26 мая
Сегодня нашла два угловых кусочка и отсортировала по цвету еще двести. Я разложила их в коробочки из-под йогурта. Другими словами, я взялась за дело. Купила картонную основу и специальный клей. Такой пазл как этот складывают один раз. Во всяком случае, я. Если я конечно успею закончить до Большого полета. Так я решила называть свой план. Я могла бы называть его Последним полетом, но Большой звучит лучше. Мне нравится, что у моего плана есть название. Раньше я планы никак не называла, возможно, поэтому они и проваливались.
27 мая
Летала с Консуэло на самолете и была очень внимательна. Мне кажется, управлять таким самолетиком не очень трудно. Проверяешь, что штурвал исправен, и запускаешь мотор нажатием кнопки. Потом тихо и спокойно выезжаешь на рулежку, ждешь сигнала с вышки, газуешь и аккуратно тянешь ручку или как она там называется на себя и взлетаешь. Консуэло несколько раз дала мне порулить. Я сумела ровно держать самолет и развернуться на триста шестьдесят градусов, не потеряв высоты. Чтобы не навлечь на себя подозрений, я старалась проявить такой же интерес к посадке, но когда и если тот день придет, мне важно будет только взлететь.
Консуэло говорит, что это здорово, что я беременна. Когда я замечаю, что это сейчас некстати, она отвечает, что это никогда кстати не бывает и совсем неплохо начать рано, потому что чем раньше начать, тем выше шанс создать большую семью, а это здорово. Только тот, кто не потерял всю семью в авиакатастрофе, может говорить такое. Вообще, я все больше осознаю, насколько я одинока. Те, на кого не свалилось подобное горе, не смогут понять меня, пока сами не окажутся в такой ситуации. Здоровые не понимают, каково приходится больным, а те, кто хотят жить, не в состоянии постичь, почему кто-то хочет умереть. Так устроена жизнь. Мы можем выражать человеку сочувствие и стараться его утешить, но, расставшись с ним, мы отодвигаем его беды в сторону и идем дальше по своей жизни. Так должно быть. Я думаю, боль нельзя разделить ни с кем. Иначе жизнь стала бы невыносимой еще и для тех, кто не пережил сам ничего ужасного, и тогда бы люди, скорей всего, перестали размножаться, и все, кранты.
30 мая
Чтобы мой план сработал, мне нужно обхитрить Консуэло так же, как я обдурила психогейра. С одной стороны, с ней это даже легче, потому что она ничего такого не подозревает и не представляет себе, как далеко я уже зашла, но с другой стороны это трудно, потому что мы с ней уже вроде как дружим, я ее люблю, быстро привыкла с ней откровенничать и не хочу ее обмануть. Короче, в ближайшее время мне нужно казаться общительной и уравновешенной. Хорошо бы пригласить Консуэло и, наверно, психогейра с Констанцией куда-нибудь, и мне нужно выглядеть веселой и воодушевленной, а во время полетов аккуратней задавать вопросы. Лучше все тщательно запоминать, чем засыпать ее вопросами, из которых она поймет, о чем я думаю. Я летала с ней уже два раза и чувствую, что могла бы уже сама поднять в воздух самолет, но надо еще понять, как мне незаметно в него пробраться. К тому же я не знаю, стоят ли самолеты ночью с заправленными баками. Надо мне будет осторожненько об этом спросить, например когда мы будем распивать вино.
31 мая
Сегодня у парикмахера нашла номер «Национальной географии» со статьей под названием «Секреты продления жизни». Прогулки, оливковое масло, рыба и темный шоколад. Совершенно неприменимо на практике — «Секреты сокращения жизни» были бы куда актуальнее. Мало кто отваживается сказать, что жизнь может быть нежеланной.
1 июня
У меня сегодня назначена вечеринка на террасе, и надо многое успеть приготовить, а еще собиралась пробежать пляж в оба конца, так что мне бы следовало встать несколько часов назад, а я все валяюсь в кровати. Ну не могу я встать. Меня не пускают мои мысли. Звучит ужасно напыщенно и с подростковой претензией на глубокомыслие, но это на самом деле так. Вдруг без всякой причины я стала думать, что в мире одномоментно происходит множество событий, но человек может быть только частью того, что он сам переживает. И все происходит всегда. Видимо, остальные давно поняли и приняли это, но я почувствовала внезапно и остро, что на земле непрерывно случается день или ночь, утро или вечер и кто-то умирает, а кто-то рождается, одни занимаются любовью, вторые смеются, третьи плачут, а четвертые работают. В каждое мгновение. Сегодня как и в любой другой день всякого года. А если разложить это на более мелкие части и представить себе секунды, то голова совсем идет кругом, потому что получается, что пока я тут лежу и смотрю на притворенную дверь террасы, в которую льется солнце, кто-то переживает худший миг своей жизни, он дрожит от страха и сейчас, то есть вот прямо сейчас, его убьют жесточайшим образом, в то время как другие испытывают что-то приятное, берут на руки новорожденного младенца или их нежно гладит по спине тот, про кого они вчера еще думали, что он не ответит на их страстные чувства. А еще кто-то, большинство, делают вещи, про которые они и не вспомнят в это же самое время еще через день, потому что они ничего ни в чем не меняют, но просто наращивают собой вереницу дел, которые должны делаться, и они делаются, непрерывно.
В сегодня есть и все другие дни. И все мгновения совершаются сейчас. И почему я должна вставать из постели? А с другой стороны, почему я должна валяться и не вставать? Мне все кажется ужасно сложным и запутанным, особенно сейчас, но, видимо, я все-таки встану и довольно скоро.
2 июня
Вчера мне пришлось напрячь все силы, чтобы вынести присутствие гостей. Я чувствовала себя так, будто я сижу в большом туннеле и лишь с трудом могу различить силуэты и голоса людей в тысяче метров от меня. Это был «день в позе эмбриона». У меня было множество таких дней сразу после смерти мамы, папы и Тома. Но мне кажется, никто из гостей не заметил ничего необычного. Я навострилась казаться не тем, кто я есть, и это одна из причин, по которым мне не хочется дольше быть. Рауль из гостиничного ресторана принес тапас, а я привела с улицы гармониста и заплатила ему сто евро, чтобы он поиграл нам два-три часа. Другими словами, все было довольно изысканно, к тому же я купила себе новое платье и выглядела очень эффектно. Возможно, я переоцениваю эту любительскую конспирацию, но мне важно, чтобы никто не заподозрил, что на самом деле творится у меня в душе. Я, конечно, догадываюсь, что именно это делает меня настолько одинокой, но я ничего не хочу менять, потому что не хочу позволять другим влиять на меня, я знаю, что они будут обращаться со мной исходя из себя, из своего ограниченного опыта, а я не могу им воспользоваться. Единственное, что. еще могло бы мне помочь, — встреча с другим человеком, тоже потерявшим всю семью. Но мне такие не попадаются. Одно из двух: или они замкнулись в себе, или давно с собой покончили. Говорите что хотите, но это единственно разумное решение.
Естественно, были психогейр с Констанцией. Консуэло и один парень и девушка с соколиной фермы и еще двое парней лет по тридцать, с которыми мы с Консуэло как-то раскурили по сигарете у дверей ангара. Они и есть владельцы крошечного авиаклуба, если я правильно поняла. Во всяком случае, они выкатывают самолеты и готовят их к полету. Одного зовут Луис, а второй, я совершенно уверена, зовется Яго. Оба интересуются мной, но Луис более настойчив, и он сказал, что меня ждут на аэродроме в любое время, я могу прокатиться на самолете или просто потусить и посмотреть. Уж не знаю, что наговорила ему обо мне Консуэло, но он или жалеет меня, или желает.
Психогейр получшел. Похоже, что он просто расслабился, видно, понял, что я готова оставить его в покое, если он перестанет копаться в подробностях его неудавшихся попыток меня вылечить и больше не будет вязаться ко мне с вопросами. Констанция почти весь вечер проговорила с коллегой Консуэло. Забыла, как его зовут, но совершенно во вкусе Констанции, такого мистического себе-на-уме орлиного типа, для которого любовь к живой природе связана с верой в то, что выше человека есть другие инстанции, необязательно бог или что-то определенное. Констанция это обожает, они протрепались с этим орлом не меньше часа, но потом психогейр устроил, что называется, сцену, он перебрал спиртного и взревновал. Я страшно порадовалась, что праздник не обошелся без скандала, но учинила его не я. Сама я тоже набралась вполне прилично и танцевала с Луисом и Яго и даже пси- хогейром, а потом мы пошли по барам продолжать. Алкоголь по-прежнему влечет меня своей загадочностью. Я поизучала вопрос в интернете, но поняла только, что алкоголь бывает очень разный и то, что мы пьем, — это молекулы углерода, связанные с другими молекулами углерода и водорода, и что угол между ними составляет сто девять градусов. В моем случае это совершенно бессмысленная информация. Единственное, что человеку в самом деле следует знать, что от алкоголя пьянеют, причем иногда до свинского состояния.
