– Ну ты даешь, приятель! – охаю я. – Чуть-чуть до десяти тысяч не добрал! Наверное, давно тут сидишь?
– Костас не помнит. Сначала тут было много народу, а теперь остался один Костас.
– А тут теперь ничего, уютненько, – одобрительно замечает Гейб, посмотрев по сторонам. – Раньше полная дыра была.
– Э-э… Костас… – тихо произношу я, воровато озираясь по сторонам. – У тебя еще остались деньги?
Костас принимается степенно и не спеша рыться в карманах. Вынужден признаться, его прежняя небрежная манера выхватывать отовсюду пачки купюр нравилась мне гораздо больше.
– Что будем делать, если Костас не сможет заплатить по счету? – испуганно шепчет мне на ухо Тео.
– Не знаю, – шиплю в ответ. – Либо Костаса заберут в полицию, либо отпустят домой, где его опять-таки заберут в полицию. Как видишь, положение у нашего друга безальтернативное.
– Ты здесь раньше бывал? – интересуется Ленни у Гейба.
– Смеешься? Да я тут завсегдатаем был! – отвечает Гейб, показывая на углубление в полу рядом с барной стойкой. – Вот здесь был бассейн с мармеладными червячками.
– Мармеладными червячками? – переспрашивает Ленни.
– Да. В них устраивали бои без правил. Мне как-то одного в ухо запихнули, да так глубоко, что только через две недели вышел.
Ленни качает головой:
– Только не обижайся, приятель, но ничего омерзительнее в жизни не слышал.
– Ребят, я серьезно, – ноет РТ. – Давайте уйдем. Слышать не могу эту дрянь. Подонка, который так испоганил песню Марвина Гэя, расстрелять мало!
– Заткнись, меломан чертов! – не выдерживаю я. – Это стриптиз-клуб! Какую, по-твоему, музыку они должны играть?
РТ всерьез задумывается:
– Ну, не знаю. Например, что-нибудь с уместным ироничным подтекстом. Скажем, группу «Щели».
Ленни принимается хихикать:
– Или «Бананарама»!
РТ улыбается:
– «Марта и булочки».
– «Дыра»!
– «Острые перцы чили»!
Гейб качает головой:
– Нет, последний вариант лучше предложить «Дамскому счастью». Это стриптиз-клуб для женщин за углом.
Официантка возвращается, но теперь за спиной у нее «ненавязчиво» маячит здоровенный шкаф-охранник.
– Готовы платить? – интересуется девушка, на этот раз даже не стараясь выдавливать из себя хоть какую-то приветливость.
Костас вытаскивает из кармана лежащей на соседнем стуле кожаной куртки ключи от машины с эмблемой «мерседес» и пытается всучить официантке.
– Забирайте машину, – невнятно выговаривает наш друг. – Костасу она больше не нужна.
– Извините, – с натянутой улыбкой отзывается та. Пышная грудь официантки усыпана переливающимися блестками. Впечатление такое, будто любуешься на два дискотечных шара. Надо признаться, все это мелькание перед глазами здорово отвлекает. – Мы принимаем только наличные или карты. Уверена, у вас прекрасная машина, но, чтобы расплатиться с ее помощью, вам придется ее заложить.
– Или добровольно сдать властям, – бормочет себе под нос Тео.
Решив, что, если не вмешаться, заинтересованные стороны рискуют наговорить друг другу дерзостей, поспешно лезу во внутренний карман куртки Костаса, где и обнаруживаю кошелек. Наличных не осталось, однако с облегчением обнаруживаю платиновую карту «Американ экспресс» – правда, корпоративную, но тут уж ничего не поделаешь.
– Пожалуйста, – говорю я, вручая находку девушке с искрящейся грудью.
– А если уже заблокировали? – шипит мне на ухо Тео.
– Где у вас туалет? – светским тоном интересуюсь у официантки. – Как вы, наверное, сами заметили, нашему другу не мешало бы освежиться.
При виде карты девушка сразу повеселела и указала на дверь в противоположном углу, рядом со служебным входом.
– Спасибо. Сейчас вернемся.
Официантка направляется к барной стойке.
– Помоги, – шепчу Тео, выволакивая Костаса из кабинки. – Пока не засыпались, делаем ноги.
Тео подныривает под другую руку Костаса, и мы вместе тащим его вперед. Безусловно, я большой поклонник женских прелестей, однако стриптиз-клубы не слишком люблю. Дело даже не в царящей в таких заведениях безвкусице, или откровенной навязчивости танцовщиц, или выражении тупой скуки в их глазах. Можно игнорировать даже свист, похабные выкрики юнцов-девственников и пьяных бизнесменов, у которых задержали рейс. Ничего не поделаешь – когда заведение располагается так близко к аэропорту, подобные издержки неизбежны. Но вот что действительно смущает в стриптиз-клубах, так это полное отсутствие эротизма и интимности. Мне прежде всего нужна связь с женщиной, а единственные связи, которые здесь налажены, – с банками, чтобы получить денежки. Впрочем, в нашем случае затруднительно даже это.
– Войдем в дверь, поворачивайте направо, – инструктирует Гейб. – Сбежим через гримерку.
Последовав совету Гейба, толкаю дверь с табличкой «Для персонала». Оказываемся в просторном прямоугольном помещении. Вдоль одной стены тянется ряд зеркал в полный рост, вдоль другой выстроились пустые металлические вешалки на колесах. В углу стоит холодильник со стеклянной дверцей, изрядно смахивающий на мини-бар в отелях. В гримерке никого нет, кроме миниатюрной латиноамериканки в белом халате, которая одновременно пытается нахлобучить на голову пышный блондинистый парик и на повышенных тонах беседует по телефону с мужчиной по имени Серхио. Нас девушка, слава богу, не замечает.
– Деньги будут в среду! Нет, Серхио, раньше не получится! – взрывается она. – Hijo de puta! Печатаю я их, что ли? Чертов maricon! Приезжай сам и крути задницей перед чужими мужиками! Может, побольше заработаешь. Ах, скажите, пожалуйста, он не может! У него бурсит! У меня у самой синдром раздраженного кишечника. Ничего, терплю! Вчера вот не сдержалась и газанула прямо клиенту в морду! Как думаешь, много мне после этого чаевых отвалили?
Пробираемся в дальнюю часть гримерки, где выскальзываем через черный ход на пожарную лестницу. Спускаемся и на секунду останавливаемся возле задней стены клуба, рядом с желтым помойным баком.
– Сюда, – указывает влево Гейб. – Машину оставил там.
– Приятель, тебе бы путеводители по стрип-клубам Торонто писать, – восхищается РТ. – Ты, наверное, про них больше всех знаешь.
– Кроме этого парня, – напоминаю я, кивая на Костаса.
– Костасу надо припудрить носик, – бормочет тот, вися с одной стороны на мне, с другой – на Тео. На улице нездоровый цвет лица приятеля бросается в глаза еще больше, чем в клубе. – И оставить телефончик той симпатичной официанточке.
– Не расстраивайся, друг, – ободряю Костаса я. – Вы с ней обязательно увидитесь снова. Скорее всего, в зале суда.
– Костас очень хочет снова встретиться. Ее груди – как два сверкающих маяка во мраке моей тоски.
– Вот это ей и скажешь на слушании. Может, смягчится, – советую я.
– Между прочим, неплохо. И красиво, и поэтично, – одобряет РТ. – Не пробовал писать песни?
– Костас не хочет быть бедным! – стонет в ответ наш друг. – Костас ничего не умеет!
– Расслабься, – говорю я. – Скорее всего, это просто недоразумение.
Костас качает головой:
– А все этот козел Порфирио! Между прочим, это все его рук дело! Отца родного продал…
– Порфирио? Твой брат? – удивленно переспрашивает Тео. – Продал отца?..
Добираемся до машины и не без труда грузим Костаса на заднее сиденье, предусмотрительно прислонив его к приоткрытому окну – вдруг по дороге блеванет? Прежде чем остальные успевают опомниться, вовремя сориентировавшийся РТ запрыгивает на переднее сиденье. Приходится Ленни садиться рядом с Костасом. Боясь, что дверь клуба вот-вот распахнется от удара ногой и путь нам преградит толпа вооруженных охранников, велю Гейбу – цитирую – «давить на газ со всей дури». Даже самому смешно стало. Наш Гейб обычно передвигается со скоростью одноконного экипажа. Гейб – единственный человек, кого я знаю, кому выписали штраф за вождение со скоростью ниже допустимой. Когда Гейб говорит, что гнал куда-то как бешеный, – не верьте. Если бы его сняли в кино в сцене автомобильной погони, уснул бы весь зал.
Снова приведенный в сидячее положение Костас мешком приваливается к окну и, кажется, дремлет. Во всяком случае, сидит с закрытыми глазами и высунутым языком.
– Ну, и что теперь? – интересуется Тео. – В полицию повезем?
– Еще чего! – возмущается Ленни. – Члены киноклуба своих не сдают!
– Что же тогда с ним делать? – задается вопросом Тео.
– Отвезем пока к нам в редакцию, – предлагает РТ. – Пусть немного протрезвеет, а там видно будет.
Ленни подается вперед:
– Гейб, слыхал про четвертую передачу? Попробуй. Говорят, классная штука! Получишь прилив незабываемых ощущений.
– Знаешь, какая еще есть классная штука? Пешком ходить. Вот сейчас и попробуешь, раз такой умный. Тоже незабываемые ощущения получишь! – огрызается себе под нос Гейб.
– Остынь, приятель, мое дело предложить, – сдается Ленни. – Ну, прибавь хотя бы чуть-чуть скорости. Нас велосипедисты обгоняют. Со стыда же сгорим.
