— Ты гляди-ка, что у нас тут.
Там была моя жестяная коробка с личными записями на замке с кодом, подаренная мне подушечка и чучело рыси. Мне было жалко только, что в этом багажнике не оказалось моего свидетельства о рождении и детских рисунков. Мама в ярости, что ее шуба из серебристой лисы и сумочка с головой крокодила не попали в число чудесно спасшихся вещей.
Она снова не разговаривает с папой. По ее словам, папа «тупой сукин сын из преисподней, которому Бог выделил мозгов не больше, чем свинье». Если она когда-нибудь выяснит, что пожар — его рук дело, она его наверняка прибьет, особенно когда узнает, сколько мы получим по страховке.
На следующий день после пожара папа послал меня ждать страховщика. Все это время я простояла, поскольку песок был еще такой горячий, что не сядешь. Из Магнолия-Спрингз приезжало много народу посмотреть на пожарище, а Кей Боб Бенсон заставила женщину, работавшую на ее мать, привезти ее на машине. Она остановилась прямо напротив нашего дома, сидела и хохотала. Когда я нажаловалась на нее маме, она сказала, что будет и на нашей улице праздник. Пришла миссис Дот и так плакала, так плакала. Говорила: просто не верится, что такая трагедия произошла в семье одной из ее Юных дебютанток. Она приняла это очень близко к сердцу, больше всех огорчилась и посвятила нам целую колонку «Пара слов от Дот». Написала, что я очень храбро себя вела, когда на следующий день стояла на месте катастрофы в ожидании страховщика, как стойкий оловянный солдатик, вздернув подбородок, чтобы не плакать. Я и не думала плакать, просто тихо радовалась по поводу этих белых блузок и синих юбок, не говоря уж об испанской макрели, но в статье эта фраза смотрелась, что и говорить.
Все ко мне очень добры, и мама Майкла заставила его отдать мне джинсы и рубашку. Мальчиковые синие джинсы — это самый класс. Люди стараются дать нам кучу вещей, но мама почти ничего не берет. Слишком горда, чтобы принимать подаяние. А я думаю, пусть бы сначала поглядела, что дают, а потом уж решала, отказаться или нет. Когда я посоветовала ей обратиться в передачу «Королева на день», потому что из этого выйдет отличная грустная история, она как разрыдается. Маме надо устроить с миссис Дот рыдательное соревнование. Мама не знает, но я сразу же по окончании шестого класса собираюсь найти себе работу и купить ей новую шубу из серебристой лисы, с непротертыми локтями. Ой, прямо не терпится увидеть ее лицо, а если денег хватит, еще и сумку из крокодиловой кожи ей добуду.
14 ноября 1952
Сегодня мама уехала жить к сестре в Виргинию. Сказала, что просто не может больше оставаться с папой и что я пойму, когда стану старше. Она хотела, чтобы я поехала с ней. Я маму очень люблю, но не представляю, как оставлю папу. Кроме того, мне мой шестой класс нравится. Миссис Андервуд читает нам «Нэнси Дрю и тайну осыпающейся стены». Так интересно, чем все закончится. Ох, по одной главке читать — никакого терпения не хватит.
Когда мама уезжала, у нее даже сумки с собой не было — положить было нечего. Миссис Дот подвезла ее до Магнолия-Спрингз, а там она села на автобус. Ничего, вернется, всегда возвращается. Она взяла с меня обещание писать каждую неделю, а если папа угодит в тюрьму, пойти жить к миссис Дот.
В тот вечер папа жутко напился. Я просила его столько не пить, а он мне — заткнись, оставь меня в покое, садись на автобус и катись в Виргинию к мамочке, видеть тебя не могу. Сказал, что никогда меня не любил. Вранье. Просто он расстроен из-за мамы. Все равно мне обидно, но слезы мои он фиг увидит.
Ничего, я ему на следующий день отомстила. Перед тем как уйти в школу, оставила записку: «Вчера вечером тебе звонила Билли Дж. Туэйт».
16 ноября 1952
Миссис Андервуд завела меня сегодня в раздевалку и спросила, не ссорятся ли снова мои мама с папой. Я сказала «нет», и это правда, потому что мама в Виргинии.
— Я чую, что-то не так, — сказала миссис Андервуд.
А я спросила:
— Что на сей раз наговорила Кей Боб Большой Рот Бенсон?
Миссис Андервуд ответила, что Кей Боб Бенсон ничего не говорила, просто она видит это по моему поведению. Ну не знаю, как уж она это видит. Я в последнее время шучу, травлю анекдоты и смешу весь класс, так что по мне вряд ли можно что-то увидеть. Наверняка Кей Боб Бенсон язык распускает.
19 ноября 1952
Сегодня пришло письмо от мамы. Она жива-здорова. Получила работу официантки и, как только сможет, пришлет за мной. Удивительно, что она до сих пор не вернулась. Наверное, разозлилась сильнее, чем я думала. Так надолго она еще не уезжала, и я по ней скучаю.
Помните маленького лысого мальчика, Вернона Мусбургера, который нарядился на Хэллоуин злобной картошкой? Вы не представляете, до чего жестоко люди могут обращаться с человеком только из-за того, что у него на голове нет волос. Обзывают его по-всякому — бильярдным шаром, Папашей Уорбаксом[61] и Генри — так зовут лысого мальчика из забавного мультика. Я называю его только Верноном. Он из бедной семьи и в детстве заболел, и от этой болезни у него выпали все волосы и брови. Мама купила ему шляпу из искусственной кожи, которую он даже летом не снимает. Единственный раз я видела его без шляпы — когда он был картошкой. Я всегда зову его в свою команду, когда мы играем в футбол, потому что остальные выбирают его в последнюю очередь.
Миссис Андервуд велела нам написать сочинение, какими мы хотели бы стать, когда вырастем. У меня сочинение «Почему я хочу быть лысой, когда вырасту». Миссис Андервуд отобрала его вместе с тремя другими для районного соревнования на ярмарке в Харвине. Я написала, как было бы здорово летом класть мокрое полотенце на макушку. Не надо будет ездить в салон красоты «Нита», где о твою шевелюру сломают расческу. Перед выходом всего лишь берешь бархотку и слегка полируешь голову, а если попадешь в драку, никто тебя не схватит за космы. И в старости ты не поседеешь, и тебе не придется краситься в фиолетовый цвет. Вернон не представляет, как ему повезло. Большинство сочинений были скучными, но погодите, сейчас вы услышите, кем хочет стать Кей Боб Бенсон. Она хочет стать Мисс Америка, когда вырастет, как Иоланда Бетбезе,[62] или матерью Иисуса, если случится второе пришествие. О боже. Придется ей раздвоиться. А что до меня, то уж если Иисус Христос когда-нибудь вернется, я бы предпочла быть им, а не его матерью. Папа меня учил: всегда борись за главный приз.
21 ноября 1952
Готовы? Сейчас расскажу. Это даже круче «ЧЕРТОГА КРОВИ И КИШОК — ВХОДИТЕ, ЕСЛИ ОСМЕЛИТЕСЬ». Мы с Майклом после уроков пошли на берег, он, как всегда, стрелял по сваям и жестянкам из винтовки 22-го калибра. Ружье досталось ему на день рождения, чему я в глубине души завидовала, потому что девочке никогда не подарят настоящего ружья. Майкл только один раз дал мне стрельнуть из своей дурацкой винтовки, хотя я — талисман у девичьей армии. Корчишь из себя Роя Роджерса — и ради бога, корчи пожалуйста, только не упрашивай меня играть роль Дейл Эванс,[63] это выше моих сил. Он говорит, что двух Роев Роджерсов быть не может, поэтому мне достается Хопалонг Кэссиди,[64] второй из лучших.
Он носился по берегу, стреляя, и вдруг заметил что-то у кромки воды напротив отеля «Хаммерс Кристиан». Что-то похожее на мешок картошки, но, подбежав, Майкл обнаружил, что это вовсе не картошка. Это была мертвая женщина с дырой от пули прямо между глаз! Майкл не нарочно в нее попал. Он ее даже не видел. Да и не ожидаешь, что кого-то занесет на пляж в это время года. Ну вот, мне всего одиннадцать, а я уже стала свидетелем убийства. Поскольку других свидетелей не было, я решила, что из-за одного несчастного случая Майклу не обязательно садиться на электрический стул. Между законом и дружбой я выбрала дружбу. Не знаю, что вы теперь обо мне подумаете, но мы поклялись друг другу на крови, что никому не скажем.
Ну, я пошла домой и села смотреть «Нашу мисс Брукс», а примерно через час в дверь забарабанили какие-то люди. Вот так и приносят дурные вести, правда? Нашли, мол, мертвую женщину на берегу возле пирса. Я не знала, что делать, кроме как пойти с папой поглядеть. Мертвое тело — как-никак событие, и если бы я сказала, что не интересуюсь, это выглядело бы весьма подозрительно. Я была обязана защитить Майкла от закона.
Когда мы пришли на место, почти стемнело. Ветер гнал к берегу барашки и таинственно завывал. Круглая луна на глазах становилась оранжевой. Полицейские огородили все черно-белой лентой, светили на женщину фонариками и непрерывно бормотали что-то в рацию — точь-в-точь как в кино.
У Хаммеров, которые страшно важничали, потому что тело было найдено на их территории, есть противный внук по имени Грег. Знаете, что он сделал, когда все отвернулись? Нырнул под ленту и попытался снять с женщины часы и кольцо. Я лично думаю, что нужно быть очень смелым, чтобы дотронуться до мертвяка в темноте. Не надо было ему мешать, хотя сомневаюсь, что часы будут ходить, если это не «Таймекс». По телевизору однажды «Таймекс» засунули в стиральную машину — а им хоть бы хны.
