«Из-за тебя я теперь никто! Я бросила работу, хотя могла сделать карьеру и ни от кого не зависеть! Я все отдала тебе! Теперь я без тебя никто, и ты этим пользуешься!»
Наша интимная жизнь после Ларисиных родов так и не возобновилась. Сначала ей было нельзя, потом она была так утомлена, что даже заикнуться об этом было страшно, а потом как-то уже и привычка пропала. Тем более что мое влечение к ней после всех этих скандалов и сцен серьезно ослабело. Иногда, когда я смотрел на ее усталое бледное лицо, во мне просыпалась удивительная тонкая нежность. Однажды я провел ладонью по ее щеке и сказал: «Я тебя люблю». Она же ударила меня по руке и отвернулась.
В то время я, вспоминая историю нашего знакомства и совместную жизнь, впервые начал задумываться о том, что, возможно, Лариса никогда меня и не любила. Это было очень горькое чувство, и мне не хотелось в него верить. Но просто так отмахнуться было невозможно.
«А я уверена, что ты мне изменяешь. Иначе просто быть не может. Но мне это все равно. Я просто тебя презираю в такие моменты».
Сыну исполнился уже год. Ларисе помогали няня и ее мать. Моя жена стала выходить из дома на фитнесс, в салоны красоты и постепенно внешне становиться прежней. Но мое влечение к ней после той ночи, когда она ударила меня по руке, так и не вернулось.
«Женщины отдают мужчинам свою молодость и здоровье, и как только те убедятся, что забрали это все целиком — начинают обращаться с тобой, как с дерьмом. Я так боялась, что и с нами это произойдет. И вот…»
— Здравствуйте, Виктор.
Кто-то положил мне руку на плечо. Ласково и нежно.
Я обернулся и увидел милую девушку, чуть полную, с ямочками на щеках.
— Здравствуйте.
— Не узнаешь? — заговорщицки спросила она, сложила руки перед собой, будто собиралась нырнуть, и хитро улыбнулась.
Юля!
— Привет!
Мое лицо засветилось от радости. Это было очень давно, когда я только пришел работать в тот самый автосалон, где познакомился с Ларисой. Я был простым менеджером по продажам, а Юля старшим менеджером, она учила меня. Проводила тренинги. Однажды она подвезла меня домой и осталась до утра. На следующее утро мы вместе приехали на работу и больше об этом не разговаривали. Было интуитивное чувство, что лучше нам не продолжать. Она собиралась выходить замуж, а я… Никому не хочется быть вторым.
— Слышала, у тебя хорошо пошли дела, — сказала она с улыбкой.
Что-то было в ее взгляде. Легкая грусть и надежда. Она смотрела на меня с вопросом. А я улыбался до ушей. Та ночь внезапно всплыла в памяти до мельчайших подробностей. Как она закусывает свою пухлую нижнюю губу и выгибается навстречу. Как движет бедрами и глубоко дышит, отчего ее большая грудь с крупными темными сосками кажется еще больше и желаннее. Я вспомнил темную дорожку волос у нее в паху и так захотел повторения этой ночи, что ничто на свете в тот момент не имело для меня значения. Даже обручальные кольца на наших безымянных пальцах.
Мы начали целоваться сразу, как только сели в машину.
— Поедем, я знаю одно место, — прошептала она.
Мы приехали на квартиру. Юля объясняла, что это за место, но я ничего не помню, потому что думал только об одном — как поскорей снять с нее это красивое струящееся платье и прижаться к горячему податливому телу. Запомнил только лестницу, по которой мы поднимались, — мне казалось, она не кончится никогда.
«Знаешь, почему я спокойна? Потому что уверена — ты никому не нужен кроме меня. Да, у тебя есть деньги, ты научился их зарабатывать благодаря мне. И если ты думаешь, что другие женщины хотят тебя, ты ошибаешься. Они хотят только твои деньги. А я выходила за тебя, когда ничего этого еще не было, потому что я тебя люблю. У тебя ничего не было, кроме себя самого, когда мы встретились. Помнишь? Так не забывай об этом».
Livejournal
Gregory
7.02.04
Все в моей жизни сломалось. Обломки перемешались и свалились в кучу. Не знаю, что с ними делать. Выбрасывать жалко, а некоторые просто невозможно. Валяюсь на пляже в Паттайе ночью, как выползшая на берег морская черепаха, и пытаюсь найти хоть какие-нибудь мысли в своей даосски пустой голове.
Джагги кричит что-то на берегу и кидается пустыми пивными бутылками в океан. Ярость пьяного белого человека. Да что он там такое орет?
Сквозь шум прибоя и гула в моих собственных ушах донеслось:
— Прощайте, надменные красотки и гламурные девки, прощайте, строгие и серьезные женщины средних лет! Прощайте, ломаки и капризницы! Я прощаюсь с вашими задранными носами и поджатыми губами! Я прощаюсь с вашей уверенностью, будто вы мне нужны! Я прощаюсь с вашим вечным чувством одолжения! — очередная бутылка летит в соленые волны с сочным «плюх». — Я прощаюсь с ощущением, будто сам вам что-то должен. Прощайте! Прощайте! Прощайте! Мы больше никогда не увидимся. Вернее, мы, конечно, будем видеться, но теперь все будет не так, как прежде. Все будет понарошку. Все будет игрой, в которую вы играете взаправду, а я понарошку! — Джагги зубами вытаскивает пробку из очередной бутылки и льет пиво себе в горло, заливая попутно всю грудь. — И ваши взгляды, вздохи и колкие сплетни больше не имеют надо мной власти! Да, теперь я свободен от вас, потому что побывал в раю! Я был там, где нежные бедра юных и прекрасных девушек раскрывались, как бутоны цветов, навстречу моему члену! Я был там, где губы жадно хватали его и благодарили меня за семя. Я был там, где женщина может сжимать и ласкать член своим влагалищем, не производя ни единого движения телом. Где шесть ласковых шелковистых ладошек массируют мое тело, вливая в него энергию моря и солнца. Да! Я был в раю и знаю, что такое любовь! А вашу любовь, о, бледные и злые красавицы, даже если купить — вряд ли получится ей насладиться! Вы продаете жаждущим не воду, а песок своих амбиций, претензий и комплексов! Вы не умеете любить! Вас этому никто не научил! Так прощайте и будьте счастливы, если сможете!
Докричал и плюхнулся плашмя в воду.
[+++]
За наши короткие пять встреч мы едва успели поговорить. Она сказала, что замужем и счастлива, я тоже сказал, что женат и счастлив. А потом мы занимались любовью, дико, неистово, без слова «нельзя». Мы позволили друг другу абсолютно все. Все мои фантазии пронеслись калейдоскопом в постели с Юлей. Я так торопился их реализовать, пока было время, что останавливался только тогда, когда уже не было сил шевелиться.
На этой квартире мы с Юлей встретились раз пять, а потом перестали. Тогда в моей голове мелькнула мысль, как было бы хорошо, если бы Юля была моей женой. Ей ничего не надо было объяснять. Мы дышали и чувствовали в одном ритме. Но… Мы оба поняли, что пора остановиться. Расстаться сейчас, чтобы у обоих остались только приятные воспоминания.
После Юли была Наташа, мы познакомились в Самаре на открытии моего филиала, приехали в гостиницу и трахались на полу до тех пор, пока мне не свело ягодичные мышцы. После Наташи — Оля, стриптизерша из клуба «Дикий Ангел». После Оли — Ленора, тонкая, гибкая, как стебелек, модель-грузиночка, работавшая на одной из моих презентаций. Череда Алин, Аделей, Мерседес, Элл, Эльмир, Ирм, Анжелик, Эммануэлей, прочих девушек по вызову-эскорту-сопровождению-привату с экзотическими псевдонимами. Они появлялись и исчезали, унося с собой частичку моей пустоты и боли, оставляя призрачную теплоту на теле, спокойствие в сердце. Отныне я знал, за что виноват перед Ларисой. Сомнения оставили меня в покое.
Форум «мр3»
Тема: «За жизнь»
Анна:
Последние полгода обращаю внимание на то, что абсолютно все женщины, включая меня, — осознанно, неосознанно, с целью, без цели, по плану, интуитивно — по-всякому, каждая своим путем, в начале семейной жизни, когда страсть заканчивается и начинается работа над отношениями, хотим мы этого или нет: а) всю эту работу перекладывают на мужчину, стараясь по возможности ее усложнить; б) каждая своим способом, причем не специально, вызывает у него сильнейшее чувство вины за какие-то перед ней не нарочные, но системные прегрешения, со временем выливающиеся в «ты мне жизнь испортил». И никто этого не избегает. Генетическое, наверное.
Мортум:
Угу, а выход из этой ситуации только один — пить и ходить по бабам, и желательно еще бить жену при этом. Чтобы хоть как-то достичь гармонии в душе.
Ergo:
В точку. Причем это вообще не зависит ни от интеллектуального, ни от образовательного уровня женщины. И доктора наук так себя ведут — у меня такая, и простые уличные шлюхи. Знакомый на такой женился. Казалось бы — ноги она ему целовать должна. Из такого дерьма достал, что дальше уже некуда! Нет. Сразу ему сообщила: уже любила, больше ни за что не будет. А потом пошло-поехало — и что свободу он ее ограничил, и что до него она ни от кого не зависела! Финиш. Какую свободу? О чем речь идет вообще? Нет, блин, ограничил, и баста. Он один раз попытался заикнуться, что независимость и «никому не нужна на фиг» — это две сильно разные вещи. Куда там! Встала в позу «тебе надо, вот ты и терпи, а я сама по себе, и мне никто не нужен». Он через год понял, что попал, стал пытаться от нее избавиться, но там ребенок уже. Попытался забрать. Фиг. Государство всегда на стороне матери. Даже если та на него никакого внимания не обращает, хорошо если покормит раз в день. Говорит, сил нет истерики ее терпеть, но как на ребенка посмотрит — сердце кровью обливается. Она ж его угробит, если не ходить каждый день, не проверять — помыла она его или нет, подгузник поменяла или нет. Хоть кради! Уже себе все локти искусал. Сначала храбрился. Мать свою до инфаркта довел. Говорил, все будет нормально, я справлюсь, она мне поверит. Угу. Сейчас.
