Илья Масодов - Мрак твоих глаз

— Проснись, Ленин, — просит Соня.

Он мёртв, повторяет свирепый рёв голема. Ты поверила сказке. Ленин давно уже мёртв. Зачем ты разбила гроб. Ты теперь тоже умрёшь. Ты умрёшь навсегда. Ты никогда больше не увидишь солнца. Ты умрёшь навсегда.

Ты врёшь, сволочь, плачет Соня. Ты врёшь.

Но она понимает, что он не врёт. Огромный Ленин из чёрного гранита действительно жив. Десятилетия человеческого почитания дали жизнь голему. А это маленькое человеческое тело, лежащее в гробу перед Соней, только засушенный труп давно умершего больного старика.

Ленин давно мёртв. Зачем ты разбила гроб. Зачем ты нарушила покой. Теперь ты умрёшь. Рёв становится нестерпимым для человеческого слуха. Соня прижимает ладони к ушам.

Выходи, иначе я разобью Мавзолей.

Соня вытирает слёзы, она не хочет, чтобы голем видел, как она плачет. Перед тем как выйти на площадь, она наклоняется к бездыханному лицу Ленина и целует его на прощанье в пахнущий больничной химией лоб. И тогда Ленин открывает глаза.

— Здгаствуй, девочка, — сразу весело говорит он, словно Соня не разбудила его, а просто встретила в коридоре перед его рабочим кабинетом. — Что, уже вставать пога?

Соня не может ничего ответить. Ленин поднимается из гроба и отряхивает пиджак от пыли и осколков стекла.

— А где это я, неужели в гъобу лежал? — Ленин ловко расстёгивает пиджак, берётся руками за его лацканы и громко смеётся. — Пгавильно, довольно в гъобу валяться, эдак всю мировую геволюцию прохгапишь!

На стену Мавзолея обрушивается страшный каменный удар. Она раскалывается, осколки облицовочных плит сыплются из пролома на пол комнаты. Сквозь чёрную пыль видно огромное оскаленное лицо монстра, грубо напоминающее лицо стоящего перед Соней человека. Голем наклоняется вперёд, скрючивая гранитные пальцы и вместе с адским вулканическим рёвом из его пасти вырывается огненный жар.

— А это что? — заразительно смеётся Ильич. — Этот титан гъанитный в кепке, это я что-ли? Ха-ха-ха! — лицо его вдруг делается серьезным. — Это не годится. Это убгать, — Ленин решительно взмахивает рукой, и ужасный огненный вихрь налетает на Кремль, покрывает собой каменное тело голема, и разъедает его, высасывает из монстра чёрные пылевые вихри, словно он сделан из обыкновенного угольного песка. Согнувшийся в поясе гигант неравномерно теряет очертания, из его груди вываливается размытый кусок и открывает за собой огненную бездну.

— Все сгоим, это, батенька, неизбежно, — весело замечает Ленин, глядя на горящего, как небоскрёб, гиганта и кладя руку на плечо Сони. — А вам, мальчикам и девочкам, стгоить дома из этих накопленных стихией газвалин. Так вот.