Когда-то я читал, как один маньяк нападал на девушек, убивал и насиловал их только потому, что считал, что в нормальных условиях девушки откажут ему из-за его маленького члена.
Диана приехала ровно через пятьдесят семь минут. В дверном проёме появился огромный рыжий детина. Он бесцеремонно осмотрел мою однокомнатную квартиру с батареей пустых бутылок. Потом сказал: «Буду через два часа». Следом появилась Диана.
Фото не проверено. В следующий раз надо будет брать только проверенные фото.
Диана оказалась куда худее, чем на фотографии. Размер груди — 1, но никак не 3. Бледно-светлые секущиеся волосы. Крупная родинка на левой ноздре. Бледная кожа, усеянная россыпью жировичков. Икс-образные худые ноги.
Мы помялись на пороге. Я представился.
— Диана, — улыбнулась она.
— Это твоё настоящее имя? — спросил я.
— Нет.
— А настоящее?
— Не имеет значение.
— Честно говоря, я… так. в первый раз, — сказал я, — не знаю, что делать.
— Тебе и не надо ничего делать, — она прошла в мою комнату. — Приглуши свет. Поставь какую-нибудь музыку.
Я выключил свет. Включил диск сентиментальных баллад. Она разделась.
— Чего ты там стоишь? — я неуверенно мялся в противоположном конце комнаты. — Иди сюда, — похлопала она по дивану.
— Просто я… выбираю музыку.
Я лёг рядом с ней.
— Ляг на живот, — прошептала она.
— Для чего?
— Ляг.
Это то, чего я боялся. Своей неуверенности. Ощущения собственной ранимости. Её превосходства.
Она сделала мне массаж. Перевернула на спину. Отсосала, предварительно надев презерватив.
— А можно минет без презерватива?
— Это с доплатой, — сказала она. — В какой позе тебе нравится?
— Не знаю, — стушевался я. — А ты кто по знаку зодиака?
— Какая разница?
— Ну кто?
— Близнецы.
В Интернете есть забавный тест. Введи свой знак и знак зодиака партнёра. Узнай идеальную для вас сексуальную позицию.
— Вот эта, — я тыкнул пальцем на экран монитора.
— Понятно, — улыбнулась она.
На мониторе мужчина был на женщине. Та обхватила его ногами за спину.
Я кончил два раза. Хотя я редко кончаю. Диана умела трахаться. Техника мастера. Без чувств. За чувства нужно доплачивать.
Когда в дверь позвонили, Диана, одетая, делала мне массаж. В дверном проёме стоял всё тот же рыжий детина. Я протянул Диане оставшиеся пятьдесят процентов оплаты.
— Пока!
— До встречи!
Марк Аронович встречает меня в красном атласном халате. Его волосатая грудь обнажена. На ней под электрическим освещением переливается золотой Купидон.
Он трепетно обнимает меня, прижимаясь всем своим пингвиньим телом.
— Проходите, проходите, Даниил.
— Спасибо, — переступаю порог.
Я захожу в просторную прихожую. Снимаю пиджак. Остаюсь в лазурной футболке и обтягивающих джинсах. Наряд мне помогла выбрать Инна. Для большей привлекательности.
Марк Аронович провожает меня в комнату. Дубовая мебель, отделанная под старину, украшенная изящной резьбой. Огромная панель плазменного телевизора, на экране лысый человек готовит бифштекс. Два мягких кресла, между ними изящный журнальный столик. И огромный красный диван, похожий на священный одр. На кровавый алтарь для жертвоприношений. Будто на этом диване заклали сотню жертвенных агнцев, и их кровь навсегда впиталась в него.
— У вас очень уютная квартира, — мой комплимент.
Марк Аронович игриво смеётся и замечает:
— Одна из моих квартир.
Я усаживаюсь на диван. Ощущение, словно восседаешь на облаке.
— Выпьете? — предлагает мне Марк Аронович.
— Виски. С колой.
Я нахожу пульт от телевизора и переключаю каналы. Истошный крик комментатора: «Гол!». Марк Аронович приносит массивные стаканы с выпивкой. Усаживается рядом со мной.
— Вы футбольный болельщик?
— Нет, — выключаю телевизор.
— Перейдём на «ты»?
— Конечно.
Марк Аронович кладёт свою руку на моё колено. Проводит вверх по бедру. Я неуютно ёрзаю на диване. Он отнимает руку.
— Нервничаешь? — спрашивает Марк Аронович.
— Нет, — я вспоминаю, что специально купил коньяк, — у меня для вас… тебя подарок.
Довольный тем, что нашёл предлог выбраться с дивана, я приношу из прихожей бутылку дорогого коньяка. Марк Аронович улыбается и бормочет:
— Мило, мило, очень мило.
Коньяк вскрыт. Перед тем, как нести его Марку Ароновичу, я подсыпал в него седативные препараты. Мне показалось, что так возможность убийства будет более реальной.
Марк Аронович ставит коньяк в бар, продолжая потягивать виски.
— Устраивайся, Данечка, — говорит он, видя, как я неуверенно мнусь возле дивана. — Чего ты так напряжён, милый?
— Посвящение, — вру я, — ответственно и немного пугающе.
— Ой, прошу тебя! Всё очень мило и пристойно. К тому же ты уже наш.
Особенно мне нравится его «пристойно». Я допиваю виски. Необходимо напиться так, чтобы обрести решимость, но быть достаточно трезвым, не теряя координации движений и концентрации внимания.
Марк Аронович приносит бутылку виски на диван и включает на телевизоре режим DVD. На огромном плазменном экране развлекаются два парня и девушка. Я чувствую участившееся дыхание Марка Ароновича у себя над ухом.
48 % продукции мирового порно носит сугубо гомосексуальный характер. В 92 % порнофильмов обязательно присутствует гомосексуальная сцена.
На экране накачанный молодой блондин трахает в задницу поджарого брюнета, чей пенис обрабатывает красивая мулатка с силиконовой грудью. Слишком обыденно для меня. Порно как наркотик. Хочется всё больших извращений. Начинаешь с лесбиянок и заканчиваешь педофилией и копрофилией.
Мы пьём и смотрим порно. Краем взгляда я вижу, как под халатом Марка Ароновича проступает бугорок в области паха.
Что ж, сейчас всё и случится. Где же этот седативный коньяк? Неужели придётся переспать с ним, чтобы убить? И как убить?
— Может, коньяка? — едва ни кричу я.
— Можно и коньяка, — кажется, Марк Аронович теряет терпение.
Он всё же приносит бутылку и разливает по коньячным фужерам.
Я даже не взял орудие убийства. Придётся искать прямо здесь. Нужно было подсыпать яду в коньяк. Нет, слишком глупо.
Марк Аронович расстёгивает пояс, и полы красного халата распахиваются. Стараясь не смотреть, я всё же замечаю его жирное, волосатое тело и толстый, в лиловых набухших венах член.
Неужели Марк Аронович трахнет меня? Я с ужасом представляю, как его член входит в мой анус.
Анальный секс может вызвать заражение инфекцией партнёра, геморрой, разрыв сосудов прямой кишки и парапроктит.
— Дай я поцелую тебя, Данечка, — Марк Аронович ищет мои губы своими.
Я, словно истукан, замер в положении школьника за партой. Замер и перенёсся в детство.
Чувствую себя жирным ребёнком. Нельзя бегать. Нельзя потеть. Нельзя приставать к девочкам. Нельзя дурачиться. Можно ли мне быть рядом с гомосексуалистом, который культивирует вирус?
Более 55 % юношей-геев совершают попытки самоубийства.
— Неужели, сладкий, у тебя ещё не было с мужчиной?
Марк Аронович валит меня своей тушей на диван.
На экране мулатка и брюнет делают двойной минет блондину.
Согласно исследованиям доктора Кинзи, 34 % мужчин имели свой первый гомосексуальный контакт в возрасте от 12 до 14 лет.
Марк Аронович расстёгивает мне штаны, склоняется и обхватывает мой пенис своими толстыми, шершавыми губами. И всё же у меня встаёт. Против физиологии не попрёшь. Марк Аронович, довольный, отрывается от меня.
— Теперь ты, милый, — говорит он, поднося к моему лицу свой лиловый член.
Я вижу, что он обрезан. Согласно халахе, древней иудейской традиции, после обрезания кровь из ранки высасывается языком, а обрезанный кусочек плоти бросается в стакан с вином, из которого пьют все собравшиеся. Если всё делать по правилам правоверных. Так полагают неправоверные.
Я морщусь, когда запах члена Марка Ароновича ударяет мне в ноздри. Убей его, убей, пульсирует в моей голове.
— Только не так, — бормочу я.
— Почему же нет, сладкий? Что с тобой? Это же посвящение.
Это не посвящение. Это обычный гомосексуальный акт. Сейчас стошнит. Я отворачиваюсь от члена Марка Ароновича.
Библия, Левит: «Если кто ляжет с мужчиной, как с женщиной, то оба они сделали мерзость; да будут преданы смерти, кровь их на них».
Блондин кончает на брюнета и мулатку.
Марк Аронович приходит в бешенство. Он переворачивает меня на спину, то ли шипя, то ли что-то бормоча. Стоит ли сопротивляться? Марк Аронович прижимает меня к дивану, и его член касается моих ягодиц. Он трётся о них и стремится к анальному отверстию.
