– Нет.
Но она лгала, и Матиас это прекрасно знал.
Она безропотно села на свое место, почти плача. Матиас обратился к нам с натянутой улыбкой:
– У Марианны нет времени на разговоры. У нас сейчас полно работы.
Йеппе замычал и сердито направился к ним. Они в ужасе отскочили в сторону. Он был на целую голову ниже Матиаса, но, увидев его настрой, нельзя было не испугаться. Он схватил Марианну за запястья и потянул из кресла, а затем вытолкал из офиса. Я отступил. Выйдя из комнаты, Йеппе вцепился в Марианну. Она попыталась было вернуться назад, но он не позволил ей это сделать:
– Пойдем домой.
Йеппе утвердительно кивнул и потащил сопротивляющуюся Марианну на Поппельвай. Если уж она сказала А, придется сказать и Б.
Дома она растерянно обходила комнаты. Она не пыталась сбежать, но все время молчала. Я решил потерпеть, а спустя десять минут, немного освоившись, она успокоилась. Она выдохнула, взглянула на нас, а затем отвесила сначала Йеппе, а потом и мне звонкую пощечину.
Хлоп! Хлоп!
Я тут же повернулся к Йеппе, чтобы помешать ему снова наброситься на нее, но он, похоже, и не собирался. Он затих и покорно принял удар.
– Вы что, совсем ненормальные?
Мы оба молчали.
– Как вы можете врываться ко мне на работу и похищать меня?
Мы по-прежнему молчали, только виновато смотрели на нее – мы и сами прекрасно знали, что перешли границу.
– Вы хоть знаете, как долго я боролась за то, чтобы вновь заполучить их доверие?
– Да это же такие засранцы. – Йеппе сказал это очень тихо.
Я согласился с ним.
– Нет, это вы засранцы.
Сказав это, она замолчала.
Она могла уйти, если бы пожелала, но села, и мы сидели, пока она сама не начала говорить. А произошло это только тогда, когда приехала полиция.
В дверь позвонили, и я открыл дверь. Снаружи стояла полицейская машина, припаркованная так, что соседям было ее хорошо видно.
– Николай Окхольм?
– Да.
– Мы можем войти?
– Конечно.
Это были молодой худенький полицейский и полицейский постарше с животом. Матиас обвинил нас в похищении и нападении. Марианна и Йеппе разволновались, когда полицейские вошли в гостиную.
– Вы Марианна Педерсен? – поинтересовался старший.
– Да. – Марианна нервничала.
– Все в порядке?
– Да, а что-то случилось?
– Нам сообщили, что вы находитесь здесь против своей воли.
Настало время выбирать.
– Кто сообщил?
– Ваш коллега Матиас Брандт. Он сказал, что Николай Окхольм и его друг похитили вас с рабочего места против вашей воли.
– Я сегодня уволилась. И поэтому он обижается на меня.
– Так значит, он солгал? Вы отдаете себя отчет в том, что он дал ложные показания, а это преследуется по закону. Вы уверены, что он солгал?
Она с подкупающей серьезностью закивала:
– Он просто расстроился. Вы же не будете его арестовывать?
– Вы находитесь здесь по своей доброй воле, а не по принуждению?
Она замотала головой, но это не вполне убедило их. Полицейский повернулся к Йеппе:
– Матиас также сообщил нам, что подвергся нападению со стороны друга Николая Окхольма, некоего Йеппе. Это вы?
– Я ничего такого не делал. – Реплика прозвучала слишком поспешно. Слова путались.
Они пристально уставились на Йеппе, и он вынужден был отвернуться.
– Мы повздорили с Матиасом. Мы орали друг на друга, но Йеппе не вмешивался, – спасла положение Марианна.
Создавалось такое впечатление, что она боится стать для нас источником проблем. Мы с удивлением смотрели на нее. Ведь еще десять минут назад она нас чуть не поколотила.
– Но ваши коллеги утверждают, что Йеппе вытолкал вас из офиса и повалил на пол Матиаса.
Вдруг на пороге гостиной возникла Карен. Она не позвонила и не постучалась, а просто вошла.
– Привет, Йенс. Что ты тут делаешь?
Старший полицейский обернулся на ее голос:
– Привет, Карен. Я могу задать тебе тот же вопрос.
– Запросто. Я увидела, что рядом с домом стоит машина, и решила поздороваться с тобой и выяснить, что случилось. Неужели Николай ездит на велосипеде без фонарика?
Она улыбнулась полицейскому, но ответной улыбки с его стороны не последовало.
– Нет, тут дела намного серьезней. Эти два молодых человека обвиняются в насилии и похищении людей.
– Николай и Йеппе? Да это самые мирные на свете парни. Они и мухи не обидят.
– Ну, теперь уж я, а не ты, буду решать, обидят или нет.
– То есть ты мне не доверяешь?
– Нет, я этого не сказал. Конечно, доверяю.
– Имей в виду, мы с Каем принимаем это близко к сердцу.
– Карен, ну я же сказал – не в этом дело!
– Ты считаешь, что у меня друзья-уголовники? Тогда ты сам либо уголовник, либо больше не мой друг. Ты же мне друг?
– Конечно. Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к вам с Каем.
– Ага, так значит, ты сам уголовник, иначе тут совсем нет логики, Йенс.
– Есть логика.
– Да нет же. Если я говорю, что они не представляют опасности, значит, это правда так.
– Я недавно прочитал статью, в которой Николай сам признается, что раньше он был агрессивным.
Глаза Карен как-то диковато заблестели.
– Пора успокоиться. Ты перешел черту, и тебе должно быть стыдно. Весь город знает, каким замечательным молодым человеком он стал. Я думаю, что и ты не отличался идеальным поведением, когда был подростком. Я помню множество драк, из которых тебя вытаскивал Кай.
Мы все, в том числе полицейский помоложе, были потрясены этим сообщением. Он хихикнул, и Йенс повернулся к нему с нескрываемым раздражением.
– Если бы не мы с Каем, ты бы вряд ли стал полицейским. Тебя осудили бы за насилие. Я не права?
Он промолчал.
– Так что извинитесь за причиненные неудобства и уходите.
– Мы не можем.
– Йенс!
Карен рассердилась.
– Мы не можем просто взять и уйти.
– Это тебя тут похитили? – Она обратилась к Марианне.
– Так говорят эти двое.
– Но тебя похитили?
– Нет.
– Отлично. Так все ясно. Почему вы сразу не задали этот вопрос?
– Задали, – проворчал Йенс.
– Почему вы не уехали немедленно вместо того, чтобы докучать им? Она говорит, что ее не похищали.
После того как Карен распрощалась с полицейскими и они наконец ушли, она обратилась к нам:
– Ты ведь здесь находишься не против своей воли, правда?
Марианна замотала головой, а я пробурчал что-то о том, что вышло недоразумение.
– Йенс и Кай дружат с детства. Кай на несколько лет постарше, и Йенс – словно его младший брат. Вам не стоит беспокоиться – раз я говорю, что вы нормальные, значит, так и есть. Если он причинит вам какое-то неудобство, просто скажите, и Кай поговорит с ним.
В этой ситуации я подумал, что и Карен не лишена такта. Она взглянула на Марианну и спросила:
– Ты хочешь остаться с Николаем наедине?
– Буду вам очень признательна.
– Пошли, Йеппе, оставим их.
– В каком смысле?
– Идем со мной.
– Зачем? – Он явно начинал нервничать.
– Потому что им надо побыть одним, а мне нужна помощь по саду. Пока они пообщаются, ты поможешь мне косить газон.
Он пытался было найти поддержку у меня, ведь понятие «наедине» для него означало «я и он». Но я дал ему понять, чтобы он пошел с Карен. И ему пришлось проследовать к газонокосилке вместе с Карен, пока она говорила ему, что он слишком худой и ему надо больше кушать.
Мы сели. Воцарилась звенящая тишина, пока Марианна не нарушила ее, пробурчав:
– Мне просто стало интересно, почему ты сказал, что мы тебе нужны.
– В таком случае почему же ты не пришла? Я приглашал тебя.
– Мне не хотелось соглашаться, не разобравшись, в чем дело.
Справедливо. Я бы тоже не поверил, если бы такой чудак, как я, попросил меня о помощи.
– Теперь ты все знаешь. Присоединишься?
Я уже начал воспринимать этот вечер как вечер большого успеха, ведь у нее не осталось никаких отговорок. Но, оказалось, я был неправ.
– Я не доверяю тебе.
– Почему? Другие доверяют.
– Что значит «почему»? Ты бьешь мальчика по голове, избиваешь свою подругу, доводишь сестру до самоубийства. Остальные думают, что ты крутой, потому что твоя мама – Грит Окхольм. Но согласись, это дурацкий повод тебе доверять.
Я понимал ее опасения, но не разделял их.
– Я изменился.
– Ты похитил меня.
– Не я, а Йеппе, – оскорбился я.
– Вы вместе с Йеппе.
– Если ты не хочешь присоединиться к нам, то зачем же ты здесь? Почему ты не сказала правду полицейским?
– Я не сказала, что я не присоединюсь. Я только говорю, что не чувствую себя комфортно.
– Так ты с нами? – Я совсем запутался.
– И этого я тоже не сказала.
