе – попка у меня есть дома. Не хуже попка. Ничуть не хуже… Там, в России, на берегу большой нашей реки… Жена… Женушка… И тоже строящийся дом-дача… Вот что втайне меня возбуждало: та попка и та дачка. Нормально и дистанционно возбуждало… Но мое то было слишком далеко. А чужое то было рядом. Руку протянуть… Что тут хитрить!.. Эта жадность не перегорает. Ни в строю. Ни в госпитале. Ни, я думаю, в зловонном зиндане.
Прапор Геша принес чай… Очень кстати. Генерал еще не начал о Чечне, о горцах, но мы же знали, что нам не избежать… на нас вот-вот обрушится водопадом. Обязательно… Плата за ужин. За визит. За наши взгляды на обтянутую попку… Счет серьезный.
Вот-вот, и его рассказ рванет, как фугас. И бесконечными осколками – исторические справки… Цитаты… Цифры… Факты… Легенды, мать их!
Но пока что был шашлык – сочная преамбула застолья. (Опытный говорун, он не хотел так уж сразу шевелить снег в горах. Придерживал лавину.) Генерал давал нам с Колей сколько-то порезвиться. Он давал нам погрезить о попке… Удав… Нам ведь придется выслушать все. Он знал, что я, майоришка Жилин, уже никуда не денусь. Не спрячусь. Ни в какую норку… По-видимому, он поначалу играл с жертвой.
А для затравки генерал Базанов начал с кой-чего издалека… ну, так… вообще. Он сам только-только узнал – вычитал, как наши горцы гадают по руке. Ого! Это самобытная техника. Это вам не цыгане!.. У горцев особая проницательность… А какое фантастическое прочтение линий. Заметьте, у всякого горца столько опасностей, включая кровную месть! И ведь всегда кинжал, всегда пуля… Всегда из-за угла… Вернее, из-за горы!
– Тем поразительнее, что горцы так точно угадывают длительность чужой жизни. Правильнее сказать, краткость ее… Верите?
Мы верили.
– Одновременно горец учитывает знаки зодиака! Я думаю, это от древних греков… Греки прошли вдоль Кавказа валом. Как цунами… Греки завоевали здесь все, вплоть до персов. Да и персов на закуску.
Генерал тут же прибегнул к показу. Он не мог ждать и терпеть. Он начал с прапора Геши. Он, видно, гадал Геше много раз. Домашний тренинг… Прапор к своему сроку жизни (немалому) был уже совершенно равнодушен.
Генерал стал хватать наши руки. Колебался… Выбрал Гусарцева. Крутил его ладонь. Ощупывал линии.
– Так… и вот так, – мысленно рассуждал он. – Ага!.. Вот оно!
И майору Гусарцеву срок был также отпущен щедрый. Можно жить!.. Горцы не ошибаются и на полгода!
Генерал взял мою руку… Глянул мельком… Отбросил… Возможно, гадать ему уже надоело. Плевать на будущее. Хотелось назад… назад! Генерала Базанова манила зияющая бездна прошлого – он уже хотел мыслить столетиями. Уже хотелось в глубь веков.
Он потянулся к вину, взял и открыл нам бутылку. И тут же забраковал. Взял другую… Эта получше!.. И все-таки вспомнил, что мне не погадал. Мою руку взял с запозданием и опять с колебанием… Это было заметно. Он вдруг стал гадать традиционно… Водолеи, рыбы… Раки, мать их!.. Александр Сергеич… Саша, тебе я не стану гадать… Почему?.. Я слишком волнуюсь. Ты мне потом и капли горючки не дашь, ха-ха-ха!.. И ты никогда не дашь мне хотя бы пару солдат, чтобы поработать в Ростове…
Он мял руку, но так и не стал гадать. Возможно, жизнь майора Жилина получалась недолгая, и сказать мне о сроке он попросту трусил. Не портил мне вечер. Бывает же так, что здесь, в Чечне, жизнь совсем короткая… Война!
Генерал смолчал и поскорее отвлекся, чтобы разлить вино по пиалушкам.
И наконец вот оно!.. Генерал Базанов напрямую завел о Чечне, о горцах. Уже надолго. Уже навсегда.
Сначала, кажется, древние обряды. Жертвоприношения… Войны… Герои… Но по-настоящему и страстно (и без малейшего разгона!) генерал взорвался на идолах, что правили жизнью всякого горца до единобожия.
Несколько богов-идолов. Дяла (у чеченцев и ингушей)… Галь-Ерда… Сиели… Самые когда-то известные и самые теперь забытые. Так проходит слава… Их нет. Даже в наскальных анналах… Увы! Их никто не помнит. Они кончились, они, буль-буль-буль, захлебнулись… утонули во времени… Не переплыв пучину средневековья… А вот идол Асан остался на слуху. Влез в наши дни. Пусть даже одной-единственной фразой, но остался. Присказкой!
А ведь Асан старее, Асан по времени был раньше, чем Дяла… Галь-Ерда… Сиели… Асан был – до.
Разумеется, Асана в нашем времени тоже нет. Если всерьез и академически, что от него осталось?.. Осталось имя Ану, перешедшее (предположительно) в имена людей. В имена богов – Асс (у лакцев), Аснцва (у абазин), Ансва (у абхазов)… Осталось Ассиновское ущелье в Чечне, суровое, с грубо отесанными, птицеподобными камнями. Но все-таки главное и явно оставшееся от идола – это страшноватая присказка – Асан хочет крови…
Всего лишь этой поговоркой (приговоркой) идол Асан и зацепился за Время. Говорят, старики-горцы, умирая, иногда произносят эти три слова. Этакий выхлоп подсознания. По сути – предсмертный бред. Огрызок стертого от времени заклинания. Остаток молитвы? Или простое бормотанье?.. Но вот что значит язык!.. Через тысячелетия прошла, проползла, протиснулась фраза. Потеряла конкретный смысл, значение, а все-таки жива… И ведь сама по себе… Без костылей!.. Доковыляла.
Это уже сейчас боевики по случаю подхватили три крепких, пусть не очень внятных словца – Асан хочет крови, – подхватили как многофункциональный призыв защищать родные горы, дом, детей. Красивой фразе можно навязать что угодно… Слова не виноваты… Притом что сам идол Асан забыт. Нет его. Никто не знает, что Асан такое… ни когда он был и царил… ни как он возник… Но генерал Базанов не зря же рылся в старых и новых книгах. Генерал Базанов не просто так. Генерал Базанов докопался. Он знает.
Час… Два… Возможно, три… Генерал не мог остановиться… От потока его вдохновенных слов веяло подлинной вечностью. Я совсем перестал жевать. Мне каждый раз видятся горные вершины. Когда я его слушаю… Даже пирамиды. А в поднебесье орлы… Не я один такой. Мы сидели как завороженные. Я ни разу не глянул на часы.
Его жена Лена, вот кто первый очнулся, – она испуганно захлопала глазами. Страх женщины, что она уже никогда не вырвется из гипноза гор… Она трясла хорошенькой головкой, выкарабкиваясь из этой пьянящей бесконечности. Слова не виноваты… Из этих миражей, как из болота… До жены Лены вдруг дошло, что ее генерал, ее гостеприимный муж не остановится – сам жертва потока слов.
Мы с Колей были парализованы. Но не она… Хорошо помню отрезвляющий финал… Именно молодая женушка сумела поставить точку. Заодно еще раз показав аппетитные свои формы. Она плюхнулась к генералу на колени. (Тем самым для нас она явилась на возвышении, на пригорке, на долгожданном подиуме – смотрите! Ну!.. Майоры!.. Ну! Смотрите же напоследок!) И, закрывая ладошкой рокочущую генеральскую пасть, ласково ему сказала:
– Время, дорогой… Вре-ее-мя!.. Тебе-то хорошо – у тебя ночью бессоница.
И заулыбалась:
– А каково всем нам?.. Час-то поздний.
И закруглила:
– Майорам надо спать… Спать… Спа-аа-ать, – и она чудно зевнула во весь свой зазывный ротик.
– Саша, – вдруг спросил меня генерал, где-то в середине своего вдохновенного рассказа. – Чеченские старики иной раз зовут вас Асаном?.. Ну, Асан Сергеич вместо Александр Сергеич?.. Конечно, зовут… Меня тоже зовут. Так и спрашивают. Звонят… Асан Павлович, можно, мы временно закроем школу? Пока такие частые бомбежки?
Он стопроцентно передал интонацию чеченского старейшины.
– …И я им говорю. Конечно, закрывайте… Какая, к чертям, школа!
Генералу все же хотелось нашего живого участия в разговоре. Он переспросил. Он не зря притормозил монолог.
– Ну так что, Саша?.. Кличут вас Асаном?
Я сказал – не знаю… Не уверен. Вроде да, и вроде нет.
– Ага! – генерал Базанов тотчас оживился.
Морщинки, красные жилки на его лице – все заиграло.
– Это очень… очень характерная, Саша, горская скороговорка… Сначала, хрустя на каждом слоге, Але-ксы-кса-н-дыр… Затем Аксандр Сергеич… Ага!.. И вот уже по-простому – Аксан Сергеич…
