Едва завидев красивую девушку, Сережа Мирский сразу принимался набиваться в любовники. Некоторым это импонировало. И порой Сережа добивался своего.
Проведя с Мирским пять или шесть эфиров, Агаша поняла, что девушки у Мирского нет. И это странно.
Странно от того, что фанаток, этих полусумасшедших дурочек, что приезжают к началу Сережиного эфира и стоят не вынимая из ушей проводочков с наушниками радиоплееров, настроенных на волну «Москва-сити FM», и ждут его на улице напротив входа в АСБ2 после окончания передачи, этих фанаток Сережа тоже обходит.
Как же так, удивлялась Агаша, это же бесплатные любовницы, влюбленные в своего кумира! А он их сторонится, бегает от них.
Агаше как-то спросила у Лены, дискжокейши, что она думает по поводу Мирского. Лена приходила как раз к двенадцати менять Мирского и Агашу. Она тихо заходила в студию за пятнадцать минут до конца их эфира и, никому не мешая, готовила свою программу, изучала распечатку плейлиста и расписание рекламы. Потом, когда Серега убегал в аппаратную к программному директору послушать контрольку, у Агаши было обычно минут десять для того, чтобы пообщаться с Леной.
Лена была стройненькая, мягкая девушка с натурально льняными волосами. Агаше всегда нравились натуральные блондинки.
– Серега? — пожимая плечиками, говорила Лена. — Да он голубой.
– Ну да? — сомневалась Агаша. — Он же ко мне подкатывался, да и к Ирме Вальберс тоже.
– Это ничего не значит, — говорила Леночка, — они для маскировки делают вид, что их интересуют женщины.
– А друг у него есть? — интересовалась Агаша.
– Друг? — переспрашивала Леночка, перебирая диски и картриджи. — Так он вроде как с этим, — и Лена называла громкое известное в телевизионных кругах имя.
* * *
Но работать с Сережей на эфире было огромным удовольствием.
На их программе «Вставай, Москва» они, казалось, могли творить все, что заблагорассудится.
Мирский ругал на чем свет стоит гаишников, что создают пробки и думают только о взятках, подтрунивал над московским начальством, которое не вникает в чаяния простых москвичей, откровенно смеялся над любителями мыльных сериалов и над футбольными фанатами… Он даже позволял себе некоторые анекдотцы про кавказцев, в смягченном, правда, варианте, заменяя слова «хачик» и «черножопый» на «инородец», «едок шавермы» и «кавказский чемпион».
Агаше тоже позволялось шутить. Сережа даже помог Агаше найти свою жилу, определить ту область человеческой глупости, в сторону которой она и будет метать стрелы своего остроумия.
Так, на втором их эфире Серега принялся допытываться у Агаши, чьи пристальные взгляды в метро ей наиболее противны — липучие взгляды грязных отвратительных старикашек? Наглые раздевающие взгляды «кавказских чемпионов»? Похотливые взгляды пятнадцатилетних недорослей, что слишком рано обрели свою половозрелость, уступающую в развитии зрелости ума?
В то утро Агаша острила как бешеная — об этом и интерактив свидетельствовал. Количество звонков на эфир било все рекорды.
А в третий их эфир Серега задал тему: о каком женихе мечтает современная москвичка. Агаша настолько развила тему, что звонить на эфир стали даже очень и очень приличные люди. Так, из своего бронированного «Мерседеса» с шофером на эфир к Агаше и Мирскому дозвонился один высокого полета бизнесмен и предложил Агаше поступить к нему на работу начальницей отдела по связям с общественностью. И еще десятка полтора мужчин позвонили с предложениями отвезти Агашу в Лондон и Париж и потом жениться на ней.
В пятницу — последний день недели, когда в эфире была их программа «Вставай, Москва», Сережа по окончании эфира предложил Агаше подбросить ее до метро.
– Все лучше, чем на маршрутке трястись!
Агаша согласилась просто из интереса. На чем ездит звезда эфира «Москва-сити FM»? Оказалось, что авто у Сережа — маленький черного цвета родстер «Ауди» ТТ. За последнее время Агаша довольно сильно поднаторела в марках автомобилей.
– Хорошая машинка, — сказала Агаша, садясь.
– Ничего себе, — небрежно согласился Сережа, включая зажигание.
До «Алексеевской» домчались за семь минут.
– Тебе здесь? — с явным сожалением спросил Сережа.
– Ага, — ответила Агаша, вылезая из машины. — Спасибо. Пока!
А в метро подумала: может, он вовсе и не голубой?
* * *
Джон остался доволен визитом Махновского. Идея была верной, дача-поддача работала. Пусть еще не так, как первоначально задумывал Джон, но сам Мах высоко оценил придумку Джона и вот даже назначил ему теперь аудиенцию. Это интересно. Роза, правда, устроила потом истерику — зачем он подставил ее? А если бы ее убили? Но Джон дал Розе денег, и та успокоилась.
Несколько озадачила Джона встреча с Ирмой Вальберс. Та выкинула вдруг такой фортель, какого Джон от нее ну совершенно не ожидал.
Встретились в кафе «На Тверской». Ирма назначила встречу утром, когда кафе только открывалось. Ее машинку — купе «Пежо407» — он заметил, когда парковался. Ирма приехала раньше. Верный знак, что ей очень-очень что-то нужно от Джона. Иначе такая красивая и состоявшаяся вумен разве приедет раньше назначенного?
В кафе было совершенно пустынно. Только одна красивая Ирма за самым последним столиком в углу.
– Давно приехала? — поинтересовался Джон.
– Недавно, впрочем, это неважно.
– Я слушаю тебя. Вдруг она замялась.
– В общем, в общем… Я слышала, ты всякими делами занимаешься и многих людей знаешь, в общем, ты мог бы найти для меня киллера?
Ирма специально очень быстро завершила фразу. Фразу, начатую нараспев со знаменитым ее запатентованным прибалтийским акцентом, она, как говорят музыканты, ускоряя темп, сильно загнала к концу, загнала так, чтобы стыдное и страшное слово «киллер» было бы произнесено на одном коротком выдохе. И как бы ничего особенного не значило.
– Кого-кого? — не понял сперва Джон.
– Киллера, — тихо, но вполне отчетливо повторила Ирма.
– Понятно, — промямлил Джон, несмотря на то, что ничего ему не было понятно.
– Ты можешь помочь? — спросила Ирма.
Лицо красивой женщины было бледным и отчужденно непроницаемым.
Как во время визита к незнакомому гинекологу.
– Наверное, могу, — не совсем уверенно выдохнул Джон.
– Наверное или точно сможешь? — уточнила Ирма.
– Это зависит… — выдавил Джон, запнувшись.
– Я знаю, — нетерпеливо перебила его Ирма, — это зависит от уровня сложности и от суммы.
– Правильно, — согласился Джон.
– Сложность почти ерундовая, — сказала Ирма деловито, — девчонку одну надо убрать, охраны у нее нет, даже машины, и той не имеется, она на метро ездит, столкнули ее на рельсы, и вся недолга.
– Ясно, — кивнул Джон, ожидая продолжения.
Ему по прежнему было мало что ясно.
– А за деньгами я не поскуплюсь, восемь тысяч.
– Шестнадцать, — быстро произнес Джон, сам себе удивляясь, — шестнадцать, и половину завтра наличными — мне.
– Хорошо, я согласна, — кивнула Ирма.
– Завтра привези деньги, только не сюда, а в то кафе, куда я тебе скажу, туда же привези и фото.
– А если фото нет, а только имя и место и где ее можно найти?
– Тоже годится, но лучше фото…
Ирма уехала первой.
Джон сидел и тупо смотрел в большое витринное окно, как она садится в свое «Пежо» купе, как включает поворотник, как неуверенно начинает выезжать, едва не столкнувшись с какимто чайником вроде нее самой.
Ничего себе дает ведьма, думал Джон.
Только вот кого же он найдет? Неужто самому придется? А что, за шестнадцать тонн грюников можно рискнуть… А если кинуть Ирму? Взять денег и не убить никого. Куда она пойдет жаловаться?
Но у нее, говорят, мужик — член правления «Алекс Групп Капитал». С этими шутки плохи. Неужели она любовницу мужа заказала? Хотя вряд ли любовница такого крутаря ездит на метро…
Это она когото из своей телевизионной тусовки заказала. Соперницу, наверняка соперницу, телевизионной славы боится лишиться. К бабке не ходи!
ГЛАВА 5
Убей свою подругу!
Папа смешной — не держит деньги в банке зятя. Десять обещанных дочке тысяч долларов пошел снимать с обычной сберкнижки в обычную сберкассу, что была в их же доме на Кутузовском — спустись во двор да пройди тридцать шагов.
Ирма приехала к папе с раннего утра.
– Ирма, мне пришлось заказывать сумму, — сказал папа, роясь в ящике своего большого письменного стола. — Все-таки триста тысяч рублей, здесь пенсионеры по столько не снимают.
– Дурацкие правила в этих сберкассах, — недовольно скривилась Ирма.
Она с благоговением смотрела, как папа роется в столе, перебирая какието старые документы, загранпаспорта и орденские книжки. Ирма вспоминала, как еще маленькой девочкой любила тайком пробраться сюда и из незапираемого ящика — а были и запираемые, где папа хранил наградной револьвер и партбилет, — воровала юбилейные рубли с профилем Ленина, чтобы купить себе мороженого. Папа собирал рубли и хранил их в круглой жестяной банке из-под монпасье. Наивная девочка. Она думала, что папа не замечает.
