— Здравствуй, чудовище! — говорит Красавица Ljubonke.
— Это вы мне? — Ljubonka удивляется, вспоминая «Красавицу и чудовище».
— Тебе-тебе. Что, страшно?
— Страшно немного, — Ljubonka пытается сделать книксен, но безуспешно: теряет равновесие и падает.
— Ха-ха-ха! — заливается звонким смехом Красавица. — Ха-ха-ха!
— И чего вы смеетесь? И меня вам не жалко? — Ljubonka обижается.
— Ха-ха-ха! — не может остановиться Красавица. — Не жалко!
— Да почему ж вам меня не жалко? Я разве не живая душа? — Ljubonka негодует.
— Ты теперь душа мертвая. Кто линию горизонта пересек, тот уж назад не вернется, — улыбается Красавица.
— Погодите-погодите. Ничего я специально не перебегала. Это костыли-скороходы меня сюда занесли, я не сама. Мне бы пожить еще…
— А тебе для чего жить, чудовище? — спрашивает Красавица, заглядывая Ljubonke в глаза.
— Ну…
— Понятно. И все?
— Ну…
— Ага, — Красавица берет китайские палочки и протыкает одной из них свою огромную прическу: внутри вши. — Ага. Что ж, ты больше не станешь просить невозможного и будешь всем довольна?
— Всем не всем… — Ljubonka мнется.
— Ладно, проваливай. Забирай свою дурацкую историю и проваливай. — Красавица опять протыкает палочкой прическу, но на этот раз отворачивается: закончена аудиенция. Страницы Ljubonkinoi книги, перелистываемые шепотом ветра, катятся по большой дороге. Ljubonka скачет с того света — опять на этот: не ведает только особливо зачем. Прыг-скок, прыг-скок!
Тик-ток, тик-ток,
Seven o'clock, — говорят часы.
Vstavai, Pete, sem' 4asov.
— Если б знать, что между небом и землей сидит эта вшивая сука-любовь! Эх, друг сердечный, таракан запечный…
Напиши женский роман да напиши.
А мне летать охота!
Напиши женский роман да напиши.
Я долго отмахивалась, но наконец все же написала о том, как иногда стряпается «женский роман» — в извращенной малой форме, напоминающей кухню, где всегда только пьют.
Напиши женский роман да напиши…
— Что сейчас нужно женщине? Чего хотят наши читательницы?
— Денег!
— Ага. И побольше!
— Ибо чего хочет женщина, того хочет Бог!
— Не упоминайте всуе.
— Всем нужны деньги. Вот мне, например, давно должны были пересчитать зарплату…
— Зачем все сводить к меркантильности, неужели нельзя писать о чувствах, основополагающей линией которых не служат купюры?
— Чего?
— А того! Все эти «Как выйти замуж за миллионера» — полная туфта. Фуфло-с! Российским дамочкам нужны не только бабки! У них — тужур, лямур, мать их, — душа еще раскрывается, а потом не сворачивается долго. Как кровь, например.
— Это каким таким дамочкам кошельки не нужны, а только загадочная русская душа? Нет, коллега, к душе сейчас платное приложение требуется!
— Действительно. Не надо идеализировать женщин, девятнадцатый век…
— Эти хищные особи…
— Господа! О чем мы вообще говорим?
— О новой женской серии, только что в ней нового — непонятно…
— Принципиально другое позиционирование…
— Нужно зарегистрировать брэнд…
— Да нет еще никакого брэнда, неужели вы не понимаете?!
— Лучшие книги для тех, кто умеет — от природы — рожать.
— …и кроме этого ничего не может. От природы.
— Это хамство!
— Со «вкусовой» скидкой на регионы.
— …и другие не столь отдаленные места нашей необъятной родины…
— Все шутите, господин заглавный редактор!
— Вы про обложки?
— И про них тоже.
— Да это те же яйца, только вид сбоку! В новый формат запихнуть то, что уже было…
— Кстати, какой формат?
— 84x108/32 для сумочки перебор. Наверное, все-таки 70x90/32, блок чэ-бэ, мягкая обложка… Традиционно… Идеальное красно-желто-черное сочетание, как у Донцовой… с вариациями, конечно… Не плагиат, упаси Люцифер…
— А вы знаете, что на Большой Садовой в доме номер 10 прикрыли «нехорошую» квартирку? Говорят, там теперь офис. Представляете?
— Да вы что?
— Должно быть, дела в этом офисе пойдут замечательно!
— Товарищи, к черту Воланда!
— Мы теперь не товарищи, мы теперь партнеры.
— Не переходите на личности, коллеги. Интимная жизнь не всегда может являться достоянием коллектива.
— То есть, я не понял, Воланда надо отдать самому себе?
— До вас всегда все в последнюю очередь доходит…
— Попрошу…
— Коллеги! Мы отклонились от темы. Надеюсь, никто не хочет задерживаться после шести?
— Название серии должно быть броским, должно цеплять…
— Всё уже было.
— Вы слишком мрачно смотрите на мир, коллега.
— Отчего же! Царь Соломон был далеко не дурак-с!
— Детский сад какой-то, а не редсовет!
— Да-да!
— Господа! Не отвлекайтесь. На повестке дня все тот же вопрос: печатаем Катю Высокую «мыльной оперой» или ее гребаный синопсис переписываем для того, чтобы она из пяти дурацких книжек собрала одну чуть лучше?
— Лучше «мыло». 1000 и одна сказка Шехерезады… Дошло до меня, о великий калиф… Законы сериала как жанра…
— Сериала как жанра? Я вас умоляю!
— Господа, не стебитесь. Итак…
— «Не стебитесь» — это сленг?
— Печатный.
— Целевая аудитория — женщины, которым нравятся «мыльные оперы» и которые привыкли видеть развитие сразу нескольких параллельных сюжетных линий.
— Что касается синопсиса третьей книги, то мне кажется очень сомнительным делать причиной расставания героини с бой-френдом его бывшие гомосексуальные пристрастия. Героиня для этого слишком современна.
— Да, если уж сюжетец прописан, то пусть этот парень СЕЙЧАС полюбит мужчину и вообще — осознает себя геем. Тогда его разрыв с женщиной — нашей героиней — будет логичен.
— А может, вообще конкретно про пидаров чего-нибудь издадим?
— Фу…
— …ага, или про лесби, это сейчас модно.
— Какая разница — о ком? Главное — как! Литература ведь…
— Не ругайтесь! В нашем издательстве литературы нет, не было и никогда не будет! Мы выпускаем книги для женщин.
— Умственно отсталых.
— Особая категория!
— Перестаньте. Если вы такая одаренная, то почему сидите здесь?
— От такого же слышу.
— Господа, прошу внимания!
— А хорошо, что Риту Смехову на Катю Высокую заменили. Так интересней. Помните, были такие «сестры Голубей»? Все романы для девочек писали, без слез не взглянешь, — издавали, кажется, в том издательстве, у которого этот дурацкий логотип со шляпой.
— У нас логотип не лучше, я вас умоляю.
— Интересно, наследники Ерофеева попросят бабки за использование фразы «Я вас умоляю»?
— Не думаю. Там было что-то вроде «закуска типа я вас умоляю».
— Господа! Давайте все-таки определимся с текстами, которые будут издаваться под именем Кати Высокой…
Рита проснулась в холодном поту: слава богу, это был только кошмарный сон из прошлой жизни. А прошлая жизнь была очень и очень пошлой: пять дней в неделю Рита вставала в 8.15 и, осторожно пиная будильник (все-таки нужен!), шла на кухню, чтобы сварить кофе и идти в издательство. Издательство было не самым крупным, но на книжном рынке засветилось довольно давно. Рита сидела в нем уже несколько лет и тихо, привычно ненавидела — прежде всего, за бесцельно потраченное в его стенах время. Многочисленные серии так называемых «женских романов», одну из которых вела Рита, она называла «чтивом для даунят» и работала исключительно из-за зарплатки, которая, по московским меркам, была хотя и не самой маленькой, возможности ежегодных турне по миру явно не предоставляла.
Когда-то Рита писала сама, и лет десять назад ее пару раз напечатали в «Юности». Но юность уходила, журнал с одноименным названием покупал кремы от морщин, не замечая, что ему требуется пластическая хирургия. Рите исполнилось сначала тридцать два, потом тридцать три… В общем, работая редактором, писать сама Рита перестала: вид букв вызывал у нее порой отвращение, а преимущественно дамский коллектив, распинающийся о новых кастрюльках или духах — кто что больше любит, — не внушал ничего, кроме не всегда хорошо скрываемого презрения.
С личным у Риты было все относительно неплохо. Его звали Андрей. Он работал финансовым директором какой-то страховой компании и занимался, с точки зрения Риты, неизвестно чем.
Рита прочитала написанное и поморщилась. Мало того, что героиню назвала своим именем, так еще и сушеную редактриссу из нее сделала! Не пойдет.
Удалить? Ок.
Она проснулась в холодном поту. Слава богу, это был только ночной кошмар. Рита повернула голову и увидела Андрея: он безмятежно спал.
Рита повернула голову и увидела Эндрю: он безмятежно спал. Рита снова повернулась к компьютеру. Пальцы с удовольствием ощутили удобство клавиатуры, но, как только Рита перечитала три последних предложения, руки ее опустились. Может, все-таки оставить редактриссу? Но ведь кли-ни-ка же… не думать, не думать! Это же просто заказ, надо и относиться к нему, как к заказу. Приготовить съедобный — для обделенных полушариями двуногих дам-с — сюжетец. Любовь и разлука, непечатно, карьерный рост, непечатно, измены, непечатно, походы по магазинам и хэппи энд, крашеные блондинки, непечатно, высокие парни в кожаном… Брр! Рита поморщилась. А потом довести все это до десяти-пятнадцати авторских, отправить по мылу и ждать денег: тираж большой, договор нормальный, тема для кого-то актуальна… Востребованный автор!
