– Это все такая чеп...
– Вовсе нет. Запомни – ритуал был придуман для влюбленных.
– О, – Гарри выдохнул с явным разочарованием. – Как насчет, ну… сегодня вечером – с... кем-нибудь? А начиная с завтрашнего дня, я... стану воздерживаться.
– Совершенно исключено. Начинай воздерживаться прямо сейчас, сию минуту. И я имею в виду абсолютное воздержание. Даже не мастурбируй. И не расстраивайся так! Ты – здоровый молодой человек, испытывающий желание сильно и часто, верно? Если ты будешь сдерживаться – это, конечно, будет не слишком приятно, зато поможет тебе свыкнуться с создавшейся ситуацией.
– И как же это? – покраснев, спросил Гарри.
– Думаю, ты можешь найти ответ самостоятельно, – отозвался Северус. Он призвал с полки матовую жестяную коробку, открыл ее и протянул Гарри, который поспешно схватил пригоршню порошка и исчез в изумрудной вспышке пламени.
А зельевар прислонился к античному гобелену, не зная, смеяться ему или плакать.
Глава 9
Среда, 13 мая 1998 года и четверг, 14 мая 1998 года
Вопреки опасениям Гарри, в последующие два вечера не произошло ничего страшного. Большую часть времени он просто просидел, забившись в угол дивана в гостиной Снейпа, где читал пристроенную на согнутых коленях книгу при свете парящего над ним магического шара. Снейп тоже читал – в основном на другом конце дивана, вытянув длинные ноги в сторону Гарри, точь-в-точь как в первый вечер.
На обоих не было мантий.
Как правило, Гарри оставлял мантию и спускался к Снейпу в школьной форме, которая выглядела достаточно строго: белая рубашка, бордовый с золотом галстук, серые безрукавка и брюки, черные ботинки и носки. Другими словами, за исключением кистей рук и лица, каждый сантиметр тела юноши был надежно прикрыт одеждой. Тем не менее без мантии он чувствовал себя совершенно раздетым. В отличие от Гарри, Снейпа, казалось, совершенно не беспокоило отсутствие просторных одеяний, что несказанно раздражало юношу. «Ну да, конечно, ведь он – у себя, и, очевидно, в этом-то вся разница», – уныло думал Гарри. После инициации заклинания Гарри придется жить вместе со Снейпом, под его крышей – и скорее всего, именно здесь.
От одной лишь мысли о будущей жизни в подземельях Гарри покрывался холодным потом. Однако юноша прекрасно понимал, что изменить условия Podentes ему было не под силу.
Гарри не очень-то верил в то, что чтение учебников в присутствии Снейпа хоть как-то улучшит их отношения. Но, как ни странно, за эти два вечера он на удивление много узнал о зелеваре. В нерабочей обстановке Снейп предпочитал менее строгую одежду, хотя неизменно придерживался черного цвета. И тем не менее – черные рубашка и брюки пугали Гарри гораздо меньше, чем те старомодные одежды, в которых он привык видеть Снейпа раньше. Гарри гадал, служили ли одеяния, в которые Снейп облачался на занятиях, лучшей защитой от зелий, или же тот просто знал об эффекте, который они оказывали на запуганных студентов. Скорее последнее.
Впрочем, внимание Гарри в первые вечера, проведенные в компании будущего хозяина, привлекала не одежда. Выяснилось что, Снейп, когда расслабится, вел себя вполне сносно. В первые два вечера Гарри даже не осмеливался задавать возникшие во время чтения вопросы. Он прекрасно уяснил из уроков зельеварения, что признать свое невежество перед этим человеком – все равно что добровольно подставиться под град насмешек. А уж в чем он точно не нуждался, так это в напоминании об истинном отношении к нему Снейпа. С одной стороны, конечно, это не должно его волновать – ему наплевать на то, что думает Снейп. Совершенно наплевать. Но, с другой, это все же имело значение – ведь, нравилось это ему или нет, Снейп скоро будет иметь над ним власть. Нетерпимость Снейпа к глупости была почти легендарной – и не стоило лишний раз напоминать зельевару, что он думал об умственных способностях Гарри Поттера.
На третий вечер, в разгар занятий, Снейп отложил книгу и придвинулся взглянуть на конспекты Гарри. Поначалу нарушение заведенного порядка не слишком взволновало юношу. Он был уверен в том, что Снейп не прикоснется к нему без предупреждения, а что до конспектов по астрономии – то вряд ли зельевар станет критиковать его по этому предмету.
Однако Гарри ошибался.
Во всяком случае, по второму пункту.
– При обратном направлении вращения планеты не движутся назад, – внезапно заявил Снейп.
Сбившись с мысли, Гарри поднял голову.
– Знаю.
– Однако в своих конспектах ты не упоминаешь об этом.
Нахмурившись, Гарри перевел взгляд на пергамент.
– Ну да, я записал неверно. Но на самом деле мне это понятно.
И демонстративно опустил голову.
– Тот, кто будет проверять твою письменную работу на ТРИТОН, не будет гадать о том, понятно тебе или нет, а оценит написанное. Поэтому тебе следует выражать мысли яснее. Перепиши.
– Сойдет и так, – пробормотал Гарри. – На экзамене сформулирую получше.
– Нет, уж будь так любезен! – странным голосом потребовал Снейп. Гарри снова поднял голову – и удивился тому, как напряженно и пристально Снейп смотрел на него чернущими глазами.
– Это же просто черновик, профессор! – он попытался было объяснить – и тут же убедился в том, что ошибался и по первому пункту: если Снейпа спровоцировать, он дотронется и без предупреждения.
Зельевар крепко сжал Гарри запястье – не больно, не жестоко, но достаточно ощутимо, чтобы привлечь внимание. Гарри взглянул на белые пальцы, обвившие его загорелую кисть, и поморщился.
– Скажи «Северус», – тихо скомандовал Снейп.
На секунду Гарри затаил дыхание. Он не хотел говорить это – возможно, потому что даже просто произнести имя было все равно что смириться с ожидающим его будущим.
– Сейчас же! – прорычал Снейп, ощутимо усиливая хватку.
– Тьфу, блин, иди хлебни успокоительного! – воскликнул Гарри. – На ровном месте бесишься, Северус.
Соскользнувшее с языка имя звучало совершенно неправильно. Как-то непристойно. Каковым бы ни было расписание уроков, этот человек – по-прежнему оставался преподавателем. Ну, по крайней мере формально.
– Думаю, тебе следует понять, – заметил Снейп, отпуская его руку, – что подобное неповиновение – весьма показательно, Гарри. Тебе нужно привыкнуть делать так, как скажу я. Характерно, что за семь лет ты так этому и не научился – что ж, это означает, что сейчас ты должен как следует постараться развить в себе привычку к смирению.
– А, так это была проверка, – ухмыльнулся Гарри. Он ничего не мог с собой поделать – само слово «смирение» вызывало откровенно сексуальные ассоциации. И мысль об этом была невыносима.
– Это было требование, – мрачно пояснил Снейп, – которое ты проигнорировал. Ты должен начать практиковаться в послушании прямо сейчас, Гарри, потому что после инициирования подобное поведение может быть опасно. Разве ты не дочитал синопсис? Взбунтуешься – и я могу причинить тебе боль. Так что не будь идиотом. Если желаешь продолжать – начни прямо сейчас и сделай то, что я тебе говорю. Зачеркни и перепиши это.
Гарри подчинился – бормоча при этом проклятия и издевательски взмахнув пером.
– Придурок, – резко сказал Снейп. – Все, чего ты добился, – это доказал, что тебе нужно больше тренироваться в смирении. Поэтому начнем прямо сейчас. Отложи учебник.
– Но мне нужно заниматься!
Снейп выхватил у него книгу.
– Не нарывайся, – процедил он, – на наказание.
– Но ты пока еще не можешь! Дамблдор с тебя голову снимет! Или уволит – как минимум.
– Я бы на это не рассчитывал, – отрезал Снейп. – Альбус, в отличие от тебя, прекрасно понимает, как важно для нас достижение взаимопонимания.
– Да плевать тебе на взаимопонимание, – усмехнулся Гарри. – Все, что тебе нужно, – это контролировать и командовать!
– Недоумок! – с отвращением выдохнул Снейп. – Этого мне совершенно не нужно! Я был вынужден согласиться, и то, что в этом фарсе мне досталась доминирующая роль, не делает его более желанным. Ты полагаешь, мне хочется, чтобы ты исполнял любой мой каприз и постоянно болтался под ногами?! Что я хочу постоянно нести за тебя ответственность и удерживать от вечного безмозглого стремления влезать в неприятности? Да для меня это невыносимо!
Гарри сильнее вжался в диван, хоть и понимал, что ему уже давно пора бы привыкнуть к подобным оскорблениям. В конце концов, за свою жизнь он наслушался их достаточно. Он – вечная головная боль, и взрослым такие, как он, доставляют одни неприятности.
– Так что, – тихо прорычал Снейп, – ты действительно собираешься провести со мной ритуал? Тебе прекрасно известна значение в нем элемента добровольности. Хочешь отказаться – скажи об этом сейчас, чтобы я не тратил драгоценное время на бесполезного юнца, стремящегося к собственной смерти.
