Я уже много лет работаю в школе, преподаю английский язык. Были, конечно, в моей работе светлые радостные минуты, но иногда работа в школе казалась мне чересчур суетливой, утомительной, а подчас и неблагодарной. И в какой-то момент я начала воспринимать свою работу как потёртую и надоевшую, нелёгкую котомку за плечами. Мне самой подобные ощущения не слишком-то нравились, но поделать с такими мыслями я ничего не могла. И так бы, наверно, всё и продолжалось, если бы не одна удивительная и, на первый взгляд, незначительная случайность.
Как-то раз, в выходной я решила перебрать и выбросить старые и пыльные игрушки своего давно выросшего сына, который уже имел собственную семью и жил с нами по соседству.
Честно говоря, игрушки эти нужно было выбросить давным-давно: они только пыль собирали, — но все как-то руки не доходили.
Перебирая всё это барахло, я неожиданно наткнулась на маленький холодный предмет. Поднеся находку поближе к лицу, я с изумлением узнала в ней найденный мной в детстве на берегу Чёрного моря камушек, который мои друзья нарекли «морским верблюдом».
Эта неожиданная находка поразила меня. Я смотрела на камушек и вспоминала своё детство, лето, нашу тесную кампанию и весёлые прогулки по морскому побережью. Отрадные воспоминания нахлынули на меня, как несущая прохладу морская волна.
И вдруг я вспомнила о своём, загаданном в далёком детстве, желании. Я ведь загадала тогда, чтобы однажды мне удалось посмотреть настоящий английский фильм без всякого перевода, — и чтобы я его поняла. Дело в том, что во времена моего детства таких разнообразных возможностей для изучения английского языка, как сейчас, не было, и сам английский был тогда языком чуть ли не экзотическим, таким, как, может быть, сейчас для нас является китайский. Именно поэтому моё желание казалось мне в детстве едва ли возможным, почти нереальным. К тому же и с английским в то время у меня были нелады. Учителя, преподававшие этот предмет, менялись в нашей школе чуть ли не каждую четверть. Вот и получалось, что английский язык казался мне в то время совершенно недоступным для понимания, каким-то заоблачным предметом. Вот потому-то, найдя на крымском берегу необычный камушек, я и загадала желание однажды посмотреть и понять фильм на чужом для меня языке без перевода.
— Значит, моя давняя детская мечта сбылась? — удивилась я своему неожиданному открытию, бережно держа в ладони «морского верблюда». — И значит, моя сегодняшняя рутинная работа — это ничто иное, как бесплатное приложение к моей заветной мечте? — думала я, мысленно улыбаясь.
Да, в этом не было никакого сомнения. Моя мечта сбылась.
Жаль, что эта удивительная мысль раньше никогда не приходила мне в голову. Как хорошо, что именно сейчас «морской верблюд» напомнил мне о том, что наши заветные мечты, оказывается, сбываются, а мы-то порой об этом и не догадываемся, живём так, словно в нашей жизни нет места для обыкновенного чуда. Оказывается, нужно просто вовремя узнать собственную мечту. И, узнав, полюбить её. А как же иначе? Разве можно предавать мечту?
Выходит, чудеса случаются с нами не только в детстве! Благодаря неожиданному новому обретению Морского Верблюда я вновь почувствовала вкус к своей работе, — у меня словно открылось второе дыхание. Это вернувшийся из детства Морской Верблюд вдохнул в меня новые силы. Я снова училась радоваться будням.
Я вспомнила, что, отдыхая этим летом на Кавказе, в маленьком дивном городе под названием Новый Афон, я нашла на побережье Чёрного моря несколько причудливых камушков и ракушек и привезла их с собой — на память о поездке. Вы, наверное, уже догадались, что произошло дальше? Вытащив камушки из серванта и выбрав самый причудливый из них, я как в детстве закрыла глаза и загадала желание. Теперь-то я знаю, оно непременно сбудется.
ТО ЛИ ЛОШАДЬ, ТО ЛИ ОГУРЕЦ
Рассказ
«Думай, как думаю я, — сказал человек, —
А иначе ты гнусная тварь;
Ты жаба».
Подумавши немного, я сказал:
«Пусть уж я буду жаба»»
Сивен Крейн
Как-то раз я попросила одного уважаемого мной писателя И.И. Бананова прочитать и поправить мой рассказ. Я знала, что этот писатель не только время от времени сам пишет неплохие рассказы, но и считается мастером по части ценных советов. Говорили, что с особенным удовольствием он правит чужие произведения.
«Это надо ценить! — справедливо решила я. — Где ещё найдешь таких бескорыстных энтузиастов». Правда, лично я с Банановым знакома не была, но слышала о нём много хорошего от своего давнего школьного друга, Васи. Его-то я и попросила передать писателю один из своих рассказов.
— Пусть прочитает, если ему не трудно, и, может быть, поправит что-нибудь. Всё-таки свежий взгляд маститого автора…
Прошло около месяца, я, признаться, в суете уже и позабыла и о Бананове, и о Васе, и даже о собственном рассказе.
Но вот одним дождливым утром, в субботу, Вася позвонил в мою дверь и чуть ли не с самого порога, широко улыбаясь, протянул мне несколько аккуратно сложенных листочков с красиво отпечатанным текстом.
На первом листе значилось: «Стоматолог. Рассказ». Я с интересом прочитала такое название.
— Что ж, звучит интригующее, надо прочитать!..
Вася, по-прежнему широко улыбаясь, уселся рядом, терпеливо ожидая, когда я прочитаю принесенную им рукопись. Судя по всему, Васе очень хотелось узнать моё мнение. Ну а как же иначе: ведь мы же с ним друзья!
Рассказ оказался небольшим, поэтому прочитала я его довольно быстро.
— Ну, как? — спросил Вася.
— В целом мне нравится, — искренне похвалила я. — Меня только немного покоробило слово «пьянь», и несколько крепких выражений типа «подрань подзаборная»… Я таких слов не люблю. Но всё равно, в целом рассказ хороший получился, живой.
— Это, Люба, я его по собственной инициативе перепечатал и почти сразу же тебе принёс, — гордо сказал Вася.
— Спасибо, — похвалила я его за усердие. — В самом деле, Бананов, как всегда, верен своему стилю. Жаль только, что кое-где встречается ненормативная лексика. А вот его описание Ялты мне очень понравилось. Так и представляю шум моря, прибой. Да, всё-таки хорошо написано!
Так я восхищалась, — и вдруг вспомнила о собственной рукописи:
— Вася! А ты у Бананова случайно не спрашивал, — может, он успел и мой рассказ прочитать?
— Как? — опешил Вася. — Да ведь это и есть твой рассказ!
— Где? — не поняла я.
— Да вот сейчас, ты же свой рассказ в руках и держишь! — в свою очередь удивился моей непонятливости Вася. — Только Бананов некоторые детали по своему усмотрению изменил, а я начисто всё и перепечатал, учитывая правку мастера.
— Некоторые детали!? — с изумлением переспросила я.
— Да ты посмотри хорошенько-то, — увещевал Вася, — тут же вверху-то твоя фамилия написана!
— И правда! — поразилась я. — Надо же, фамилия стоит!
Я так опешила, что несколько минут, не говоря ни слова, тупо смотрела на красиво отпечатанные страницы.
— Вася, а… причём же здесь Ялта? — наконец спросила я.
— Ну, видимо, Бананов решил, что лучше, если действие будет происходить на просторе, на побережье Чёрного моря, поближе к стихии, так сказать…
— Да к стихии-то, может, и в самом деле поближе, — согласилась я, — но ведь у меня-то действие всё-таки происходит здесь, в Петербурге, в двух городских квартирах. А причём же тут морской простор!
— Что же тут поделаешь, Люба, если у Бананова такое видение? — пожал плечами Вася.
— И потом, в этом рассказе действуют пятеро героев-подростков. Они друг с другом почти не разговаривают, а только дерутся без конца. А в моём-то рассказе было подряд несколько напряжённых диалогов, потому что сюжет вращался вокруг сложных взаимоотношений взрослеющей дочери и её мамы.
— Ну, такое уж у Бананова видение… — вздохнул Вася.
— А стоматолог-то тут причём? В моём рассказе не было никаких стоматологов!
— Тут дело вот в чём: из всех профессий Бананов особенно уважает стоматологов. Поэтому ему и захотелось, чтобы практичный и морально устойчивый стоматолог в конце концов оказал положительное влияние на подростков. А почему бы и нет, Люба? Ты разве считаешь, что в реальной жизни такое невозможно? — простодушно спросил Вася.
— Ну что ты! — успокоила я его. — В реальной жизни ещё и не такое возможно!
— Вот видишь! — очень обрадовался Вася. — Поняла теперь, как Бананов жизнь хорошо изучил? Прямо со всех сторон!
— Жизнь-то он может со всех сторон и изучил, но мне от этого почему-то не легче, — призналась я другу.
— Ты просто удивляешь меня сегодня, Люба! — посетовал Вася. — Да что ж тебе не нравится-то?
«И в самом деле… Что мне может не нравиться? — задумалась я. — Рассказ-то вроде неплохой получился…»
