нибудь из ретивых пешеходов. Скромно сказано - пешеходов, нет - беглецов.
Ведь все они стремились как можно скорее покинуть город. Казалось, что
мы попали в театр абсурда. Всё движется, всё изменяется, а с какой целью -
никто не может ответить на вопрос.
Инициативу перехватила Екатерина, поскольку являлась коренной
москвичкой. Несомненно, ей и карты в руки. Справедливости ради надо
отметить, что Катя знала ту, далекую Москву начала двадцать первого века, а
вот Москва начала сороковых была ей совсем незнакома. Екатерина как
ребёнок радовалась каждому знакомому зданию. Мы вышли неподалёку от
ГУМа. Катя сразу узнала этот громадный магазин, который, как она
объяснила, являлся самым главным универмагом столицы. Были ещё ЦУМ и
Пассаж, но те поменьше. Екатерина с любопытством разглядывала
окружающую её обстановку.
-Знаешь, Свет, а тут многое изменилось. Смотри, вот здесь должен быть
мавзолей, его нет. Какой-то домик нарисовали, да и стены Кремля покрасили,
нарисовали всяких окон, дверей колонн, а шпили, шпили на башнях, смотри,
их закрыли чехлами и только Большой Кремлёвский дворец и колокольню
Ивана Великого не успели замаскировать. Странно всё это видеть. А вон
люди в шинелях раскрашивают площадь перед Кремлём. Ладно, нам надо в
магазин, пошли.
Мы вошли в ГУМ. Если здание снаружи выглядело каким-то серым и
унылым, то внутри оно словно преобразилось. Великолепная внутренняя
отделка, хотя слегка и пожухшая, производила самое благоприятное
впечатление. В центре зала виднелся фонтан, правда, не работающий. С двух
сторон тянулись прилавки магазинов, по большей части закрытых.
Покупателей было немного, да и те бродили между рядами лавок, в надежде
обнаружить работающую торговую точку.
-Интересно, нам куда? Катя, ты знаешь, где здесь отоваривают карточки.?
-Как я могу знать! Бывала я в этом торговом центре, но только вот в нём
продуктами тогда не торговали. Одни бутики сверху до низу. Помню, я здесь
сумку шикарную прикупила, а Ольга так и не нашла второй такой же! Не
обманули меня, сказав, что моя сумочка в единственном экземпляре была.
Здорово мы тогда погуляли! - вздохнула Екатерина.
-Ладно, Катюш, нам надо настоящим жить, а самое главное для нас запастись
продуктами, - напомнила я.
Пустовавшие прилавки и отсутствие продавцов не настраивало на
оптимистический лад. Тут я заметила небольшую группу, по всей видимости,
таких же отчаявшихся покупателей, как и мы, в самом конце зала.
-Кать, давай туда! Смотри, какое - никакое оживление. Может, чего и узнаем.
За прилавком стояла женщина средних лет и, принимая карточки, выдавала
товар. Оказалось, что кое-что можно было приобрести и без талонов. В
результате нам посчастливилось купить фунтов пять свёклы, пару фунтов
сахара и кулёк конфет.
-Вот Сима обрадуется! Пора уже и нам домой собираться,- заявила я.
Катя не согласилась и предложила немного пройтись по Москве, ей хотелось
вспомнить своё время и сравнить. Я тоже неким образом причастна к 21 веку,
даже знала название улицы Тверская. Катя говорила, что раньше это была
улица Горького. Там в последний раз мы и ходили по магазинам, именно
оттуда и попали в 1941 год. Даже мне стало интересно, как изменилось то
место, с которым мне удалось не так давно познакомиться. Хотя «не так
давно» сказано не слишком точно, ведь всё было почти семьдесят лет тому
вперёд или назад? Совсем запуталась.
Однако вид улицы Горького, или же Тверской, как её следует называть, как
будто вернул нас обратно в 2012 год. Конечно, не всё можно было узнать, но
самые главные здания были те же, но опасность войны наложила свой
отпечаток на облик главной магистрали столицы. Витрины магазинов,
находившихся на первых этажах, были заложены мешками с песком и
землёй, оставался лишь проход к двери, над входом всё ещё висели вывески.
По проезжей части двигались нескончаемым потоком грузовые автомобили,
легковые машины, по тротуарам сновали толпы людей. Всё это
сопровождалось звуками автомобильных клаксонов, криками женщин,
плачем детей. Нам удалось наблюдать довольно типичную картину для дней.
На перекрёстке остановился грузовик, забитый до отказа какими-то
бумагами. В кабине, кроме шофёра, находился старик с седой бородой,
похожий на еврея, и девушка лет двадцати. Какие-то люди открыли дверцу
кабины и выволокли старика на дорогу, крича «Бей жидов, это они во всём
виноваты». На старика посыпался град ударов и он, как мог, прикрывал
руками голову. Девушка выскочила из кабины грузовика и бросилась на
защиту своего спутника.
-Ради бога, не трогайте его. Это профессор Берг. Мы везём архив нашего
института. Пожалуйста, прекратите!- умоляла девушка.
Либо её слова подействовали, либо толпа спустила пар, но люди стали
расходиться. Девушка помогла старику подняться, помогла ему вытереть
кровь. Они сели в кабину, и грузовик влился в общий поток.
Да, неудачное время мы выбрали для прогулки! На перекрёстках стояли
милиционеры (я уже знала, что так следует называть полицейских) и
старались как-то скоординировать беспорядочное движение людских масс,
но это им удавалось с трудом. На одном из зданий виднелась большая буква
«М». Я знала, что там находится подземная железная дорога и называется
она «Метро». Это меня не удивило, у нас в Лондоне подобный вид
транспорта существовал уже с середины 19 века! Как мне рассказывали,
первые вагоны на лошадиной тяге прошли по подземным тоннелям в 1863
году, а к моменту моего появления на свет появились вагоны, работавшие от
электричества. В технические подробности я никогда не вникала. Вот
поэтому московская подземка не слишком меня удивила. Поразили сами
станции метро. В Лондоне всё было гораздо проще, да и пользоваться этим
подземным транспортом мне пришлось всего пару раз и то из чистого
любопытства. В вагонах стоять было не слишком удобно, особенно с боку,
где закруглялась крыша. В московской подземке мне понравилась роскошная
отделка станций и высокие потолки вагонов.
Екатерина шла, словно загипнотизированная, и изредка я слышала обрывки
фраз.
-Смотри, почтамт, дом Советов, Елисеевксий гастроном, памятник Пушкину.
К дальнейшей прогулке не располагала погода. Небо покрылось серыми
тучами, загородившими от прохожих солнце. Падал мелкий снег, дул
пронизывающий до костей холодный ветер. Пора поворачивать обратно,
Серафима наверняка уже заждалась нас. Решив, что по улице Горького нам
слишком долго придётся добираться до дома, мы свернули в переулки,
стараясь избежать толкучки. Правда и прилегающие улицы были заполнены
транспортом и людьми, по всей видимости, из Москвы старался уехать
каждый, кто мог это сделать. Как я поняла, уезжали и работники
предприятий, и «белые воротнички». Внезапно кто-то тронул меня за руку, я
оглянулась и увидела перед собой молодого человека.
-Что, девушки, заблудились? Недавно в Москве?
Я посмотрела на Екатерину, которая попыталась возразить, и ответила сама.
-Вы угадали, мы действительно недавно в Москве, и вот, решили в центр
проехать, продуктов купить. Теперь не можем домой попасть. Сюда
добрались на троллейбусе, а назад никак.
-Меня зовут Олег,- сообщил молодой человек - я послезавтра на фронт иду,
боюсь матушке сказать об этом, а вам помогу. Я коренной москвич, здесь
каждую улочку знаю. Говорите адрес.
Так у нас появился провожатый, неплохой парень, чувствовалось, что из
интеллигентной семьи. По дороге мы разговорились.
-Вы знаете, у меня бронь, я учусь в Гнесинке по классу фортепиано. Нам
всем сказали, чтобы мы собирались в Куйбышев ехать. Все парни отказались
и на фронт пошли. Я последний с курса остался. Ничего, скоро и я пойду
врага бить. Можно узнать, как вас зовут?- смущённо спросил Олег.
-Я Светлана, а моя подруга Екатерина, - с улыбкой ответила я.
-Очень приятно. Я за маму боюсь, она одна остаётся. Отца я не знаю, он рано
умер, а мама воспитала меня одна. Родственников у нас нет, так уж
получилось. Извините, я хотел вас попросить, послезавтра придти проводить
меня и помочь маме, я боюсь, что одной ей будет тяжело. Вы придёте?
Прошу вас,- неожиданно попросил молодой человек.
Идти не хотелось, но, посмотрев в глаза Олега, наполненные немой
просьбой, пришлось согласиться. Екатерина была не против. Олег нам
объяснил, как найти его дом.
-Маму зовут София Парфёновна. Я скажу ей о вас. Она будет рада видеть
