Воодушевленные словами вождя и подогретые во время подвезенным пивом, члены
народного единства кинулись на гуманных оппонентов, желая их убедить в неправильности выбранного пути. Те не соглашались… Началась дискуссия. Трещали транспаранты и плакаты, обрушиваемые на головы, хрустели зубы и очки, раздавалось визжанье, рычанье и уханье, свистела полиция, тщетно пытаясь разогнать дерущихся универсальными разгонителями…
А на траве под деревьями сквера, вздрагивая и всхлипывая, чуть дыша от изнеможения, катались представители молодежи, держась за животы и визжа от смеха. Метались операторы национальных и региональных программ Ти-Ви, журналисты и фотографы норовили урвать свой кусок новостей…
В небе раздалось гуденье и из пожарных вертолетов, прямо на разгоряченных дискуссией демонстрантов, полилась холодная вода. В огромном количестве, сотни, тысячи литров холодной воды… Демонстранты стали разбегаться, хотя это больше походило на "расплываться", спасаясь от импровизированного ливня.
Сидя в огромной луже, в мокрой шкуре из искусственной норки и счастливо улыбаясь, Сэм Зитцен кричал во весь молодой голос:
— Вот это оттяг, вот это оттянулись, ну круто, ну супер, ну в кайф, ну сила!..
Чан Зитцен проснулся от легкого потряхивания за плечо. Над ним стоял Ку, секретарь был выбрит и одет в свежую сорочку, щеки отливали лиловым, белки глаз хитро блестели.
— Пора господин Председатель, вас ждут великие дела. Все уже собрались в многоугольном зале.
Чан Зитцен переоделся с помощью секретаря, протер перед зеркалом свое лицо женьшеневой эмульсией, похлопал себя по щекам и оставшись довольным собственным видом, твердо печатая шаг, отправился на заседание, посвященное возникшей проблеме. Чан Зитцен был тверд и решителен, он был готов драться за Цивилизованный Мир…
Тайное проникновение на Территорию с целью выноса каких-либо предметов, а так не с какой-либо иной целью без разрешения ООН, именуется бринерством и преследуется по закону. Лица, допустившие данные деяния, наказываются судом на срок от двух лет до пяти строгой изоляции. Лица повторно совершившие данные деяния, наказываются судом на срок от пяти до десяти лет строгой изоляции…
Статья 793 Уголовного кодекса Цивилизованного Мира.
Бринер — это дерьмо!
Высказывание комиссара Сил Правопорядка ООН Льюсса Понсика, высказанное им в интервью для газеты "НЬЮ ЙОРК ТАЙМС".
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. БРИНЕР
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Ричард собрал вещи в сумку, аккуратно расставил оставляемые им книги на полке и огляделся — ни чего не забыл? Ни чего…
Гладкие, окрашенные в светло-серый цвет стены, большое окно стеклопластика, блестящий кафелем туалетный уголок, все было пустым, как будто он здесь и не жил… Усевшись на стул, Ричард стал ждать долгожданного момента. Невысокий, толстенький, с залысинами и длинным хвостом волос, тридцати двухлетний Ричард не был красавцем, но хвост волос и густая окладистая борода, столь необычные среди людей, вместе с длинными усами, делали его оригинальным и привлекательным. Маленькие хитрые глазки выглядывали из-под кустистых бровей. Выглядывали со смехом, иронично состояние духа было для него постоянным и неизменным, за исключением немногочисленных и непродолжительных моментов в жизни. Ричард потянулся всем телом, пухлыми ладонями отряхнул пиджак и брюки от невидимой пыли, и решительно встал, взглянув на ручные часы. 10.00, пора и честь знать…
Бесшумно распахнулась стальная блестящая дверь и в проеме возник тоже вечно улыбающийся Руди, так вот чья сегодня смена! но, как подозревал Ричард, этот придурок улыбался вечно только по одной причине — зачат в пьяном виде родителями-алкоголиками.
— Ты готов? Девочки уже визжат у ворот, заждавшись тебя.
— Болтай, болтай, зато тебя ни кто ни когда не ждет…
Руди усмехнулся и побрякивая ключами, повел Ричарда по ярко освещенному коридору, устеленному толстым ковром серого цвета и с длинным рядом стальных дверей по обе стороны…
Спустившись совместно с четвертого на первый этаж в кабине лифта и передавая Ричарда дежурному офицеру, Руда вновь соизволил пошутить:
— Если соскучишься — милости прощу назад. Комната в нашем отеле найдется.
— Пошел в жопу, придурок!..
Руди захохотал и исчез. Ричард очень надеялся, что навсегда. Офицер положил его правую ладонь на горизонтально расположенный монитор компьютера, Ричард почувствовал щекотание и через минуту с жужжаньем из щели под экраном вылезла длинная бумажка розового цвета с его, Ричарда, фотографией. Офицер одел фуражку, приосанился, поправил ремень и приняв официальный вид и предписанную уставом внутренней службы, позу, произнес;
— Ричард Паркер, сегодня, 29 июня 2255 года вы освобождаетесь в связи с окончанием срока лишения свободы, вынесенного вам решением суда. Надеюсь, что эти четыре года прошли для вас не даром и вы сделали должный вывод, и в дальнейшем…
— В жопу, в жопу, открывай двери, ноги затекли…
Офицер поперхнулся, но привыкший к грубости постояльцев тюрьмы, нажал кнопку.
Стальная дверь с щелчком распахнулась и Ричард шагнул вперед. Это был тесный тамбур, дверь захлопнулась за ним, раздалось жужжанье, компьютер произвел последнее индифицирование, распахнулась дверь и…
— А где же девочки? -
обескуражено пробормотал Ричард и огляделся. Руди обманул — мимо тюрьмы по широкой улице проезжали блестящие открытые и закрыты автомобили, по тротуарам спешили редкие прохожие, деревьев на этой улице не было, а над всем этим великолепием светило яркое солнце на безоблачном синем небе. На горизонте над домами
серой громадой гор возвышались небоскребы Манхэттена, но совершенно не было видно того, кто бы радовался и приветственно кидал в воздух предметы нижнего белья в честь освобождения Ричарда Паркера, отсидевшего четыре года строгой изоляции.
Тяжело вздохнув — судьба, Ричард махнул рукой и усевшись в остановившийся автомобиль такси, проворчал:
— 1482 стрит, бар "Зеленый бегемот", парень, да пошевеливай колесами, я тороплюсь.
Вежливо чем-то там щелкнув, электронный водитель обратился к пассажиру, трогаясь с места:
— Не желаете ли прослушать какую-либо музыку, программу вечерних развлечений в Увеселительном Центре или интеллектуальную беседу на какую-нибудь концептуальную идею?..
— Заткнись и крути колеса, я хочу посидеть в тишине! -
грубо отрезал Ричард, но компьютер не обиделся, так как был электронным. За окном мелькал утренний Нью-Йорк, чудовище в сорок восемь миллионов людей всех цветов кожи, какие только есть в мире, спешило по своим делам — работать, развлекаться, красть, служить, грешить, пьянствовать, продавать наркотики, грабить, нести слово божье… Небоскребы памятниками Цивилизации возвышались прямо к небу. Сквозь стекло до Ричарда доносился рев огромнейшего конгломерата… Такси остановилось и компьютер вежливо попросил:
— Прощу рассчитаться, с вас двадцать четыре оонора.
Сунув в щель на панели кредитку и получив россыпь монет сдачи, Ричард вышел на тротуар. Дверь такси автоматически захлопнулась и электронный водитель отправился на поиски следующего пассажира.
А Паркер огляделся по сторонам, сжимая левой рукой ручки большой сумки с вещами. Вокруг ни чего не изменилось за эти четыре года, все как было, так и осталось, все по-прежнему… Заметно уже пекло, через пару дней совсем будет жара, надо валить к океану, к пальмам, к девочкам… Заулыбавшись во весь рот, Ричард подошел и распахнул двери бара "Зеленый бегемот".
Внутри было прохладно и сумрачно, журчала вода или не вода в туалете и слегка потрескивал старый игральный автомат в углу. Негромко лилась музыка, несколько посетителей курили, выпивали, разговаривали… Ни кто не обращал внимание на него, ни кто не кричал — Ричард, Ричард, и так далее… Немного было обидно, но совсем немного, совсем чуть-чуть…
Подойдя к стойке и усевшись на высокий табурет оббитый искусственной шкурой неизвестного зверя, Ричард щелкнул пальцами. Толстый и высокий бармен в полосатой жилете и черной бабочке под жирным подбородком на белоснежнейшей накрахмаленной сорочке, вскинул голову и оторвался от протирки стаканов. На толстом, гладко выбритом лице появилось изумление, а губы растянулись в улыбку.
— Ты?! Разве уже пролетело четыре года?! Не может быть!..
— Нет, не может, время так медленно тянется, особенно когда трешь стаканы и гуляешь на свободе, а не читаешь толстые романы из тюремной библиотеки… Бегемот, я сбежал, перебив всю охрану и взорвав тюрьму вчерашней котлетой. Ты не слышал грохот?
— Ха, все такой же, тюрьма тебя не изменила, все шуточки и хахоньки…
— Ты мне зубы не заговаривай, гони монету, надеюсь ты не забыл, что мне должен?
