— Или просто тебя теперь не интересуют женщины? Ориентация поменялась?
Вот так. Она отомстила ему, утерла нос.
— Еще как интересуют! — живо отозвался он и с быстротой хамелеона уцепил ее рукой за ногу.
Вика чуть не упала на площадке перед дверью детской. Оттуда путь лежал по ступенькам — грохоту получилось бы достаточно. И если Наталья не разбила греческую вазу, то Виктория, прогромыхав по лестнице, оставила бы от нее лишь жалкую кучку воспоминаний.
— Могу доказать, — добавил Кит, и Вика поняла, что сама спровоцировала Протестанта. Он затащит ее в постель весело и не напрягаясь, дай она к этому хоть малейший повод.
— Один только шаг в мою сторону, и я надену на твою голову греческую вазу! — угрюмо, без тени игривости произнесла Виктория, и Кит отпустил ее ногу, выкатился на лестницу и расхохотался, сверкая в ночи грачиными глазами.
— Хорошо хоть не ночную! — заметил он.
Виктория сбежала вниз но ступенькам и скрылась в ванной. Когда Вика возвращалась, Кит уже мирно посапывал, выставив голые ноги за пределы дивана.
* * *
Весна закончилась без предупреждения — просто взяла и шагнула в лето, без раздумий и сожаления. Еще с утра она была, Вика чувствовала ее дыхание, открывая форточку в детской и стряхивая покрывало на балконе. Все было как всегда. Собирая девочек в школу и бегая второпях из комнаты в комнату в поисках чьего-нибудь портфеля, ключа, проездного билета, она слышала обрывки телефонного разговора Макса со своей матерью. Тогда Вика не придала значения этому разговору. Макс часто перезванивался с родителями и говорил с ними о своей жизни в общих чертах. В то утро разговор шел о состоянии Марины, ее докторе и каких-то медицинских препаратах. Мать, вероятно, беспокоилась отсутствием каких-либо сдвигов в лечении снохи и расспрашивала сына, все ли возможное он делает и достаточно ли жестко он говорил с врачом.
— Ты же знаешь, ма, я дал ему, сколько он просил. Да, в долларах. Говорю тебе, нет. Какой смысл им что-то скрывать?
Мать что-то долго говорила. Макс слушал, поглядывая на часы.
— Сегодня меня пригласил к себе врач. Может, назовет новый препарат, который не пробовали. Все купим, ма. О чем речь, какие связи? Все есть в аптеке — плати и покупай.
Мать что-то снова внушала Максу, и из его обрывочных замечаний Виктория догадалась, что Маринина свекровь была в больнице и посещение оказало на нее тягостное впечатление.
— Конечно, бледная, — соглашался Макс, нетерпеливо пересекая гостиную. — А какое у нее должно быть настроение? Ты не забыла, сколько она находится в больнице? Хорошо хоть гулять разрешают.
Наконец Макс уверил мать, что сегодня серьезно поговорит с врачом и сразу же позвонит родителям. Мать, вероятно, стала спрашивать о Никите, на что Макс сообщил, что брат загрузился стройматериалами и отбыл в деревню.
Мысль о Марине сразу пришла в голову Виктории. А ведь это она спровадила деверя! Именно Марина была инициатором вечеринки, которых Кит терпеть не может. Только Макс не понимал тонкой политики своей жены и все пытался устроить Никите переговоры с модельными агентствами. Добился вполне естественной реакции: Протестант воспротивился. Загрузил свою антикварную машину (примерно на такой ездил Штирлиц) и укатил.
Виктория нырнула в суету дня, забыв о разговоре Макса с матерью, и вспомнила о нем гораздо позже, уже вынырнув из этой суеты, вечером. А день выдался замечательный. Один из тех дней, которые щедро впускают в настроение положительный импульс, заряжая человека надолго, на много-много дней вперед.
В автошколе было вождение. Молодой-серьезный инструктор хмуро потел на пассажирском месте, пока Виктория рассекала городские улицы с табличкой "У" на заднем стекле. Она была необычайно горда собой, тем, что сумела стронуть машину с места, с лету не вписавшись в фонарный столб, что у нее получалось вести ее так, чтобы старушка не заезжала на тротуар, и еще Виктории удалось самостоятельно притормозить у светофора, чудом не тюкнувшись о бампер впереди стоящего «мерседеса». О, как она упивалась своей первой поездкой! Выражение лица инструктора не могло испортить ей праздник.
— Внимательнее… О Господи, мягче… — стонал он так, будто у него болят зубы — Ну как вы.., поворот включаем, поворот! Да не левый, а правый!
— Что ж вы так волнуетесь? — ликовала Виктория. — Будто первый раз! Это совсем не страшно!
Она разговаривала с инструктором, как пьяный, настроенный радушно человек разговаривает с трезвым. К концу поездки у парня взмокла спина, зато Виктория хохотала по малейшему поводу.
— Я, конечно, поставлю вам положительную оценку, но только исходя из личных симпатий, — пообещал инструктор у ворот автошколы. — Но мой вам совет: если это возможно.., не садитесь за руль никогда.
— Этого я обещать не могу, — призналась Виктория. — Жизнь заставит — сяду.
Затем на занятиях в спортивном комплексе она получила свою новую порцию радости — ее похвалила тренерша. На занятиях аэробикой молоденькая тонкая пружинистая Леночка показывала им упражнения.
Занятия танцами доставляли Виктории неведомое прежде наслаждение. Ей нравилось облекать звуки музыки во что-то осязаемое, ее тело с готовностью откликалось на изменчивые мелодии, поддавалось азарту ритма и упивалось движением. Леночка включила своим дамам новую мелодию и предложила пофантазировать под нее — выпустить на волю свою фантазию и проследить за вереницей образов, которые возникнут по ходу музыки. И воплотить эти образы в движения.
Вика кожей чувствовала музыку, движения рук, ног, бедер — все подчинилось ритму. Белого зала больше не существовало — вокруг царило пространство девственного леса, поляна, посреди которой плясал костер. Жрица неизвестного, затерянного племени танцевала для своего божества…
Виктория не задумывалась, как она выглядит. Здесь никто ничего не знал о ней. Здесь вообще никто не лез в душу — женщины приходили сюда отдохнуть не только от мира, но и от самих себя. Как в баню. К концу упражнения глаза у всех горели от прилива положительной энергии.
— Молодцы! — похвалила Леночка и перечислила все, что она «прочитала» в их исполнении. — Но особенно меня порадовала Виктория. — Леночка перевела дух и, храпя на лице свою всегдашнюю улыбку, добавила:
— Я всегда любуюсь вами, Виктория. Сегодня — особенно. И я не зря заговорила именно о вас. Многие женщины жалуются на фигуру, на лишний вес и так далее. Так вот, Виктория доказывает, что дама с комплекцией может и должна быть грациозной, ритмичной и вообще — великолепной!
Все зааплодировали.
Вика вышла из спорткомплекса с готовым вырваться наружу визгом ликования. Это были те самые мелочи, которые льют благодатную воду на мельницу женской души. Душа ее пела…
В довершение всего она увидела на магазине «Дамский клуб» крупную вывеску «Весенняя распродажа». Она тут же вспомнила, что в сумочке лежит ее первая большая зарплата, выданная накануне Максом. Вспомнила и решительно шагнула в «Дамский клуб». Она даже знала, что конкретно купит себе на этой распродаже. И увидела нужную вещь сразу, как сделала первый шаг в отдел верхней одежды. Это был плащ. Великолепный плащ цвета розового перламутра. Он напоминал разлитый в тумане закат, пенки с вишневого варенья, лепесток бледной розы подо льдом. Он искрился и манил, дразня Викторию своим совершенством. Она сразу испугалась, что кто-то еще, кроме нее, позарится на его великолепие и уведет вещь прямо у нее из-под носа. В примерочной она предвкушала, как поплывет по весенней улице, любуясь отражением в витринах, как легкая ткань плаща станет играть на ветру, сопровождая движения хозяйки, как…
Зачем ждать? Продавщица с понимающим видом завернула Викин старый плащ в оберточную бумагу и перетянула шпагатом. Вика выпорхнула из «Дамского клуба» в перламутрово-розовом облаке обновки. Но пройдя довольно внушительную часть пути, она неожиданно для себя вернулась к магазину и.., опустила сверток со своим видавшим виды плащом в зеленую урну. Это был завершающий аккорд в дурманящей симфонии дня, его жирная точка.
Однако, зайдя в автобус, Вика поняла, что в нынешнем сезоне ее драгоценному приобретению ничего не светит — люди облачились в легкую одежду. Разогретый день заставил людей сбросить плащи и ветровки. Ветер, залетающий в окна, был теплым и нежным. Так на Викину голову с неба упало лето. Смутные туманные предчувствия подсказывали ей, что будет это лето совсем не таким, как всегда.
Приведя девочек домой, Вика занялась обычными делами: она покормила их ужином, а после прогулки усадила играть в куклы. Вместе с ними она строила дом для кукол, принимала участие в кукольном чаепитии. Вику оторвал от игры телефонный звонок. Звонила Маринина свекровь и интересовалась Максом.
— Максим Александрович не появлялся, — ответила Вика и выслушала сокрушения его матери. Оказывается, он так и не позвонил родителям после посещения больницы и в офисе сегодня вообще не появлялся.
