Только намек на темноту, облаков на небе как назло стало меньше. Стоит добраться до конька, и их увидит вся улица. Ведь ему придется встать на ноги, чтобы привести снеговика в вертикальное положение и надежно прикрутить шнуром к каминной трубе. Ну а потом, когда в животе у пластикового создания загорится лампочка мощностью двести ватт, старый снеговик присоединится к сорока одному своему сотоварищу, и вся Хемлок-стрит тут же узнает, что Лютер сдался. Он сделал паузу перед последним рывком и попытался убедить себя, что его ни капельки не волнует, что подумают или скажут по этому поводу соседи. Не выпуская из руки шнура со снеговиком, Лютер лег на спину и уставился в небо, на облака. И только сейчас понял, что продрог и вспотел. Да, над ним будут смеяться, будут еще долгие годы рассказывать историю о том, как Лютер пытался убежать от Рождества, он станет притчей во языцех, но разве это имеет значение?
Блэр будет счастлива. Ее Энрике узнает, что такое настоящее американское Рождество. Да и Нора наконец успокоится.
И тут Лютер вдруг подумал, что завтра из Майами отплывет «Принцесса острова» без двух пассажиров на борту, направится к солнечным пляжам и островам, о которых так мечтал Лютер.
И его затошнило от тоски.
* * *
Уолтер Шёль находился на кухне, где Бев допекала пирог. По сложившейся уже привычке он подошел к окну взглянуть на дом Крэнков. Сначала ничего необычного он не заметил, а потом вздрогнул от неожиданности. Из-за гребня крыши, рядом с каминной трубой, показалась голова Лютера, затем — черный цилиндр снеговика и его бледная физиономия.
— Бев! — завопил Уолт.
Лютер подтянулся, сел, воровато огляделся по сторонам, затем обнял каминную трубу и начал подтаскивать к себе снеговика.
— Ты, должно быть, шутишь, — сказала Бев, вытирая руки кухонным полотенцем. Уолт меж тем так и покатывался со смеху. Потом схватил телефон и позвонил Фромейеру и Бекеру.
Когда снеговика удалось втащить, Лютер начал переворачивать его и подтягивать к тому месту у каминной трубы, где хотел установить. Надо было удержать снеговика в одном положении всего секунду, чтобы обвязать его упитанную талию широкой полотняной лентой и прикрепить эту ленту к трубе. Как в прошлом году. Тогда все получилось отлично.
Вик Фромейер бросился в гостиную, где его дети смотрели рождественский фильм-сказку.
— Мистер Крэнк ставит снеговика! Идите смотреть, ребята, но только чтобы не переходить на ту сторону улицы!
Гостиная вмиг опустела.
На передней стороне крыши, в нескольких дюймах от трубы, находился обледенелый участок, и Лютер его не видел. Снеговик стоял на нужном месте, но еще не был укреплен, а Лютер возился с нейлоновым шнуром, хотел его снять и потуже натянуть провод удлинителя, да заодно понадежнее привязать полотняную ленту к трубе. Пока он занимался этими, возможно, самыми опасными этапами операции, внизу вдруг зазвучали голоса. Лютер обернулся посмотреть, кто же за ним наблюдает, нечаянно ступил на полоску льда — и в ту же секунду он и вся конструкция сорвались с крыши.
Снеговик свалился первым, скатился вниз и исчез из виду, ведь ничто его не держало: ни шнур, ни веревка, ни полотняная полоска. Лютер последовал за ним, но цеплялся по дороге за все, что можно. Он съезжал с наклонной крыши и вопил так громко, что услышали даже находившиеся в доме Уолт и Бев. Катился, точно лавина с горы, навстречу неминуемой гибели.
Позже Лютеру казалось, что он прекрасно помнит это падение. Очевидно, на передней стороне крыши было больше льда, чем на задней. Он как раз и угодил на такой обледенелый участок и пролетел по нему подобно хоккейной шайбе. Он слетал с крыши головой вперед, прямо на поджидающий его бетонный карниз. И еще он помнил, что не видел, но слышал, как рухнул и разбился где-то внизу снеговик. Потом — острая боль, сразу после того, как прекратилось падение. Боль в лодыжке, когда шнур и удлинитель провода вдруг натянулись и рывком подбросили беднягу Лютера вверх, чем, без сомнения, спасли ему жизнь.
Лютер, сползающий с крыши на животе, очевидно, в стремлении догнать и спасти падающего снеговика, — нет, этого зрелища Уолт просто не выдержал. Он так хохотал, что даже согнулся пополам и схватился за живот. Бев взирала на него с ужасом.
— Прекрати, Уолт! — взвизгнула она. А потом взмолилась: — Сделай же что-нибудь!
Лютер повис на шнуре и медленно вращался прямо над выстланным бетонными плитами въездом в гараж.
Он вращался и беспомощно болтал ногами. Затем шнур и удлинитель провода переплелись, и вращение прекратилось. Лютера затошнило, он на секунду закрыл глаза. Как прикажете блевать, если висишь головой вниз?
Уолтер набрал 911. И сообщил, что на Хемлок-стрит ранен и, возможно, погибает человек, так что надо выслать группу спасения немедленно. Он выбежал из дома и бросился на ту сторону улицы, где под висящим Лютером столпились дети Фромейера. Вик тоже бежал к месту происшествия от своего дома, и весь клан Бекеров незамедлительно высыпал на улицу.
— Бедный снеговик, — услышал Лютер детский голосок.
«К черту снеговика, лучше бы меня пожалели», — подумал Лютер.
Нейлоновый шнур, обмотавшийся вокруг лодыжек, больно врезался в кожу. Лютер боялся шевельнуться, показалось, что шнур начал ослабевать. До земли было футов восемь, падение ничего хорошего не сулило. Висевший вниз головой Лютер пытался собраться с мыслями и дышать. Потом вдруг узнал громкий и властный голос Фромейера.
«Может, кто-то проявит милосердие и пристрелит меня, положив тем самым конец мукам?» — пронеслась у него мысль.
— Ты как там, а, Лютер? — спросил Фромейер.
— Лучше не бывает, Вик, а ты? — Лютер снова начал вращаться вокруг собственной оси, правда, медленно — мешал ветер. При вращении его развернуло лицом к улице, и он увидел лица своих соседей, лица людей, которых ему хотелось видеть меньше всего на свете.
— Тащите лестницу! — крикнул кто-то.
— А что это там у него вокруг ног? Электропровод, что ли? — спросил кто-то еще.
— Куда прикреплен шнур? — спросил третий человек. Голоса казались знакомыми, но Лютеру никак не удавалось определить, кому именно они принадлежат.
— Я позвонил в 911. — Голос Уолтера Шёля он узнал сразу.
— Спасибо, Уолт, — громко сказал Лютер. Но тут его снова развернуло лицом к дому.
— Вроде бы снеговику хана, — послышался детский голосок.
Болтающийся на ветру в ожидании смерти Лютер с новой силой ощутил, до чего ненавидит Рождество. В каком нелепом положении он оказался — и все из-за этого Рождества!
И соседей он тоже ненавидел всеми фибрами души, всех подряд — и молодых, и старых. Собрались, точно на представление, у его дома, несколько дюжин, и прибывают все новые и новые. Медленное вращение на ветру позволяло ему видеть улицу — по ней со всех сторон сбегались люди.
Потом наверху вдруг послышался хлопок, очевидно, подались шнур и провод. Лютер спустился дюймов на шесть и снова завис в воздухе. Толпа дружно ахнула.
«Наверное, разочарованы, что я не грянулся о землю», — злобно подумал Лютер.
Фромейер выкрикивал команды таким тоном, словно чуть ли не ежедневно сталкивался с подобными ситуациями. Появились две лестницы, их поставили по обе стороны от Лютера. Нед Бекер прошел на задний двор и прокричал, что обнаружил, где крепятся шнур и провод. И добавил: ему, как человеку в таких делах опытному, кажется, что продержатся они недолго.
— Ты этот провод в розетку вставлял? — спросил Фромейер.
— Нет, — ответил Лютер.
— Сейчас мы тебя спустим.
— Да, пожалуйста.
Фромейер уже лез по одной лестнице. Нед Бекер — по другой. Лютер понимал, что где-то там, внизу, на улице, находится Свейд Керр. А также Ральф Бриксли, Джон Гэлди и другие старые его знакомые и соседи.
«Моя жизнь в их руках», — подумал Лютер и крепко зажмурился. Весил он сто семьдесят четыре фунта, специально для круиза сбросил одиннадцать, и его беспокоило, каким именно образом эти люди собираются освободить его от пут и спустить на землю. Ведь спасателями его были мужчины пожилые, которым если и приходилось попотеть, так только на поле для гольфа, а вовсе не при поднятии тяжестей. Свейд Керр был хрупким и худым вегетарианцем, ничего тяжелее газеты последние годы не поднимал. И вот теперь он тоже стоит внизу и собирается помочь спустить Лютера на землю.
— Какой у вас план, Вик? — спросил Лютер. Трудно говорить, когда висишь вверх ногами. Вся кровь прилила к голове, в висках стучало.
Вик замялся. Видно, никакого плана у них не было.
Но Лютер не видел, да и не мог видеть, что прямо под ним стоит группа людей. Их задачей было смягчить падение.
Не видел, зато слышал. Сначала чей-то возглас:
— Нора!
Затем — вой сирен.
Толпа расступилась — дала проехать «скорой помощи». Машина остановилась футах в десяти от лестниц, от висевшего головой вниз мужчины и его спасателей. Из нее выскочили два санитара и пожарный, убрали лестницы, оттеснили Фромейера и его войско. Потом один из них сел за руль и подогнал машину прямо под мистера Крэнка.
