— Вижу, вы грамотные туристы, — заключил Петров. — А то попадаются некоторые, безграмотные, разболтанные, герои драматического плана. Устраивают на реке балаган. Орут, шумят, пугают живность. А ведь если, к примеру, лосиха испугается, у нее молоко пропадает. Встречаются и герои преступного плана. Браконьерствуют, ставят сети.
— Может, это проделки Водяного? — я попытался пошутить, но у меня это получилось неуклюже.
— Какой там! — отмахнулся Петров. — Водяной бережет свою среду обитания… Некоторые здесь наловчились — перегораживают сетью все русло. А у нас ведь и нутрия водится. Ценный зверек. Если попадет в сеть, погибнет.
Дым храбро гавкнул, что в переводе на человеческий язык означало — Если увижу браконьера, он у меня получит, покусаю его как следует.
— Был бы здесь Водяной, он навел бы порядок на реке, — помолчав, гневно сказал Петров. — А вот Лешие по лесу бродят. Откапывают старое оружие. Здесь ведь бои были страшные. Много и наших солдат, и немцев полегло… Ну, ладно, заговорился я с вами. Надо еще в верховья заглянуть. Если заметите что-то неладное, сообщите. Мой дом в селе Высоцком, ниже по течению, — с этими словами Петров направился к моторной лодке, но вдруг обернулся. — Вообще, туристы не могут быть моими любимыми героями. Я люблю военных людей. Они дисциплинированные, исполнительные, соблюдают закон.
Петров поплыл в верховья реки, а я расстелил под деревом спальник и мы с Дымом прилегли отдохнуть.
Я проснулся от хихиканья. В нескольких шагах от нас стояла ватага мальчишек и девчонок; они показывали на нас пальцами и посмеивались:
— Спит с собакой!
— У нее медаль!
— Может, какого грабителя поймала?!
Дым проснулся раньше меня, но молча разглядывал ребят, собираясь с мыслями — сразу отогнать эту веселую компанию или немного подождать?
— Здравствуйте, ребята! — сказал я, вставая. — Вы откуда явились?
— Из Васильков. Это тут за лесом. Мы сюда бегаем купаться. А как зовут вашу собаку? А что у нее за медаль?
— Моего друга зовут Дым. Он бесстрашный путешественник. Смельчак из смельчаков. У него не медаль, а бирка с адресом. На случай, если мы потеряемся, — объяснил я и дальше развил тему о наградах. — Медали дают породистым собакам, а Дым беспородный. Породистым дают за экстерьер. То есть, за красивую шерсть, распрекрасную походку. Ну, и за выучку. А надо бы давать тем собакам, которые спасают людей после землетрясений, служат поводырями для слепых, ловят всяких грабителей. Ведь так?
Ребята притихли. Потом вдруг самый младший из них заплакал. Я подумал — от несправедливого отношения к собакам, оказалось — он наступил на колючку и у него потекла кровь.
— У меня уже в прошлом году кровь текла из пальца, — хныкал шпингалет. — И ее мало осталось. Сейчас вся вытечет и я умру.
Ребята засмеялись. Кто-то нашелся:
— Приложи подорожник и все пройдет.
— И так сейчас пройдет! — отмахнулась девчонка с кудряшками. — Побежали купаться!
Все ребята, кроме «пострадавшего», с гиканьем попрыгали в воду.
Я достал из жилетки Дыма аптечку, прижег йодом ранку на ступне мальчугана и объяснил ему, что кровь в нашем организме восстанавливается, и что плакать из-за такого пустяка не стоит, потому что он будущий защитник Отечества и прочее. Только «будущий воин» успокоился, как случилось новое происшествие.
— Помогите! — раздался вопль с реки.
Я подбежал к воде, но среди барахтающихся ребят не сразу понял, кто из них зовет на помощь. Понял только когда они один за другим выскочили из воды и испуганно закричали:
— Поплавок тонет!
— Где? Какой поплавок?! — громко спросил я.
— Катька-Поплавок тонет! — ребята показали на куст осоки посередине реки. — Поплавок ее прозвище!
Я бросился в воду, но впереди меня уже во весь дух к девчушке несся Дым. Он-то сразу сориентировался и подплыл к тонущей первым. Она вцепилась в его загривок и они вдвоем повернули к берегу. В этот момент и я подоспел, хотя моя помощь уже и не требовалась.
— Зачем ты так далеко заплываешь? — строго выговорил я, когда мы ступили на песок и Катька начала чихать и кашлять.
— Я не… не хотела, — размазывая слезы бормотала она. — Меня те… течение… унесло…
— Меня тоже в прошлом году унесло, — спохватился кто-то из ребят. — Хорошо, там дальше остров.
— Благодари его, что не пришлось тебя откачивать, — я кивнул на Дыма.
Катька присела на корточки, обняла моего друга и поцеловала в нос. Дым смутился и направился к своей жилетке, давая мне понять, что пора в путь дорогу.
— Больше не будешь далеко заплывать? — строго спросил я у Катьки. — Даешь слово?
— Не… не буду… Честное слово…
— Кто у вас главный? — обратился я к ребятам. — Ну, или старший?
— Старше я, — вперед выступила девчонка с кудряшками.
— Даю тебе задание. Проследи, чтобы никто далеко не заплывал. Договорились?
Девчонка кивнула. Растерянные, подавленные ребята торопливо зашагали в сторону деревни.
Пока я приводил в порядок место дневки и укладывал вещи в байдарку, начало вечереть.
— Часа два помашем веслом и причалим на ночевку, — сказал я Дыму.
Не оборачиваясь, он прогавкал три раза, дал команду — Не два, а три часа, нечего расслабляться!
Лес кончился и теперь река протекала по равнине. Слева тянулись поля ржи, справа на косогоре виднелась деревня и над ней заходящее солнце.
Мы уже отошли довольно далеко от места дневки, как вдруг заметили — по берегу вдоль реки бежит стайка ребят; они махали нам и что-то кричали.
Приглядевшись, я понял, что это компания Катьки-Поплавка и пристал к берегу. Ребята подбежали к нам и девчонка с кудряшками протянула мне круглую картонку на бечевке.
— Вот… Это ему, — она показала на Дыма.
Я взглянул на картонку. На ней шариковой ручкой было написано: «Медаль за спасение Катьки».
Горячо поблагодарив ребят, я повесил медаль на шею Дыму. Он воспринял награду безучастно, даже не привстал с «капитанского мостика» и продолжал невозмутимо смотреть вдаль. Он как бы говорил — Для меня это не героический поступок, а так, пара пустяков.
Глава четырнадцатая. Браконьеры. Прозрачное озеро и Никитич
Для ночевки мы выбрали отличную заводь с ровной поляной, обрамленной кустами орешника. Вода в заводи была теплая, как чай; в ней резвились пузатые жуки плавунцы.
После ужина, при свете костра, я поставил палатку, разместил в ней рюкзак и постелил спальник, и уже хотел позвать Дыма, чтобы укладываться спать, как вдруг у берега сильно плеснуло. Потом еще раз. В темноте я ничего не смог рассмотреть, заметил лишь, что Дым вцепился во что-то и пытается вытащить из воды.
Подойдя ближе, я оторопел — Дым тянул за хвост… крокодила! Речной гигант бешено сопротивлялся, но Дым напористо выволакивал его на песок, при этом рычал и мотал головой.
Надо было немедленно прекратить эту схватку, Дым только отчасти понимал, какая ему грозит опасность, если монстр окажется на берегу. Я схватил увесистую корягу (одну из заготовленных Дымом для костра), но когда подбежал к месту сражения, увидел — мой друг вытащил на берег… рыболовную сеть. Огромную браконьерскую сеть с поплавками из коры и свинцовыми грузилами, с бьющейся рыбой.
Освободив рыбу и выпустив ее в реку, я начал сворачивать сеть. Дым, довольный, с чувством выполненного долга, топтался рядом и тщательно следил за моими действиями; на поплавки внимания не обращал, но каждое грузило обнюхивал и пробовал на зуб. Тут-то я и понял, чем его привлекла сеть.
— Теперь наша задача — найти Петрова и передать ему эту хищническую снасть, — сказал я Дыму и он понимающе вильнул хвостом.
Сеть я спрятал в корме лодки. Потом затушил костер, мы с Дымом залезли в палатку и улеглись на спальник. Я пожелал своему другу «спокойной ночи», в ответ он что-то сонно прогундосил — я не разобрал что именно, поскольку сразу отключился. В тот первый день мы взяли слишком бурный темп и, конечно, переутомились.
Рано утром Дым выскочил из палатки и на кого-то обрушил грозный лай. Я вылез вслед за ним.
Над рекой стоял туман, но было отчетливо видно, как недалеко от нашей лодки бродят двое мужчин. Они ходили по мелководью и что-то шарили в осоке. Дым безбоязненно кружил около них и беспрерывно лаял, яростно откидывая задними лапами землю.
Заметив меня, мужчины подошли. Оба небритые, взлохмаченные, с тяжелыми взглядами, только один в кепке, а другой в соломенной шляпе.
— Слушай, отец! Ты тут сеть не видел?
— Видел и спрятал, — смело сказал я, чувствуя мощную поддержку Дыма. — Передам ее Петрову. Знаете его?
— Как не знать. А ты тоже что ли начальник?
— Я не начальник, просто не люблю тех, кто думает только о себе. Сколько сеть загубит икринок и донных трав? А нутрий?! Вам удочек что ли не хватает?! Надо беречь свою речку.
