Сергей Белкин - Говорящая муха

-- Не спеши, - Александр Николаевич склонил голову набок и лукаво взглянул на Олега, - Я же пока говорю - поразмышляй... Я не предлагаю открывать им нашу организацию. Я предлагаю предстать перед ними в образе другой организации. О которой и так кое-что известно. И им, и нам. И которая наводит ужас на всех уже не один год. Догадался?

-- "Черный террор"?

-- Именно так, - расплылся в улыбке Александр Николаевич, - Представь, что покойные Дима, Маша, и здравствующий Олег Николаевич - члены глубоко законспирированной террористической организации народных мстителей, известной под названием "Черный террор". Этот парень - Андрей - случайно попал в их орбиту, и с ним произошло то, что произошло в действительности. До завтрашнего дня он ничего об этой организации и не знал. Поэтому им и не рассказал, во время их предпоследней встречи. Я понятно излагаю?

-- Да, продолжайте.

-- Они испугаются, а их начальство обрадуется. Начнется некий процесс. За которым мы сможем не только наблюдать, но и влиять на него.

-- Это выглядит интересно, - сказал Олег, - Но я пока не понимаю, как это будет способствовать их уничтожению.

-- Олежек, а кто перед тобой ставил цель их уничтожить?

-- Ну, это как бы подразумевается...

-- Не надо под-разумевать, - с нажимом сказал Александр Николаевич, - Лучше разумевать, а для этого время от времени перечитывать наши программные документы. Позволю себе напомнить, что наша цель - захват власти в России и перемена политического курса. Мы боремся с Правительством, с Президентом, с властью, а не с зарубежными спецслужбами.

-- Но ведь они наносят вред России, народу.

-- Э-э-э... Молодой, горячий... , - Александр Николаевич откинулся на спинку стула и, прищурив один глаз, продолжил, - В чем-то вред, а в чем-то - еще неизвестно что. Да, они являются одним из инструментов Запада по управлению ситуацией в России. Да, их политика - политика Запада и нашего прозападного правительства - противоречит интересам России. Мы с этим боремся, но мы - реалисты. Победить весь Запад наша организация не сможет. А вот прийти к власти в стране - сможет. Поэтому, если зарубежные спецслужбы, изучающие способы манипулирования сознанием населения, действующие при этом согласованно с нашим прозападным правительством, становятся объектом нашего исследования, наблюдения и даже игры - этого пока достаточно. Во-первых, результаты их исследований и рекомендации по манипулированию общественным сознанием пригодятся всякому, кто хотел бы управлять страной. Во-вторых, если они управляют нашим поганым правительством и нашим убогим президентом, то нам неплохо было бы понимать действие всех пружин и рычагов в этом процессе. Так что давай, продумай до завтра план игры. Часа за три до Совета мы стобой его еще разок обсудим, а там посмотрим. Договорились?

-- Договорились, Александр Николаевич. Я, кажется, понял основную идею и завтра к одиннадцати часам представлю вам свои предложения, - почти по-военному ответил Олег.

-- Вот и славно. Кстати, на Совете завтра будет рассматриваться и вопрос об этой акции в Приднестровье. Твое мнение тоже будет важно. Ну, что, тогда - до свидания?

-- До свидания, Александр Николаевич.

Олег вышел, попрощался с секретаршей, спустился в полутемный холл, вышел на крыльцо. Водитель сразу же его заметил, мигнул фарами и медленно подал машину.

Вновь пройдя всю процедуру проверки документов, они выехали на проспект, повернули направо и помчались в офис Олега.

Утром Андрей просматривал содержимое картонной коробки, которую вчера принесли из его квартиры. Надо сказать, что отобранные вещи процентов на девяносто совпадали бы с тем, что взял бы сам Андрей. "Неужели мне придется действительно жить за границей, - думал он, - И на фиг мне все это надо. Ну и вляпался же я. Главное, что и заграница тоже от них не спасает. Стоит им в лапы попастся, скажем, Олегу, он тоже все разболтает, и меня найдут, где бы я ни спрятался. Так что, брат, придется еще и самому о себе позаботиться. Но как? Если я и от этих смоюсь, то на что я там буду жить? На кодированном счете в "Хохзее банк" у меня около тридцати тысяч долларов, а на личном счете в "Барклае" около пяти. Правда, фунтов. Когда они меня переправят за бугор, я не смогу воспользоваться своим личным счетом. Потому что у меня будет другое имя и другой паспорт. Если я сейчас переброшу эти пять штук на кодированный, то меня сразу вычислят. Так что, плакали мои денежки. Можно, конечно. слегка грохнуть свой родной банчок. Тем более, что на моем лицевом счете там кое-что остается. Но это тоже надо сделать грамотно. Все концы придется отрубать очень и очень тщательно. Пора покопаться в компьютере. А там посмотрим."

Андрей включил компьютер, который уже стоял у него в каюте. Через свой новый спутниковый телефон вошел в сеть и первым делом заглянул на сервер родного банка. На сегодня было подготовлено около десяти переводов валюты в зарубежные банки для оплаты импортных поставок. Почти все переводы были не очень большими - от ста до пятисот тысяч долларов. Один крупный - на миллион двести, три мелких - менее тридцати тысяч. Все указания были полностью подготовлены и ровно в десять часов они будут отправлены по команде операционистки. В распоряжении Андрея оставалось около часа. Он понимал, что совершает преступление, но быстро нашел этому внутреннее оправдание.

Для организации сложной схемы у него не было времени. Пришлось поступить несколько прямолинейно. Он выбрал в качестве жертвы одного чаеторговца, оплачивающего поставку партии чая из Германии. Выбор был обусловлен тем, что в банке, куда направлялся платеж, имелся счет одной фирмы, полными сведениями о которой Андрей располагал, но, для этого пришлось заглянуть в свою личную базу данных на своем рабочем месте в банке. Это была фирма одного из клиентов банка, которому Андрей регулярно помогал в обслуживании его зарубежных счетов. Разбив платеж чаеторговца на две суммы, сто восемдесят тысяч Андрей переадресовал фирме своего знакомого. И тут же отправил распоряжение от имени своего знакомого о перечислении этой суммы на счет другой фирмы другого своего знакомого, которому он тоже помогал вести его зарубежные счета. Этот счет уже находился в оффшорном банке в Западном Самоа. Вслед он направил указание в этот оффшорный банк перевести всю сумму на свой кодированный счет в филиале "Хохзее банка" на Гернси.

В принципе, его и после всех этих ухищрений могли вычислить, но на это, по крайней мере, ушло бы время. Оба его знакомых до поры до времени ничего не заметят, потому что на их счетах останется столько, сколько и было. Первым начнет возмущаться чаеторговец, поскольку контракт окажется оплачен не полностью. Обнаружат ошибку. Обвинят операционисток. Начнут разбираться. О том, что был несанкционированный доступ извне они, может быть, и догадаются, но доказать это будет трудно. Банк покроет это из своих средств, выгонит с работы операционистку - и все. "А я ей потом, как-нибудь, компенсирую моральный ущерб", - подумал Андрей.

"Итак, материальная основа на первое время заложена. Теперь надо подумать о документах. Попробую-ка я влезть в компьютер Министерства внутренних дел какой-нибудь небольшой страны, типа Латвии, или Эстонии."

Спустя почти час, Андрею удалось взломать базу данных МВД Литвы, вписать туда нового гражданина Литвы Сергея Петровича Румянцева, присвоить ему номер паспорта и все остальные данные, уменьшив, при этом, его возраст, по сравнению со своим, на три года, и, прописав его к глубокой старушке, - Румянцевой Антонине Алексеевне, проживающей в городе Вильнюсе. Просмотрев данные бабушки, Андрей выяснил, что у нее был сын, годившийся Андрею в отцы, погибший в автокатастрофе более десяти лет назад вместе со своей женой. Детей у них не было, так что Андрей претендовал на роль их несуществующего сына и внука бабушки.

Теперь ему оставалось обратиться в любое консульство Литвы за рубежом с заявлением о потере паспорта, указать при этом все данные, только что введенные в компьютер, и получить новый паспорт. Надо, конечно, при этом выбрать страну, в которую граждане Литвы въезжают свободно, без визы.

"Теперь я смогу смыться от всех", - удовлетворенно подумал Андрей и вернулся к рассматриванию содержимого коробки.- А ведь ничего из этого брать нельзя. Вот, например, самое ценное, что тут есть - фотографии родителей, друзей, бывшей жены и дочери. Как бы ни хотелось их иметь перед глазами - нельзя. Я теперь становлюсь нелегалом."

Андрей взял в руки фотографии своей дочери и нежность увлвжнила глаза. Вот они все трое - с женой и дочерью у Новогодней елки у себя дома. Счастливые. Андрей вспомнил, как они весело праздновали тот Новый Год, как он устанавливал фотоаппарат, включал автоспуск и бежал в кадр, чтоб успеть занять свое место. А вот они летом на море. Это в Турции, а это - на Кипре. Господи, какое счастливое было время! И неужели он теперь никогда не увидит своей дочери? Что же ей будут все говорить об исчезнувшем отце? Ну, что будет говорить теща, можно догодаться. Что-то оправдательное будут говорить мои родители, ведь с ними мне разрешат встретиться, а, значит, какое-то объяснение моему исчезновению будет придумано. Но дочь мне никогда не простит, что я исчез, не повидавшись. Ведь она пока еще любит меня со всей детской искренностью. Папа пока еще для нее самый лучший и самый умный.