— Потрясающе! — сеньора Эулалия выглядела очень заинтересованной. — А твой друг не ходил к врачу?
— Нет, он уверен, что его примут за психа.
— Но, боже мой! Теперь многое изменилось! Никто никого уже не упрячет просто так в психушку! Существуют различные методы лечения… У родственника одной моей подруги, милого, несомненно, мальчика, горного инженера, который раньше жил в Бильбао, а теперь работает тут, так вот, у него было… был период, когда он решил, что стал собакой, и по ночам лаял…
— Ради бога, хватит, Эулалия! Меня так пугают эти истории… — прошептала Элена.
— И, чтобы помочиться, он поднимал ногу! — усмехаясь, продолжала сеньора Эулалия. — В конце концов он обратился к врачу, попринимал какие-то таблетки и… все в порядке! Медицина шагнула так далеко!.. Элена, дорогая, что с тобой? Ты побелела как полотно!
Х. Х. подошел к ней поближе. Казалось, ее тошнило, и Х. Х. очень хотелось взять ее за руку, но он не решился.
— Мне что-то нехорошо!.. Эти вещи всегда так действуют на меня! — пробормотала девушка, спешно направляясь в туалет.
— Странная она, тебе так не кажется, Хуанхо? — шепнула Эулалия Х. Х. доверительным тоном. — Она так реагирует на некоторые вещи… как-то неожиданно… не знаю, не знаю… не беременна ли она?
Так как развивать эту тему не было никакого смысла, Х. Х. постарался закончить разговор, сказав, что, конечно, мысль обратиться к врачу ему представляется очень удачной и что он непременно посоветует своему другу сделать это.
В конце концов, мысль была разумной; впрочем, как бы то ни было, случай инженера, задиравшего ногу, чтобы помочиться, казался ему куда более тяжелым, чем проживание миролюбивого крокодила у него под кроватью.
Х. Х. посмотрел расписание приема своего врача:
Ладно, придется отпроситься с работы. За все годы работы в этом банке он не пропустил ни одного рабочего дня, так что шеф возражать не станет…
— Я хотел бы отпроситься на завтрашнее утро. Дело в том, что мне нужно сходить к врачу…
— Ты заболел, Х. Х.?
— Похоже, у меня ангина, — сказал он, закуривая сигарету.
— А разве табак для тебя сейчас не опасен?
— Табак? А, да…
И он жестом, выражающим глубочайшее отвращение, швырнул сигарету на пол.
— Ради Бога, Хуан Хосе! Для чего тут стоят пепельницы?
Сеньора Эулалия только что вошла и смотрела на него с осуждением. Х. Х. нервно поднял окурок с пола и пихнул его в пепельницу.
— Ладно, ладно, Х. Х., иди к врачу как можно скорее! Честно говоря, и так видно, что ты несколько нездоров… Прими антибиотики — и дело в шляпе!
И, сказав это, шеф выразительно посмотрел на дверь, давая понять, что разговор окончен.
Сеньора Эулалия, положив какие-то документы на стол шефа, вышла вместе с Х. Х., и они направились в офис:
— Тебя преследует блондинка, Хуан Хосе… — сказала она ему язвительно, снимая нитку с лацкана его пиджака.
— Меня? — и невольно в его воображении возникла пышная кудрявая шевелюра Элены.
— Так говорится, когда к одежде прилипает белая нитка, а когда прилипает черная, то говорят «тебя преследует брюнетка». Ты не знал?
Х. Х. исподтишка взглянул на Элену, и ему показалось, что она с преувеличенным вниманием уставилась на монитор компьютера.
— Мне завтра нужно в поликлинику с утра, — сказал Х. Х., чтобы сменить тему разговора.
— Ты болен? — спросили одновременно обе женщины.
— Горло, миндалины… ангина… — и он поднял воротник и лацканы пиджака, взяв при этом рукой себя за горло так, как будто хотел себя задушить.
— Дай-ка мне посмотреть! — неожиданно предложила Элена.
Это предложение привело Х. Х. в крайнее замешательство. Он сказал, что не нужно, не стоит, не надо себя утруждать… Но Элена настаивала. Он подчинился, открыв рот, и на секунду в его сознании возник образ крокодила с разинутыми челюстями.
— Какой ужас! — сказала она с возмущением, закончив исследовать его гортань. — У тебя миндалины как у лошади! Тебе нужно как можно скорее идти к врачу! У тебя нет температуры? — и Элена положила ладонь ему на лоб. Х. Х. почувствовал озноб.
— Ты дрожишь.
Х. Х. почувствовал, как его зашатало, когда Элена взглянула своими глазами цвета лесного ореха в его глаза. Он сел за свой стол, и ему потребовалось приложить немало усилий, чтобы вновь приняться за работу. Нет, невозможно. Он и в самом деле почувствовал сильную боль в горле. И даже небольшой жар.
Х. Х. на следующее утро пришел в поликлинику в сильном волнении. Ему никогда не нравились врачи, и он всегда старался по возможности избегать их, но сейчас он не видел иного выхода, кроме как поведать свою Великую Тайну профессионалу, человеку опытному и в то же самое время равнодушному. Кому-нибудь, кто привык почти что ко всему: к лающим инженерам и к банковским служащим, делящим дом с крокодилами. Он испытывал невероятный стыд и страх; чувствовал срочную необходимость предпринять какие-то решительные действия и в то же самое время — неудержимое желание обратиться в бегство. В таком состоянии духа он не обратил внимания на то, что номер его очереди к врачу, выданный ему в регистратуре, был двадцать седьмым. Это означало, что у него было достаточно времени для того, чтобы отказаться от посещения врача или прийти в другой день; 26 консультаций, предшествовавших его собственной, могли занять все утро, доктор Поспеши вполне мог решить, что на сегодня хорошего понемножку, и перенести прием на другой день… Старушка, маленькая и сморщенная как изюм, присела рядом с ним.
— А какой номер у вас? — спросила она, показав Х. Х. свой номер 33. —Двадцать семь? А, ну тогда он примет вас тотчас! Этот доктор, в полном соответствии со своим именем, ведет прием очень быстро…
И старушка усмехнулась, обнажив, как кролик, ряд ровных, словно кастаньеты, идеально белых зубов.
В ту же самую минуту в вестибюле поликлиники показалась нескладная фигура, которая принялась стаскивать пиджак, едва приблизившись к двери кабинета.
— Это доктор Поспеши! — любезно сообщила ему старушка.
И, едва она успела сказать это, в дверном проеме кабинета замелькали один за другим пациенты — с такой невообразимой для Х. Х. скоростью, что это повергло его в неожиданное оцепенение.
— Вас! Ваш номер вызывают! — затормошила его номер 33 через пару мгновений.
Х. Х. встал как робот. Что он скажет этому врачу? Что врач подумает о нем? Как ему объяснить?..
— Что у вас?
Доктор Поспеши был в белом халате с расстегнутыми пуговицами, он напряженно стоял за своим столом, словно тореадор, готовящийся стремительно вонзить свои пики с флажками в быка, остановившегося прямо перед ним. В глубине души Х. Х. был благодарен этому обстоятельству, обязывавшему его быть максимально искренним и кратким.
— Я вижу крокодила у себя под кроватью.
Врач ни на йоту не изменился в лице и даже не выразил намерения присесть, чтобы хоть что-нибудь записать.
— Каких размеров крокодил?
— Как большой чемодан.
— Цвет?
— Сероватый…
— Двигается?
— Нет. Только ест.
— Что ест?
— Ботинки.
В эту минуту на мгновение воцарилась тишина, которую Х. Х. приветствовал глубоким вздохом, как будто бы он достиг цели, преодолев тяжелый, крутой подъем.
— Так. Вы будете принимать крокодифил в таблетках, одну утром и вторую на ночь; крокодиталидон-свечи, одну ежедневно, а также крокодитамин — шипучие растворимые таблетки перед каждым приемом пищи… В течение двух недель. Следующий!
Х. Х. взял рецепты, которые медсестра заполнила со скоростью света, и с облегчением вышел на улицу.
— Чем могу быть вам полезен, молодой человек?
Аптекарь смотрел на него поверх очков так, будто был знаком с ним раньше и не мог припомнить его имени. X. X., выглядевший крайне жалко в связи с последними событиями, случившимися в его жизни, почувствовал искреннее участие в этой обычной фразе.
— У меня вот рецепты…
Х. Х. погрузился в уважительное молчание, чтобы скрыть свое смущение, в то время как аптекарь занялся благородным делом расшифровки почерка ассистентки доктора Поспеши.
— Ах, ну да!.. Крокодиталидон, крокодифил и крокодитамин.
Закончив декламировать названия лекарств, аптекарь поднял глаза от рецептов так, будто ожидал аплодисментов со стороны Х. Х.
— Этот крокодилит такой заразный! — сказал аптекарь и направился в подсобку за лекарствами.
Х. Х. ощутил, что от сердца чуть отлегло. Аптекарь, казалось, не придал большого значения его недомоганию. Без особого интереса он сказал о крокодилите, будто речь шла об обыкновенном гриппе, да к тому же добавил прилагательное «заразный»-это говорило о том, что подобная история ему привычна.
