Чарльз Буковски - Макулатура

— 600 долларов. Не могу поверить. Я не могу поверить, что мир устроен таким образом.

— Устроен. Мы тебе изложили наши соображения. Шагай, — сказал Джонни.

Мы пошли дальше. Потом Джонни сказал:

— Вот вроде подходящее место. Повернись, Билейн. Я повернулся. Я увидел дуло. Джонни выстрелил. Четыре раза. Прямо мне в живот. Я упал ничком, но сумел перевернуться на спину.

— Большое спасибо, Темпл, — выдавил я.

Они ушли.

Не знаю, я, наверное, потерял сознание. Потом очнулся. Я понимал, что мне осталось недолго. Кровь вытекала из моего тела.

Потом мне почудилась музыка — музыка неслыханная. А потом совершилось. Что-то стало вырисовываться передо мной, приобретать очертания. Оно было красное-красное — подобно музыке, невиданно красное. Это был он: КРАСНЫЙ ВОРОБЕЙ.

Гигантский, сияющий. Красавец, живой, невиданной величины, невиданного великолепия.

Он стоял передо мной. А потом… возникла Леди Смерть. Она стояла рядом с Воробьем. И никогда еще не выглядела такой прекрасной.

— Билейн, — сказала она, — ты влип в нехорошую историю.

— Мне трудно говорить, Леди… Разъясните мне все обстоятельства.

— Твой Джон Бартон очень проницательный человек. Он чувствовал, что Красный Воробей реален… как-то, где-то существует. И что ты его найдешь. Ты нашел. Большинство остальных — Дежа Фаунтен, Сандерсон, Джонни Темпл — были аферисты, они хотели тебя обмануть, вытянуть из тебя деньги. Поскольку ты и Муссо — последние могикане старого Голливуда, подлинного Голливуда, они решили, что у тебя много денег.

Я улыбнулся.

— Леди, а что за надувная кукла у меня в комнате?

— А, это? Это почтальон. Он слышал, что ты уехал на поиски Красного Воробья, и захотел еще раз отплатить тебе за побои. Взломал дверь и подбросил куклу.

— Что теперь, Леди?

— Я оставляю тебя с Красным Воробьем. Ты в хороших руках. Прощай, Билейн, я была рада знакомству.

— Да…

И я остался с гигантской сияющей птицей. Она стояла надо мной. Этого не может быть, подумал я. Такое не должно происходить с людьми. Нет, такое не должно происходить.

А потом, глядя на меня, Воробей медленно раскрыл клюв. Страшная пустота дохнула на меня. А в клюве возник громадный желтый вихрь, невероятный, oт солнца.

Это не так должно происходить, снова подумал я. Клюв раскрылся широко, голова Воробья надвинулась, и ослепительное желтое солнце разлилось вокруг и поглотило меня.