Всю дорогу от Ленинграда до подмосковной деревни Катька твердила: «Я не верю, что его расстреляют, я буду ждать».
Они отправили Катьку в деревню, а вернуть забыли…
Нет!.. Они не подличали, не лишали Катьку жилплощади в их общей квартире, Андрей ездил к ней, уговаривал вернуться, но Катька отказывалась, и так все пошло потихоньку уже без нее. Когда райком дал им квартиру в Толстовском доме, нужно было сдать старую квартиру, и Катьку пришлось выписать. Получилось, что они лишили Катьку и Нину ленинградской прописки, лишили возможности передумать, обрекли на жизнь в этом жутком поселке, но квартира в Толстовском доме не могла ждать!..Это не была подлость, просто житейское дело.
Книга «Диалектический материализм» 1954 года издания, десять глав и заключение, выучена Ольгой Алексеевной наизусть. «В произведении „Материализм и эмпириокритицизм“ В.И. Ленин разоблачил нелепые приемы, употреблявшиеся идеалистами… Идеализм вопреки науке и здравому смыслу объявляет первичным сознание, а материю, внешний мир считает вторичным, производным от сознания…» Марксистское решение основного вопроса философии является всесторонним, материя первична, сознание вторично, но Катька как будто вернулась, как будто все время рядом… сидит здесь, в гостиной первого секретаря райкома, и тонким голосом заявляет: «Подумаешь, доллары»…
Разве можно сердиться на мертвых? Ольга Алексеевна сама себе удивлялась — оказывается, можно.
* * *
Родителям Виталика действительно было безразлично, сколько девочек придет на день рождения сына, — сестрой Смирновой больше, сестрой Смирновой меньше.
Вадим Ростов и Светлана Моисеева жили в первом дворе Толстовского дома в подъезде налево от арки, напротив Смирновых. У них был открытый дом, в котором собирались друзья, друзья друзей, знакомые знакомых, — всем было лестно побывать у знаменитостей.
Светлана Моисеева не была в полном смысле слова знаменитостью. Она пела в Кировском театре, меццо-сопрано, вполне удачно исполняла вторые партии: партию Ольги в «Евгении Онегине», Амнерис в «Аиде», Лауры в «Каменном госте», Марфы в «Хованщине», ездила на все заграничные гастроли, — ее всегда брали. Правда, злые языки шептали — голос у Моисеевой скромный, верхи слабоваты, играет она лучше, чем поет, и ее неуязвимое положение в театре объясняется не талантом, а мужем, — жене Вадима Ростова не откажут ни в роли, ни в гастроли.
Настоящей знаменитостью был Вадим Ростов, победитель международных конкурсов: первое место на конкурсе пианистов имени Вана Клиберна, затем на конкурсе имени королевы Елизаветы в Брюсселе. Ростов много гастролировал за рубежом, в Ленинграде бывал редко, и каждое его выступление в родном городе становилось событием. Кроме светской публики и меломанов на его концерты традиционно приходили консерваторские профессора и филармонические старушки, — ведь это НАШ Вадим Ростов, наш мальчик. Вот он впервые на сцене филармонии с пионерским галстуком на груди — Второй концерт Сен-Санса, вот он выпускник консерватории, ученик профессора Серебрякова — на концерте выпускников играл «Аппассионату» Бетховена экспрессивно и одновременно романтично, с редким сочетанием филигранной техники и эмоциональности, — уже тогда было ясно, что у нас растет солист международного уровня. Наша гордость, Вадим Ростов, прошел путь к славе на наших глазах.
Виталик Ростов, единственный сын Светланы и Вадима, жил в Толстовском доме уже очень давно — четыре года. Он еще нигде не жил так долго. За первые три года жизни Виталик переезжал пять раз. Каждые полгода они — мама-папа-Виталик-нянька-домработница — оказывались в новой квартире. Светлана Моисеева любила менять жилье, любила слова «варианты обмена», и ее муж, узнав о новых «вариантах», цитировал Райкина: «Меняться бум? Бум меняться, я тя спрашиваю?» — и сам себе отвечал: «Меняться бум».
Это была настоящая страсть, страсть к обмену жилплощади, — или к перемене мест. С обменом Ростовы не всякий раз улучшали свои жилищные условия, иногда ухудшали, новая квартира была для Светланы лучше прежней уже потому, что была новой. Правда, недолго, всего пару месяцев. Отметив новоселье, Светлана звонила знакомому начальнику отдела в Горжилобмене и озабоченным голосом ставила задачу: «Хочу поближе к Кировскому театру»… Поближе к театру, с видом на Казанский собор, у Таврического сада, с видом на Неву, первый и последний не предлагать.
Иногда случались казусы. Одна из квартир находилась по адресу Дворцовая набережная, 4. Услышав адрес, Светлана сказала: «Это же рядом с Зимним дворцом!.. Я даже смотреть не пойду, я уже знаю — я буду жить рядом с Зимним дворцом, я уже мысленно там живу…» Квартира на Дворцовой набережной в доме XVIII века по соседству с Зимним дворцом оказалась огромной, с залом 50 метров, но с печным отоплением и без водопровода.
В Толстовском доме Светлана поневоле задержалась. Виталику исполнилось семь лет, его отдали в школу, — 206-ю, на Фонтанке, и когда к окончанию Виталиком первой четверти Светлана принесла следующий вариант обмена, всегда покорный муж неожиданно встал на дыбы — ни за что, дай ребенку окончить школу! Они обязаны дать Виталику нормальную жизнь, а нормальная жизнь подразумевает стабильность. Светлана не считала это причиной для того, чтобы киснуть на одном месте при том, что в городе осталось еще столько прекрасных вариантов обмена… например, предлагают интересную квартиру у Летнего сада, потолки с лепниной пять с половиной метров, прямо дворец!.. Но Вадим стоял на своем: Виталик окончит десять классов в одной школе, — школьные друзья остаются на всю жизнь.
Светлане и самой понравилось жить в Толстовском доме: красивый двор, огромная барская квартира, во всем солидность, правильная буржуазность, в меру большие комнаты, в меру высокие потолки. Ей, между прочим, и без дворцовой пышности квартиры у Летнего сада все завидуют: блестящий муж, бесчисленные друзья, многолюдные обеды, прекрасная жизнь.
Вадим Ростов бывал в Ленинграде редко, и вот какая радость — на этот раз его приезд совпал с днем рождения сына.
Случилось невозможное. Позор.
Я стараюсь не думать, а когда вдруг вспоминаю, сразу же встряхиваюсь как собака после купания.
Я повела себя как уличная девка. Или как дворовая девка? Уличная девка это проститутка (из Горького), а дворовая девка это крепостная девушка (из Тургенева) но как тогда сказать?
Теперь все по порядку.
Мы много раз бывали у Виталика. И на дне рождения тоже, каждый год. У Виталика всегда потрясающие дни рождения, на которые все мечтают попасть. В позапрошлом году был фокусник из цирка, а в прошлом году мы прямо на дне рождения ставили спектакль с настоящим режиссером из театра, «Золушку» (я была мачехой, а Золушкой была Алена). А в этом году бал!!!
У нас дома обычно как у всех, книги, книги, одни книги, а у них очень красиво, все старинное, много картин. По стенам кроме картин развешаны фарфоровые тарелки императорского фарфорового завода, их коллекционировал дед Виталика. В углу старинный шкаф для фарфора, пастушки, пастушки, мама Виталика Светлана Леонидовна говорит Севр и Сакс. В ее комнате я тоже была, там туалетный столик как в музее, на нем флаконы, флакончики. В целом, дома у Виталика как будто декорация из фильма «Война и мир». Как будто Виталик Ростов — граф Ростов.
Я очень волновалась, когда мы с Левой и Аленой и Аришей шли по двору и по лестнице. Мы впервые были офицально приглашены на настоящий прием, где будет много взрослых гостей. Но для меня главное Вадим Ростов. Я видела его на афишах, а вживую никогда. Мама говорит, он очень глубоко философски осмысливает музыку. При чем здесь философия? Есть техника и эмоцианальность, а про философию она говорит для красоты. Кстати о красоте. Вадим Ростов очень красивый.
Он очень красивый возможно я испытываю к нему чувство любви
Ха-ха-ха! Я не так глупа, чтобы думать, что это любовь, это конечно, литературная влюбленность в гениальново взрослово человека
Мы встретились во дворе с Левой и с близнецами, с ними была еще какая-то девочка. Алена сказала, что она ненадолго приехала из другово города и ее не удобно оставить дома одну, хотя за нее будет стыдно, потому что она тупая и не умеет есть ножом и вилкой. И мы пошли к Виталику. Я была со скрипкой как дура. Виталик попросил меня придти со скрипкой, чтобы я могла сыграть, если попросят. Мне пиликать на скрипке в присутствии самого Вадима Ростова?! Это смешно, когда бы ни было так грустно. Его мама хочет, чтобы его друзья показали свои таланты. А Леву, что, заставят задачи решать?
Я думала — куда мне девать скрипку? Я бы зарыла ее в землю, но во дворе асфальт.
Зарыла бы, а потом не отрыла…
Я волновалась как Нина Заречная из пьессы Чехова «Чайка», когда она вот-вот увидит знаменитого писателя Тригорина. Мы это еще не проходили, но я уже давно прочитала все пьессы Чехова. Мне не понравилось. Слишком больно душе. Очень грустно и безвыходно. Но с другой стороны грусть и печаль украшают душу больше чем счастье.
