Но рожи были. Оба брата, шипя как кобры, склонились над ним и ненавистно смотрели в его глаза. Мусаев-старший решительно нажал каблуком ботинка на грудь. (Кстати, а почему все кавказцы носят остроносую обувь?).
— Ти будишь наказан.
Слова бандита прозвучали как приговор шариатского суда. Его рука взмыла вверх. Лезвие клинка блеснуло ужасающе, в сто раз ярче, чем зубы его брата.
Алексей зажмурил глаза. Никогда он не думал, что умрет именно так. На паркетном полу в съемной квартире, от рук кровожадных убийц и вымогателей.
Удар оказался страшным. Ему почудилось, что голова раскололась на две части. Силуэты Мусаевых стали расплываться, перед глазами пошли большие круги, и последним, что он увидел был обитый пластиком потолок.
Потом веки его сомкнулись, и он провалился в темноту.
Эпилог
Когда перевалило за семнадцать часов, пятница в «Пьяном дятле» стала похожа сама на себя: народ повалил, как мелкими группками — по два три человека, так и более солидными коллективами. Заведение погрузилось в суету: громко заиграла музыка, под потолком повисло табачно-дымное облако, забегали туда-сюда официанты, сдвигая столы и терпеливо выслушивая посетителей, которые, ощутив конец рабочей недели, вели себя по большей части расслаблено, кто-то даже хамил, не успев основательно надраться. В общем, воцарилась обычная, можно сказать, рабочая атмосфера московских кабаков среднего уровня.
Нашим героям повезло очутиться в углу. По причине большого пространства, музыка здесь гремела не так сильно, и общаться можно было более-менее свободно. Они заказали графин водки «Алтай», бутылку вина «Мукузани», три бутылки «Нарзана», три шашлыка из свинины, два лаваша, три салата из свежих овощей и одну, но большую, тарелку разносолов.
Если Вам интересно, то замечу, что познакомились они в 1998 –ом году на концерте «Роллинг Стоунз» в Лужниках. Она туда пришла по заданию редакции (если быть честным, то задание было выбито по инициативе собственной), а они, будучи молодыми старшими лейтенантами, — по заданию министерства внутренних дел, точнее, якобы по заданию, потому что интерес к означенному коллективу испытывали не меньший…
Лена подняла бокал с вином и, подмигнув своим спутникам, бодро обьявила:
— Ну, еще раз — за Вас, черти полосатые! Давненько не встречались!
— Так ты же у нас дама деловая, мать, — Коля быстренько налил водки себе и Андрею, — то в одном издании, то в другом! То в Майами, то на Камчатке.
— Это обвинение? — Лена кокетливо приподняла брови вверх.
— Отнюдь. Это всего на всего констатация факта, являющимся огромным минусом этого города. Своими расстояниями, своим бешеным ритмом он посягает на одно из самых главных человеческих ценностей — дружбу. Живем в одном городе, а встречаемся два-три раза в году. Разве не бред?
— Бред, — молниеносно согласился Андрей, принимая наполненную водкой рюмку и глядя на единственную в компании девушку с нескрываемым восхищением (чего греха таить, за тот год что он ее не видел она только похорошела), — поэтому прямо сейчас предлагаю выпить не за нас, как таковых, а все-таки за нашу дружбу.
— Принимается, — Лена уловила игривый взгляд Кириллова и ласково произнесла, — за дружбу, Андрюшенька, за дружбу. Тебя же сегодня практикантки ждут. Так что не надо на меня так пялиться: дыру может и протрешь, а желаемого все равно не достигнешь.
— Прекратите эти грязные инсинуации, — жестами и голосом Коля напомнил присутствующим Михаила Сергеевича Горбачева, — Андрей Валерьевич — человек порядочный и к замужним женщинам не пристает.
— Верю, — она еще раз подняла бокал, друзья звонко чокнулись и выпили.
Когда они поставили посуду на стол, музыка исчезла, а взамен нее, разом включились висящие на стенах мониторы и началась трансляция футбольного кубка УЕФА.
— Мама дорогая! — воскликнул Кириллов. — Вот это подфартило!
— Но-но-но, — Лена предупреждающе поводила в разные стороны указательным пальцем, — не отвлекаемся от общей темы, мальчики. Я все еще причины и последствия той каши, в приготовлении которой я в свое время косвенно приняла участие…
Внезапно трансляция прекратилась, по мониторам пробежала серая рябь, секунд через двадцать на экранах возник стадион Уэмбли, масштабная сцена, на которой легко угадывался старина Джо Кокер. Сначала его бурными и продолжительными аплодисментами поприветствовали на стадионе, а затем отдельными выкриками «о-о-о» и «Вау!» в зале «Пьяного дятла».
— Изволь, — бросив мимолетный взгляд на экран согласился Коля, — хотя о причинах ты была наслышана, когда я отдавал тебе материал, но все-таки кое о чем напомнить будет не лишним….
— Может, выпьем перед столь ответственным выступлением? — перебил его Андрей.
— Целиком и полностью.
Коля снова разлил по рюмкам, освежил бокал дамы, все выпили и закусили. Лена превратилась во внимание.
— Итак, семь месяцев назад на радиостанции «Бум» появился новый программный директор, точнее генеральный продюсер — Лодочкин Алексей Алексеевич, — Николай откинулся на спинку стула и закурил, — который начал свою политику с довольно странных вещей, о которых я вам уже неоднократно рассказывал, и повторять все это смысла не имеет. Отмечу лишь, что в виду этих странностей у меня довольно быстро сложилось о нем следующее впечатление — это человек, который сам не знает, чего хочет, не ведает куда идти, и представления не имеет, чем он занимается.
Как-то с Ваней Бедняковым мы его спросили:
— Алеша, ну будь другом, скажи: как ты выведешь нас на первые места?
Он ответил, что, мол, у него и у нашего руководства в лице Ильи Альбертовича Пичугина есть очень замечательный стратегический план, который они сегодня будут обсуждать, и если он, господин Лодочкин, сочтет нужным, то обязательно ознакомит коллектив с отдельными стратегическими разработками. Тем самым нам давалось понять: сидите и сопите в две дырочки, козлы вы серые, без вас все решим, а мнение ваше нам — до одного места.
Естественно, ни с какими разработками знакомить нас не стали, и тогда я решил ознакомиться с ними сам, — Коля достал из внутреннего кармана джинсовой куртки небольшей диктофон, после чего продолжил:
— По иронии судьбы или по другой причине двери всех кабинетов закрываются тогда, когда их хозяева уходят домой. В течение дня они открыты, и зайти может туда по сути кто угодно. У многих сотрудников, кстати, кабинетов и вовсе нет. Так, например, рекламные агенты сидят в большем помещении и отделены друг от друга на американский манер тоненькими перегородками. Камеры слежения следят, но ничего не записывают. Подозрительность у генерального директора развита до паранойи, но об элементарных правилах конспирации, тьфу ты, безопасности то есть, он почему-то забывает.
В общем, улучил я моментик, зашел в кабинет к Алеше, когда он в туалет выскочил, и положил включенный диктофончик в укромное место, исключительно движимый идеей обучения грамотным стратегическим ходам российского радиобизнеса. На удачу, через пятнадцать минут Альбертыч зашел, закрылись они втроем (там еще Костя Бабкин был — заместитель Лешин) и давай трещать о том, как же нам поднять рейтинг!
На следующий день я диктофон спокойно забрал, якобы за диском заглянув, и обнаружил довольно интересный разговор, иллюстрирующий тот самый стратегический план, суть которого изложен в твоей статье.
Сначала я, честно говоря, хотел эту информацию на какие-нибудь радийные сайты кинуть, но потом вспомнил об одной замечательной журналистке по имени Лена Стрельцова…
Лена звонко засмеялась и подмигнула Кириллову:
— Обрати внимание, когда Коленька обо мне вспомнил!
Андрей Валерьевич успокоительно развел руками и деланно-серьезно оправдал товарища:
— Николай к замужним женщинам не пристает!
— Ну-ну, — не поверила замужняя женщина и скосила глаза на бутылку «Мукузани».
Коля снова разлил спиртное и предложил выпить за любовь. Товарищи согласились и чокнулись так громко, что привлекли внимание бородатого субъекта с сальными волосами, зачесанными под прямой пробор, сидевшего за соседним столиком в гордом одиночестве.
— …Вспомнил и решил, — продолжил свой рассказ Коля, закусывая водку маринованным огурчиком, — что лучше, чем «Конкретной газеты» мне издательства не найти.
— Это потому, что я там работаю?
— Само собой разумеется, — Коля по-гусарски вежливо и четко наклонил голову, — по этой причине — в первую очередь, мадам!
— Какова же была причина вторая?
— Причина вторая заключалась в том, что я знал, кто крышует вашу милую газетенку. И как бывший оперуполномоченный, работавший на этой территории, я был в достаточной мере осведомлен о нравах, интересах, моральных установках и жизненных принципах товарища Барбосевича — младшего, широко известного в узких кругах, как бандит по кличке Пес…
Лена посмотрела на рассказчика чуть ли не с уважением:
