- Поинты зарабатывать в Америке не обязательно. Можно и так потихоньку геймать. Опираясь на силовые волны того что ты легкомысленно называешь пендоской тупостью. Я тебя научу. Грибы тебя научат. Дай допишу только роман...
- Грибы? Вау! Слышал я про грибы! Правда под ними из одной сущности в другую можно переходить?
- Легко. Я и сам гриб, чиста тебе инсайд .
- Какой гриб?
- А пидберезовик блять. И пишмаш мне твой не нужен. Я тут проскролал по ценам в ломбардии -- ты отвези меня туда, а? А то я без лошади, такой вот кор-каро-мод.
- Да конечно отвезу -- сейчас засейваюсь и отвезу раз ты такой бистмастер! Роман! Рампажная фишка!
Мы садимся в тарантул Дисмаса Андимага -- такой на аукционе Пукача стоит примерно триста паскудо, не больше. Но у меня теперь нет и трехсот паскудо. Как же быстро я дауншифтнулся из обладателя автопарка в ридном Джагернауте в безлошадного бладсикера и фуева романтика.
Пишмаш назывался "Востро". Я накинул на него презик с кириллицей и шваркнул:
На пишмаше востро
я пишу быстро.
Только невдомёк мне
от чего грустно
"Эх ты" - восхитился Андимаг - "и реально -- контент криэйтор!"
Мы вернулись домой. Антимаг ддосил меня хэшом из стек оверфлоу всю обратную дорогу, но я уже не улавливал ни байта. Вяло файерволил от него грибными брандмауэрами, считал минуты машинного времени.
Наконец стихло. Антимаг наскоро оцифровался вдохнув ТГК и соскользнул в Доту. Я же нежно набросил на клавиатуру габардиновый плащ с фонтами Кириллы и Мефодия, осеменил Востро романом, пропатчил Ворт ломаным кряком и сделал умное лицо продвинутого русского криэйтора.
Сколько раз у меня чесались руки, наворачивались на глаза слезы от того что мне есть о чем рассказать, но нет никакой возможности. Теперь у меня был быстрый востро -- но напрочь исчезли словеса. Как я не тужился -- выходило совершеннейшее скудоумие.
"Надо только стартапнуть" - я сморщил лоб и стал похож на сапог которым Антиной Некрасов раздувал самовар. Вдохновение хрустнуло за ушами немецким пфёрдом и сдулось. Оставалось буравить взглядом пустую страницу на мониторе. Неожиданно для себя самого написал:
"Буравить - это вращательное движение, так же как и сверлить. Следовательно выражение "сверлил или буравил взглядом" выглядит как нелепое вращение зрачками".
Подумав с минуту добавил:
"Или взять слово импичмент -- если в корне impeachment слово "peach -- персик", следовательно по-русски им пич мент следует говорить - "отперсючить мента". Таким образом оборот импичмент президента можно легко заменить на новомодное казахское выражение "Персиковый бахыткомпот елбасы" и смело вводить в русский язык в рамках импортозамещения цветной орфографии.
Я схватился за голову в поисках дробовика Хемингуэя. Раз уж при наличии Востро я все равно пишу эдакую с позволения, хуергу, то это жопа, господа. Мне пора. Я обычный графоман и должен самоликвидоваться.
Существует всего пять типов истории -- остальное лишь причудливые вариации. Чем провинились люди, что я заставляю их сидеть и давиться именно моей болтовней? Чем она примечательна? Да ничем!Графомания поганит эфир, отравляет кладези смысла. Графомания портит людям глаза.
Часто ли Вы размышляете о смерти, болезни, боли и печали?(Оксфордский тест способностей личности)
Болезнь всех тюрем на планете -- забиты битком. Помните игру, когда с каждым раундом убирают по одному стулу? С музычкой, с музычкой!
Сущностей много, а тюрем мало. Здоровое общество спешит защититься от отбросов и пидорасов. Отбросы мешают спокойно жрать пасту, смотреть теленовеллы и влажно размножаться на элитных матрасах темпур-педик.
Скорее бы уже нас начали телепортировать на колонизацию Марса. В китайских контейнерах. Арестанты поднимали Австралию. Остров Пуэрто Рико тоже когда-то был чиста зэковским. Говорят перфокарты для древних интранетов компостировали каторжники в соляных пещерах штата Юта. Зыки возведут на Марсе города-герои. Потому что на Земле остались только города-колонии. Тут один зычара-негор недавно за время прогулки с простым куском хозмыла смыл миллиметровый слой ржавчины со стального стола. "Библию грит почитать в такой грязи не возможно".Стол теперь матово блестит как зеркало Небильхорна.
Сектор в тюрьме называется "Под". Как айПод -- Стив Джопс привет передавал. "Под" это двадцать две камеры на двух этажах с прогулочным двориком посредине. А самих Подов по тюряге графства Оранж тьма тьмущая. Камеры одноместные -- но в них упаковано по двое. Перегрузка.
Шконка одна, пассажиры на полу. Понятно дело я пассажир -- никто в тюрьме не верит,что в Оранж каунти можно попасть за езду без прав, да еще будучи белым очкаритом. Все уверены, я скрываю страшную тайну -- или педофил или нацистский преступник. Мне насрать. Я больной человек. Путешественник из ломки А в ломку Б. Как говорят нудистские монахи Real travelers have no plans or intent on arriving.
Ломка немного попустила -- навалился депр. Камера чуть больше кабины донецкого лифта. На стене кнопка вызова полупроводника -- наверное нажать если начнут насиловать. Под кнопкой унитаз из нержности. Унитаз тоже матово сияет как зеркало Небильхорна. Прямо над унитазом окошечко в двери. Когда пассажир испражняется, окошечко следует заклеить поплевав на свиток туалетного папюра.
Старый носок набит сухим толченым мылом Мэйд ин Индиа. Во время дефекации носком следует размахивать, как флагом. Истолченное в пыль мыло пробивается через поры носка и озонирует пенитенциарное поветрие.
Как и хабон де ла вар остальные предметы роскоши несут на себе днк победы стран брикс -- мэйд ин индиа там, мэйд ин индиа тут. Зубная паста, одьяло, мадрас -- все привезли из мумбаи. Получается индусы только выигрывают от переполненности американских острогов. У них наверняка тайное лобио в Вашингтоне где индуистских посланцев тайно лобируют в очко римские сенаторы. Наверное поэтому в отличии от родной ливийской джамахирии в графстве Оранж совсем не бывает амнистий. Негры в тюрьме даже слова такого не знают -- амнистия. Думают это патология вроде мениска пеписки.
Индуские мадрасы сделаны из того материала, что шел на сумки древнерусским челночницам. Чтобы не завелись клопы и вши. Легко дезинфицировать. Когда говоришь, что в сибирской каторжной пересылке водятся бельевые вши-мутаны, бывалые американские уголовники хватаются за голову в ужасе. Здесь нет вшей, волосы стричь не надо и раз в неделю дают банананы. Попробуй не дай им банананы -- напишут жалобу в барак к самому черному из римских сенаторов.
Долбоёбу Носику бы понравилось в американской каталажке -все по законам гражданского общества.
В остальном тюрьма остается тюрьмой. Рацион жратвы довольно разнообразен, но дают четко с электронных весов, будто отсыпают фентанол. Ровно 75% от того что вам надо -- чтоб не показалось курортом. Вчерашний бананан я долго ласкал губами, как принцесса анжуйская ласкала бананан Бреда Пота. В том как зэков заставляют сосать в тюрьме бананан и есть вся суть нежно-ежового загиба отбросов общества, торжество права, демократии и гуманизма в графстве Оранж.
Бананан кончился гораздо быстрее чем бы мне этого хотелось. Я со слезой во взгляде с полчаса таращился на его шкирку. Шкирка бананана на глазах покрывалась трупными пятнами. Оглянувшись по сторонам, я определили ее в рот и замолотил мышцей профессора Челюскина. Любопытным архивистам моих путешествий -- во избежании споров и ломки копий готовно подтвержу: "Да именно в такой нежной гуманной форме Америка изнасиловала меня в окружной тюрьме графства Оранж. Что же касается излишне практичного читателя тщетно пытающегося знайти в моих скриптах прикладную пользу и личную выгоду, сообщу -- шкира бананана это великолепное средство от запора.
Каждые два часа нас выпускают на прогулку внутри пода. Разные подвиды начинают круговое движение вспять. По телевизору сытыми мухами ползают котировки на нафталин. Папуасы рысачат в помпасах с установками залпового вогню. Брет Пот бросает принцессу анжуйскую ради смазливого массажиста Яго.
Попрошайки выстраиваются в очередь к старинному телефону Эдисона Белла и с воплями клянчат у родных денег на отоварку и щасте.
Игроки садятся за стальные ломберные столики и режутся в Держи меня Тексас и в Уно. Карты тут в законе, но памятуя отсидку в Сибири я держусь от игры подальше.
Библиофилы собираются в кружок и наставляют другу друга окаменелыми байками древних еудеев. Я знаю по опыту что у меня дар еудейского байкера. Но это пройденный этап -- сначала они будут меня слушать разинув рот, а потом бодренько распнут прямо в душевых.
В поде нас ровно сорок четыре особи. Тридцать три негра, четыре латиноса, грек, поляк, арап, я и три дебелых исколотых татунхамонами представителя Белого Братства.
Один из Эйриэн Бразарз так похож на Джима Керри в молодости, что на нем невольно останавливается взгляд. Сходство столь поразительное, что хочется сделать с ним селфи. Я быстро отвожу глаза -- еще подумает влюбился и попытается сделать "это".
