Вдруг глаза Паксяськина кто-то закрыл руками, украдкой подкравшись сзади.
— Наташа?
— Уж сразу и догадался. Как узнал?!
— Такие теплые, мягкие ладошки только у тебя, Наташенька.
— Не обижайся, пожалуйста, за то, что задержалась немного.
— Что-то с другой стороны появилась, откуда я и не ждал тебя?
— На такси приехала. Торопилась, в условленное время все равно не успела. Сначала долго директора театра ждала, затем он с оркестром знакомил, с которым мне впредь придется работать дирижером. Через месяц надо будет выходить на работу. — Наташа крепко обняла Петю. Чувствовалось, что настроение у нее было приподнятым.
— У меня тоже сегодня большая радость, — Паксяськин вытащил из нагрудного кармана диплом и протянул его Наташе.
Девушка один раз прочитала написанное, второй… затем вернула документ об окончании академии парню и одарила его теплым, ласковым взглядом.
— От всей души поздравляю тебя, Петруша, с присвоением профессии ученого-агронома.
— Спасибо, Наташенька, — Петя прижал к себе девушку.
Долго они стояли так, обнявшись, молчали. Мимо них по своим делам сновали туда-сюда прохожие, только они, двое любящих, не замечали никого.
— В аспирантуру рекомендуют, — объявил Паксяськин. — Как смотришь на это, если продолжу учебу?
— Правильно сделали, что рекомендовали, — от услышанного Наташа аж запрыгала, радуясь, как ребенок. — Очень хорошо. Вместе будем жить с тобой в Москве.
«Вместе… А что, если и впрямь соединить наши судьбы, пожениться?..» — неожиданно пришло в голову Паксяськина.
Такие мысли раньше не посещали Петю. Встретятся они, поговорят меж собой, целуются-милуются, в кино, в театр куда-нибудь сходят и — все. Никогда и разговоров об этом не затевали.
«Спросить?» — вертятся в голове раздумья о женитьбе.
— Наташа… выходи за меня… замуж.
Девушка отстранилась, смотрит удивленными глазами на Петю.
— Долго думал?
— До тех пор, пока не созрели эти слова. Как только дозрели — сразу же высказал их.
— Признаться, ждала, что когда-то скажешь мне об этом. Я хоть сейчас готова сделать шаг к замужеству, чтобы быть навеки вместе. Только сначала с родителями моими надо поговорить. Сейчас, насколько мне известно, они как раз дома. Пойдем к нам.
И раньше Наташа приглашала Петю в гости. Однако он всегда находил причину для отказа. «Как в дальнейшем будут складываться отношения между нами, Бог его знает», — закрадывались в голову сомнения. Теперь же они как-то разом рассеялись, Паксяськин сразу же согласился пойти на «смотрины».
Поднялись на третий этаж. Пока девушка открывала ключом дверь, Петю неожиданно обуяла откуда-то взявшаяся робость. Тем не менее, он вслед за Наташей вошел в квартиру.
Наташа, как только они переступили порог, громко объявила:
— Это Петя Паксяськин, из Мордовии… Он мой очень хороший, близкий друг.
Вдруг воцарилась тишина, словно никто слова не может вымолвить.
Первой опомнилась хозяйка дома.
— Пр-роходите в комнату, что на пороге остановились?
Не сразу в нужное русло вошел разговор между парнем и родителями Наташи. Вначале с большой настороженностью разглядывали они гостя. И вот, наконец, мать, Руфина Романовна, расспрашивает о родных местах Пети, будущих мечтах-раздумьях парня, рассказывает о себе. Поведала даже и о том, что они с мужем закончили аспирантуру, оба — кандидаты наук, упомянула и о том министерстве, где теперь работают.
— Я… М-мы с Наташей хотим пожениться, — с огромным трудом выдавил из себя Паксяськин.
У Руфины Романовны от неожиданности глаза округлились, увлажнились, она часто-часто заморгала, даже платочек вытащила. Нужных слов никак не найдет, чтобы сказать их в ответ.
— Жениться?! Да не слишком ли молода невеста?
— Четыре года между нами разницы. Да ведь это… ничего.
Наташа опустила глаза в пол, стесняется взглянуть на мать.
— Дайте хоть немножко времени подумать, прикинем, что и как. Не сегодня же пойдете расписываться, — Руфина Романовна то и дело посматривает и на Наташу, и на Паксяськина.
«Так и думал, не выдадут за меня замуж свою дочь», — огорчается Петя.
Наконец высказался об этом и отец Наташи, Дмитрий Никандрович:
— Сегодняшнюю молодежь, Руфа, никак нельзя удержать от женитьбы: смотри да смотри за ними…
Петя, признаться, и не понял, о чем это хотел сказать отец Наташи. Но тот больше ничего не добавил.
Молчала и мать. Видимо, прикидывала, как быть. Потом пригласила всех на чай и продолжила:
— Разговор об этом на завтра оставим, хорошо?
— До завтра, так до завтра, — с недовольством, коротко ответил Петя.
В этот вечер он долго не задержался в гостях у Наташи, какое-то стеснение охватило его.
На второй день Руфина Романовна уже сама через Наташу пригласила Паксяськина и сказала свои слова согласия:
— Единственная дочь, жалко, конечно. Да куда денешься, такова уж жизнь. Пусть будет по пословице: жена мужу — правая рука. И еще мое наставление: вся семья вместе — так и душа на месте. Живите только душа в душу.
Допоздна засиделся Петр у Вечкаевых. Когда потом ехал в общежитие, разные мысли не покидали его: «Добродушные родители Наташи. С ними, пожалуй, неплохо будет жить. Заметил, и я вроде бы приглянулся им. Вот видишь, сначала как бы оцепенели от услышанного, больше молчали, потом и против женитьбы не пошли, согласились. Поеду в деревню, обрадую своих…»
* * *
В комнате никого не было. Видимо, так же на свидание куда-нибудь отправились. Петя готов был от нахлынувших чувств запеть во всеуслышание такую песню о любви, которую бы все услышали и поняли, как радостно сейчас у него на душе, как он счастлив от любви к Наташе.
Прямо на его подушке лежала телеграмма. Несколько скупых слов: «Отец больнице тяжелом состоянии приезжай мать».
— Вот так де-ла-а, — покачал Петя головой. Словно ушат ледяной воды вдруг вылили на него.
«Что же случилось с тобой, отец? — прикидывает про себя парень. — Мать зря бы не телеграфировала».
Вся радость, словно дым, рассеялась. Не раздумывая, он быстренько собрался, оставил записку друзьям, куда и почему вдруг уехал, отправился на железнодорожный вокзал.
* * *
Когда Петя добрался до Лашмино, в окнах домов уже появился свет. Быстро шагая, он и не заметил, как оказался перед родительским домом.
«Матери, видно, нет, — Паксяськин посмотрел на неосвещенные окна. — Конечно, рядом с отцом, в больнице. Как он там?»
Еще сильнее разволновавшись, он резво вбежал по ступенькам крыльца, распахнул дверь.
Ощупью пробрался через сени, вошел в избу, щелкнул выключателем. Проснувшаяся мать, села на кровати, прикрывая глаза от внезапно вспыхнувшего света.
— Это я, мама, — несмело промолвил Петя и поставил портфель рядом с печкой. Потом подошел к матери, поцеловал ее.
— Сынок?! — казалось, этим словом все высказала мать: и радость от встречи с сыном, и душевную свою боль. — Быстро приехал. На чем добрался?
— На «скором» поезде. Со станции пешком пришлось топать. Что с отцом?
— Сердце, — в глазах у матери появились слезы. — Теперь вроде немного получше, а то совсем было сник, глаза еле-еле открывал. Врач райбольницы сказал — освободили от пут смерти.
— Завтра раненько поеду к нему.
— Конечно, поезжай, он обрадуется. Глядишь, быстрее пойдет на поправку. — Мать радостно смотрит на сына. — И Лида не отходила от отца, мы вдвоем с ней все дежурили. Сегодня врач и ее отпустил домой.
Петя облегченно вздохнул. А то совсем истерзали его всевозможные нехорошие мысли. Теперь сердце слегка успокоилось.
— Ничего, мать, отец не из слабаков, не поддастся болезни, выкарабкается.
— Будем надеяться на это, сынок. Может, и не померкнет еще его звезда на небосклоне. Вначале не хотели тебе сообщать. Когда же увидели, болезнь не отступает, Лида сказала, чтобы вызвали тебя.
Немного помолчали. Надежда Владимировна не своидт глаз с сына, которого почти четыре месяца уже не видела. «Не всем суждено в Москве учиться. Петя же вон сам, без посторонней помощи, сдал там вступительные экзамены. Да ведь не куда-нибудь — в академию», — гордится, любуясь сыном, мать.
И Петя пристально смотрит не нее. Заметил: большие карие глаза как-то потускнели, не было уже в них той яркости, что была прежде. Да и волосы стали реденькие, поседели все. Щеки впали и сошел с них румянец. А ведь мать всегда была жизнерадостной. «Не спрячешь, видать, годы, они — все на лице, — вздохнул Петя. — Теперь вот и из-за болезни отца усталость навалилась». Желая хорошей вестью как-то приподнять настроение матери, сообщил:
— Академия — позади. И диплом уже вручили, — Петя вытащил из внутреннего кармана диплом и протянул матери. — Спасибо за все, мама. Земной поклон тебе.
