— В мужчинах лишь одно достойно уваженья… Что служат женщинам они без всякого стесненья… — насмешливо проговорила худенькая девица, судя по всему заядлая сердцеедка.
Тут я бы не согласился. Хотя в чем-то… Вот я, когда только выскочил из здания, в которое меня свезли, сразу увидел прелестное создание. Хорошо еще, что одежду успел найти. Охраннику она все равно уже была не нужна. Да и не погнался за мной никто сразу. Некогда им было. Что-то там в лаборатории взорвалось. Уж не знаю что, но тааак жахнуло. Я и всего-то пару колбочек уронил, когда докторов недоделанных раскидывал. А тут еще охранник прибежал… Кто же виноват, что когда он меня ударил резиновой (резиновой!) дубинкой, эго током шарахнуло. Ну так вот, когда я вылетел, да-да именно вылетел, из здания, я оказался напротив здания театра. И так получилось, что я как раз налетел на девушку, продающую билеты на вечерний сеанс. Мне просто повезло, да и у охранника в кармане как раз нашлись деньги. И вот я теперь сижу в театре и расслабляюсь. И почему я раньше в театр не ходил?
— Он без нее, иль без него она… кто б что не говорил, а друг без друга… Их жизнь не будет радостью полна… Так стань же женщина счастливой ты супругой… — закончил рассказчик и занавес начал закрываться под бурные аплодисменты.
Что, уже все? Вот досада. Я так половину и пропустил. Слишком отвлекся на свои мысли. Однако ж все таки тут есть о чем поразмыслить. Хотя конечно голова начнет болеть сразу.
Что со мной было? Повторится ли это еще? Как Колдун с меня снял перстень? Почему со снятием перстня способности совершенно не уменьшились? Что мне делать дальше? Стоит ли возвращаться в квартиру, или меня уже опять похоронили? И, кстати, о квартире: что это все таки за глаз такой и почему никто на него не обращает совершенно никакого внимания? Никому даже не кажется странным, что в стене выбит огромный глаз. Почему? А уж про то, как же мне все таки управлять теми способностями, что у меня есть, я и вовсе молчу.
Ну вот, уже голова заболела. Лучше не думать об этом. Я уже решил, что отныне я не буду зря тратить свое время. Я должен его тратить с максимально пользой для себя и других. И вот что касается себя… то время-то всего восемь часов! Я еще могу успеть пойти на тренеровку к Чину. Подумаешь, немного опоздаю и приду без спортивного костюма…
Пока я размышлял, толпа уже вынесла меня на улицу. Неожиданно мне вспомнилась встреча на Красной площади после моего первого побега. Не хотелось бы повторять свои ошибки. Вот только где метро я, к сожалению, не знаю. Если честно, то я даже не знаю в каком театре-то был. Однако решать надо было быстро, потому что медлить не стоило, тем более, что я находился всего метрах в ста от здания лаборатории. Почему-то пожарных машин нигде не было. Видать не сильный пожар-то был… а жаль.
Я подошел к ближайшей парочке, одетой в кожаные «косухи», и спросил, в какой стороне находится метро. Видимо, униформа охранника внушала уважение даже на моих худых плечах, потому что мне охотно объяснили весь путь и еще предложили сигарету и пива. От сигареты я отказался, а вот пива хлебнул.
До метро я обрался довольно быстро и вскоре, предварительно поплутав по переходам, уже ехал в Новогиреево.
В вагоне метро было довольно много народу, но это не помешало мне удовлетворить свое любопытство. Первым делом, вбежав в вагон, я посмотрел в закрывающиеся двери и конечно ничего не увидел. Мое отражение по-прежнему было в увольнительной и явно не собиралось приступать к своим обязанностям. Поэтому я, уже по привычке, отошел от двери и спрятался между двумя людьми в военной форме. Так я и ехал, постоянно прячась от стекол, на которых мог бы отразиться мой лик. Мог бы… если бы не… Хмм…Если бы не что? Что же со мной такое. Кстати, никакого желания кровушки у меня не возникло. Я даже специально смотрел на шейки особенно привлекательных девушек. Значит для меня, как для человека, еще не все потеряно. Вот наступит день, тогда и увидим. Единственное, что меня действительно беспокоит, так это то, что я очнулся из своего очень глубокого онемения ближе к вечеру. А началось оно примерно в районе утра. А вдруг это именно «вампирский» дневной сон? Вот ужас-то. Еще одного дня в таком состоянии я не выдержу.
В любом случае я об этом скоро узнаю… через каких-нибудь шесть-семь часов. Но лучше об этом вообще не думать.
За размышлениями я не заметил, как оказался около спортивного зала. Из него как раз выходили последние ученики.
Значит я все таки опоздал. Досадно конечно… но с другой стороны, я так не привык к мысли о занятии спортом, что никакого особого огорчения не испытал. И когда меня окликнул уже знакомый тихий голос, я даже немного огорчился.
— Здравствуйте Виктор. Вы все-таки пришли. Вот уж не думал.
А уж как я-то не думал.
— Здравствуйте. Да, решил вот немного физически и духовно облагородится, но занятия, к сожалению уже кончились, — огорченно сказал я.
Как только я увидел этого удивительного человека, мне действительно стало жаль, что я опоздал.
— Ничего страшного. Я не тороплюсь, так что проходите и переодевайтесь.
Я немного удивился, но все-таки было приятно. Со мной будет заниматься мастер. Вот только…
— А мне не во что переодеваться, — признался я.
— Ничего страшного, — ничуть не возмутился Чин Кхо, — это не столь важно.
Мне ничего не оставалось, кроме как пройти в след за Чином в спорт зал. Мы прошли по площадке и начали спускаться по лестнице вниз. Как я и подозревал, спортзалом оказался подвал. Однако оборудован он был по высшему разряду: покрытые серым пластиком стены, мягкие маты, груши, какие-то деревянные фигуры, все это располагалось на площади в шестьдесят квадратных метров. Совсем не плохо, для «скромного зала».
— Проходите в раздевалку и оставьте там обувь, — проинструктировал Чин Кхо, — потом возвращайтесь и мы начнем занятия.
Я конечно подозревал, что я не в форме, но чтобы настолько! Я даже про себя невольно вспомнил то приятное время, когда не мог ощущать свое тело. Потому что теперь оно просто сводило меня с ума дикими болями в непривыкших к работе мышцах и порванных связках. Но начну по порядку.
Сначала была разминка. Всего лишь пол часа. Всего лишь пол часа, по истечению которых я жутко захотел домой, но, мне кажется, уже не дошел бы. С виду простые упражнения, с виду всего немного раз и довольно медленно просто убивали меня. Тело с хрустом в позвонках прокручивалось влево — вправо. Руки делали круговые движенья, постоянно напоминая о себе дружным хрустом локтей. Ноги не держали бедное измученное тело, не забывая хрустеть на каждом движении. А ведь как все хорошо начиналось.
— Ну я думаю, что для первого раза мы сделаем тренеровку попроще. Скажем упрощенную тренеровку детей — первогодок, — сказал Чин Кхо, окинув сочувствующим взглядом мою фигуру. Самое обидное, что он явно говорил совершенно серьезно.
Я конечно скрепя сердце согласился, хотя все же хотел сказать, что жалеть меня не стоит и что он меня недооценивает. Оказалось, что он меня переоценил. Лучше было сразу отказаться от этой глупой затеи. Ну не выходит из меня спортсмен.
Самое обидное, что просто упасть и спокойно умереть мне не позволяли остатки гордости. Если уж я не могу упрощенную тренеровку первогодок выдержать, то что уж говорить об остальном. Пить было так же нельзя, поэтому все три часа тренеровки я мучился от дикой жажды.
Но разминка все же закончилась, я был еще жив и даже почти еще мог двигаться. Поэтому тренеровка продолжалась. После того, как я в течение часа простоял в одной и той же стойке, постоянно понукаемый к «поправлению ноги», «выпрямлению позвоночника» и «слежению за своим телом», дескать оно само знает, что ему лучше, просто нужно ему не мешать.
Не знаю, как тела других учеников, но мое тело хотело только одного завалиться в постель и тихо умереть. Я с ним был в общем-то полностью согласен.
Потом еще в течение часа я повторял одно и то же движение, так, впрочем, мало-мальски правильно и не сделав. И под конец меня заставили отжаться столько раз, сколько я не отжимался за всю жизнь. К растяжке мы сегодня приступать не стали, потому что я все же был в брюках. Это меня спасло.
При выходе из спортзала Чин меня подбодрил, сказав, что я сегодня занимался совсем неплохо для новичка. Следующее занятие мы перенесли на понедельник. Выходные мне оставили для расслабления «натруженных» мышц. Если честно, то я очень надеялся на способности к восстановлению, потому что без них раньше чем через неделю я в строй бы не вернулся.
Чин пожал мне руку и отправился в противоположную от моего маршрута сторону. Я же, дождавшись пока он скроется за поворотом, согнулся и побрел к автобусной остановке. Более всего я сейчас напоминал Квазимодо в его самые худшие дни, хотя, мне кажется, меня все же скрутило сильнее. В общем как бы то ни было, я сел в автобус и поехал домой.
