— Ну, тогда конечно. Тогда — с богом. А репортаж я в среду сдам. В первой половине дня, устроит?
Ира сказала, что ее устроит. Со спокойным сердцем я постучал в дверь редакторского кабинета.
— Войдите!
В кабинете сидели посетители. Трое парней и рыжая, ослепительной красоты девица.
Девица сидела прямо напротив двери. Не упереться взглядом в ее бюст было невозможно.
— А вот и Илья Юрьевич! Знакомьтесь — ведущий специалист в области острого репортажа, так сказать, гордость нашей газеты — Ха! Ха! Ха! — господин Стогов. Никто не расскажет об интересующих вас сторонах жизни города лучше, чем он. А это, Илья Юрьевич, наши зарубежные гости из Ирландии, из города… э-э…
— Из Корк-сити.
— Да-да! Из Корк, так сказать, сити. Знакомьтесь!
Я обвел взглядом зарубежных коллег. Рослые. Зеленоглазые. Длинноногие. Первый (небритый, длинноволосый, одетый в кожаную куртку и черные джинсы) сказал:
— Брайан Хьюсон. Я сотрудник небольшой газеты «Войс оф фридом». Это студенческая газета Коркского университета.
Второй (подтянутый, хмурый, с тяжелым подбородком и носом боксера) кивнул:
— Мартин Клейтон. Журналист «Айриш ревью».
Третий (блеклый и неброский) представился:
— Шон Маллен. Я стажируюсь в «Корк дейли телеграф». Очень приятно.
Рыжая девушка молчала. Мне хотелось, чтобы она сказала хоть что-нибудь, и я проговорил:
— Илья Стогов.
— Деирдре О'Рейли. Я не совсем журналист. Я аспирантка факультета социологии Коркского университета. Собираю материал для магистерской диссертации.
Редактор смотрел на то, как мы знакомимся, с видом Деда Мороза, которому нравится, что дети сами нашли себе развлечение и, может быть, им не нужно будет дарить подарки.
— Коллеги будут стажироваться при нашей газете всю неделю. А мы в свою очередь должны позаботиться, чтобы неделя прошла для них плодотворно. Вы понимаете меня, Илья Юрьевич?
Чего здесь не понять?
Время от времени в Петербург наезжали зарубежные журналисты, интересующиеся отечественной экзотикой. В эти дни, забывая о семьях и работе, сотрудники газеты должны были отбывать повинность гостеприимства.
Связываться с зарубежными коллегами не желал в редакции никто. Однако у редактора Виктора Константиновича имелась идея. Он верил, что долг гостеприимства рано или поздно окажется платежом красен и у газеты появится возможность отправлять сотрудников для стажировки в иные страны.
Никогда еще никто из моих знакомых журналистов не уезжал за счет встречающей стороны никуда дальше Выборга. Тем не менее иностранные гости бывали встречены в редакторском кабинете с неизменным гостеприимством.
До сих пор я только смеялся над невезучими коллегами. Те шипели в ответ и пытались извлечь из обрушившейся напасти хоть какую-то выгоду.
Кто-то гонял гостей за пивом. Кто-то одалживал у них денег, честно предупреждая, что отдавать не собирается. Симпатичных press-girls Осокин сразу приглашал в свою гостеприимно распахнутую постель…
Редактор выразил надежду на то, что гостям понравится наш замечательный город, и принялся выпихивать нас из кабинета. Ирландцы поднялись, пожали ему руку и вышли в коридор.
Я вышел вместе с ними, озадаченно похлопал себя по карманам и, сказав, что забыл в кабинете сигареты, вернулся обратно.
— Виктор Константинович, я категорически не согласен!
— С чем?
— Почему я?! От моего завтрашнего материала готов только заголовок! Виктор Константинович, почему я?!
— Что вы предлагаете?
— Я не хочу с ними возиться!
— А кто станет показывать им город?
— Социальщики целым отделом ни хрена не делают. Им и отдайте. Они еще и спасибо скажут.
— Социальщики заняты. Они освещают работу нового городского правительства.
— Ну почему я, а?
— Я думал было их Осокину передать, но мне тут сообщили… В общем, кроме вас, заняться ими некому.
— А я не могу!
— Илья Юрьевич! Вы знаете, что наше издание — член Европейской газетной федерации. А это не только права, но и обязанности. Когда в прошлом году федерация поставила нам два новых сканера и компьютер, вы, между прочим, громче всех радовались. Гости пробудут здесь всего неделю. От ежедневных обзоров я вас освобождаю. На летучки можете не ходить. Больше, извините, помочь ничем не могу.
Черт бы побрал всех редакторов на свете. Выходя из кабинета, я хлопнул дверью.
Ирландцы все еще стояли в коридоре. Не глядя на них, я вытащил пачку «Lucky Strike» и воткнул одну сигарету себе в зубы. Длинный небритый парень в кожаной куртке (Брайан?) поднес мне зажигалку.
— Thank you.
— Можешь говорить по-русски. Мы все учили ваш язык.
— А что именно я должен говорить?
Парни промолчали. Я затянулся сигаретой.
— Значит, вы из Ирландии.
— Да. Мы из Ирландии.
— А к нам, значит, приехали на неделю?
— Да. На неделю.
— Да-а, блин.
— Нет, не Dublin. Мы из Cork-city. Дублин — это столица, а Корк — второй по величине город Ирландии. Как у вас — есть Москва и есть Петербург.
Я сделал вид, что мне интересно все это узнать.
— И давно вы приехали?
— Сегодня с утра. В восемь тридцать.
Я выбросил докуренную сигарету и вытащил из пачки новую.
— А где остановились?
— В гостинице для иностранцев. У станции метро… э-э… у станции метро «Площадь Мужества». Она называется гостиница «Студенческая».
Мы опять помолчали. Оглядев их еще раз, я глубоко затянулся и спросил:
— Хотите пива?
— Вообще-то да. Вообще-то неплохо бы. Куда пойдем?
Могло бы быть и хуже. Редактор мог подсунуть мне старых зануд, ни слова не понимающих по-русски… По крайней мере, теперь у меня всегда будет уважительная причина отвертеться от газетной текучки.
Мы спустились в буфет, купили по пиву и сели за столик.
— У вас журналисты много пьют?
— Порядочно.
— У нас тоже. В Ирландии журналисты — самая пьющая категория населения.
— Приятно слышать, что мы не одиноки.
— В прошлом году в Корке был устроен beer-maraphon. В смысле марафон по пиву. Команды разных профессий бежали через весь город и в каждом баре выпивали по кружке «Гиннесса». До финиша добежали только портовые докеры и журналисты. Но журналисты были все-таки первыми.
— Я горжусь вами.
— У вас очень светлое пиво. Темных сортов, таких как «Гиннесс» или «Финн», нет.
— А вы неплохо говорите по-русски.
— У нас в Cork state university есть кафедра славистики. Я учился там факультативно. Меня очень интересовали труды ваших революционеров. Мне хотелось выучить язык. Мартин учил русский в колледже, Шон тоже. А Деирдре вообще по образованию славист. Готовится стать большим знатоком вашей страны. Да, Дебби?
Брайан задрал брови, и все трое парней загоготали.
— Странное имя Деирдре.
— Ты можешь звать меня Дебби.
У нее была странная манера не произносить, а цедить слова буква за буквой. Получалось ничего.
— За знакомство!
Мы допили «Балтику», и Брайан сходил купить еще по одной.
— Что именно вы хотели бы посмотреть в нашем замечательном городе? Что вас здесь интересует?
Ребята переглянулись и принялись чесать подбородки.
— Политика? Музеи с театрами? Русская душа в естественном интерьере?
— Наверное, нет. Ничего из этого.
— Тогда что?
— За Деирдре я тебе говорить не буду. Она сама скажет, зачем приехала (новый взрыв хохота). А нам хотелось бы просто пожить здесь так, как живут простые люди. Как ты, например.
— Я не думаю, что вам будет со мной интересно.
— Почему?
— Мой день состоит из того, что с самого утра я сажусь работать…
— А вечером?
— А вечером вам бы со мной тоже не понравилось.
— Ты работаешь целый день?
— С утра до вечера.
— У вас в городе есть night life?
— Есть. С найт-лайфом в городе все в порядке.
— Может быть, ты покажешь в общих чертах, в чем она заключается? Что-нибудь такое, что не лежит на поверхности. Понимаешь, вся ваша странная внутренняя политика… матрешки, перестройка, Чечня… В зубах навязло. Ничего, что я так говорю?
— Ничего…
— Хотелось бы посмотреть на что-нибудь такое… Что-то спешиал. Не знаю… Может быть, можно будет побеседовать с какими-то странными людьми… С оккультистами или, например, сатанистами. Брайан очень интересуется маргинальными политическими партиями — троцкистами, синдикалистами, левыми радикалами… Понимаешь?
— Не очень. Я даже не знаю, есть ли в Петербурге все эти троцкисты и оккультисты.
— Есть, есть! Адреса некоторых я даже взял с собой.
— Тогда легче. Тогда найдем.
— А еще я хотел бы встретиться с вашими диггерами. Я читал, что у вас много диггеров — парней, которые живут в подземных ходах и туннелях. Может быть, можно договориться, чтобы они взяли нас полазать по катакомбам?
