– За твоё первое слово!
– За то что ты радовался жизни … и хотел быть счастливым!
– За что что страдал и переживал!
– За то что ты жил…
– И любил когда-то …
Молчит могилка … тихо слушает меня.
Лишь майский жук грустно смотрит … усы шевелятся …
Может удивлён, что пью пиво – прямо из горла. Или что сигарета у меня в руках – обжигает пальцы. Или что остановился я – перед незнакомой покинутой могилкой.
– Тоскливо на душе у меня. – Объясняю жуку.
Понимаешь, я вот стою.
А он – лежит.
И однажды – я буду лежать тоже.
Качает майский жук головой. – Ты не ошибся приятель. Будешь лежать. Не сомневайся … и могила твоя – когда-нибудь похуже этой будет.
Возразил я ему тогда – Ты так уверен? Только вот … что-то неправильно во всём этом …
И вдруг встаю на ноги … говорю строго, во весь голос.
И не только ему… говорю это солнцу … говорю это небу.
– Неправда это! – Говорю я им. – Так не должно быть!
Неужели Вы сами не видите??
Это же несправедливо!
Но лишь Солнце смеётся в ответ.
Лишь ветер свистит ещё озорнее.
А майский жук сваливается вниз – наверное от хохота.
– Зачем? – Кричу я им – Зачем тогда страдать? Любить? Надеяться. Мечтать? Когда в конце … лишь могила.
Одинокая. Забытая.
Как и миллиарды пустых планет в космосе … камней … и пыли.
Забытый и брошенных.
Никому не нужных …
Скажите мне,тогда зачем я родился вообще???
Да, я знаю – мир так устроен. Что во вселенной – ничто не в силах его изменить … что миллиарды людей рождаются, что-бы однажды умереть. И миллиарды других – придут на смену им. Конвейер жизни и смерти на планете … не останавливается в своей бешеной пляске.
И по могилам бывших – ходят те кто живут после них.
Только не знают они что могилы эти – не людей. А их страданий, любви, мечты, надежд …
И на глазах моих вдруг появляются слезы.
Но стоп!
Что-то происходит сейчас … я ведь нарушил правила … не прошёл мимо незнакомой брошенной могилы … вопреки законам физики … и конвейеру …
А значит – плевал я на них – на правила жизни, конвейер жизни и смерти.
И на губах моих вдруг появляется улыбка.
Я глажу рукой – старый крест. перекошенный и забытый.
– Я помянул тебя! Я не забыл тебя!
Шепчу что-то ласковое – тому кто внизу. Забытому давно, покинутому всеми людьми и даже вселенной.
– Я помянул тебя. А значит – все было не зря, дружище!
Я шепчу это ему. Зная что это – вопреки всем законам физики.
Вопреки этому чёртову миру.
И их правилам жизни и смерти.
– Я не забыл, того кто внизу … я помянул его!
И катитесь к черту – кто недоволен этим! Кто говорит что это неправильно! Что я идиот. Что даже не знал этого парня!
И вдруг … ветер исчез – на мгновение.
Солнце … майский жук … все вдруг затихло, приумолкло, померкло …
Как будто они смотрят на меня.
Пристально, внимательно.
И я вдруг чувствую что кто-то аплодирует мне … только кто именно – я не знаю.
История одного преступления. Странная и жестокая.
В 13 часов по местному времени, пацан с девкой заскочили в сберкассу.
– Всем стоять! – Взвизгнула девка. Лет 18-ти, в коротком платье едва прикрывающим колени. Она не была похожа на опасную преступницу.
Посетители недоуменно рассматривали эту парочку – не шутят ли?
Тогда парень вытащил из спортивной сумки Калаш. И автоматная очередь прошлась по всему помещению кассы.
Тут же раздались крики ужаса, боли. И капли крови брызнули по стене … что-то тёмное, похожее на кусок оторванной материи – прилипло с окну и медленно поползло по нем вниз оставляя длинный черно-кровавый след.
Мужчина стоявший к ним ближе всех, схватился рукой за грудь и стал валиться спиной назад. Парочка тут же выскочила из кассы и вдруг напоролась на патруль милиции случайно проходивший рядом.
– А -а -а!! – Заорал пацан и полил милиционеров очередной порцией свинца.
Повернулся и стал удирать вслед за девкой …
Пуля из Макарова оказалась быстрее …
Следователь Константин Егоров откинулся на спинку стула.
Долго глядел на фото девки … молодая, красивая. – Почему она была в коротком платье на деле?
Потом взял фотографию пацана – Алексей Гороцек. 19 лет. Волнистые волосы, интеллигентное лицо с пухлым детским подбородком. Типичный маменький сынок.
На одной из фотографий, Алексей Гороцек стоял рядом с той же девкой, кстати – её Антониной звали. И она опять была в коротком платье. Возможно в том же самом что и в Сберкассе.
Как мог Лёшка, студент 1 курса престижного Медицинского университета, познакомится с Тонькой – учащейся швейного училища?
Конечно же, на вечеринке у общего приятеля. Тот, по молодости не знал как затащить в постель свою возлюбленную, раздеть и поиметь с презервативом (может даже не один раз) … вместо этого он принялся развлекать её в кругу друзей. Рассказывая анекдоты и устраивая танцы.
Надеясь что это может заменить как-то.
Вот тут и встретились Лёшка и Тоня.
Тоня была не из города, приехала с села. И первое что спросила – имеет ли Алексей квартиру.
– Имею – Простодушно ответил Лёха. Не понимая что только что подписал сам себе приговор.
В кучерявой девичьей головке вдруг представилась сладкая картина где она лежит на диване в собственной квартире. Смотрит телевизор, кушает мороженное "Пломбир на палочке".
А её мама из села – каждую субботу присылает молоко, сыр, сметану. Да это же не жизнь а малина!
Только как объяснить Лёхе что он должен жениться на ней, Тонечке?
Сельская деваха быстро смекнула что эрудицией – она Лёху не покорит. Красотой души – тоже сомнительно.
Богатством родителей – это вообще полная лажа.
Оставалось последнее – поймать его на наживку. Такую, на которую клюет каждый мужик. Та что спрятана у бабы в трусах … на свою п..зду.
Ещё там, танцуя с Лёнькой на вечеринке, Тоня плотно прижималась к нему всем телом, и особенно тазом – прямо к ширинке. Что-бы он почувствовал тепло … которое издаёт её киска спрятанная в трусах ..
Лёнька делал вид что это не смущает его, но предательски краснел, робел и мямлил что-то нечленораздельное.
Потом ночью, он плохо спал … ему всё казалось что он продолжает чувствовать тепло горячей Тонькиной п…зды. Со всей силой прижимающуюся к его ширинке.
Тонька не ошиблась – они начали встречаться.
На все свидания с ним – Тоня приходила как правило только в коротком платьице открывающим её стройные длинные ноги.
– Посмотри … и догадайся – что там между ними … оно ждёт тебя – Как будто говорили они Лёхе.
– Это правда! – Как будто подтверждали её тело … талия … и даже носик с веснушками.
Лишь только губы её говорили о другом – какой прекрасный вечер сегодня! Или какой будет фильм по телевизору? Или что мама передала пирожки из села.
– Будешь кушать, Лёша?
И протягивала ему один. При этом слегка покачивая талией.
Она часто покачивала ею.
Лёшка смотрел на её ноги, чувствуя как молодая бабская п..зда зовёт его … тихо … незаметно … какими-то неясными ему намёками … она звала к себе все настойчивее … все сильнее.
Где-то через месяц, они пошли загорать на озеро.
Тонька была в купальнике плотно облегающим её стройное тело. Встала перед ним – навстречу лучам Солнца, широко открыла руки и раздвинула ноги.
Так что голова Лёшки который лежал на земле рядом оказалась чуть ли у неё между ног.
И тогда его глаза, невзирая на жгучую боль от яркого Солнца – уставились прямо туда ей … между ног.
Он смотрел на п..зду, скрытую от него теперь лишь тоненькой полоской материи и с ужасом понимал что не в силах уйти он неё, … даже оторваться взглядом.
Тонька исподлобья смотрела незаметно улыбалась.
Знала наверняка что п..зда – затянет пацана в себя … не даст ему шанса вырваться на волю … она будет тянуть его каждую минуту, каждую секунду … день за днём …
И Тонька снова не ошиблась.
Лёшка стал умолять её придти к нему домой когда родителей не будет. …
Ощутив на озере, не только тепло но и запах молодой девичьей п..зды – он был не в силах больше сопротивляться её притяжению … она была сильнее чем всё его воспитание … принципы … убеждения … и даже родители.
П..зда ломала все. Сметая любые препятствия на своём пути.
Она тянула его как пойманную рыбу на удочке и не собиралась упускать свою жертву на волю.
Через три месяца, Тонька впервые позволила коснуться своей п..зды.
Она лежала на диване раздвинув ноги, а он – нерешительно провёл пальцами и осторожно просунул их в трусики, чувствуя как пальцы вдруг попали во что-то влажное …
Странная дрожь охватила все тело.
Тонька лежала закатив глаза к потолку, а он нежно гладил и гладил небольшую прорезь между ног … понимая что прилип к этой прорези … как муха в мухоловку …
