Светло, даже слишком, а уж тем более для загробного мира, поэтому я решил открыть глаза и оглядеться. Но это простое движение у меня почему-то не получилось, веки словно приклеились, и, несмотря на все мои усилия, не хотели даже дернуться.
— Ну и хрен с ними, попробую хоть пальцем шевельнуть, — подумалось с непонятной злостью мне. Дернулась вся рука, сорвав при этом какой-то проводок.
— Да, что-то с координацией не так, наверное, шок, — после этих мыслей перед глазами всплыло видение аварии, полет и падение в черную воду.
— Вот у меня все ни как у людей, даже на работу доехать не могу нормально.
Тут меня от «радостных» мыслей оторвал звук открывшейся двери. Кто-то тихо подошел и присел рядом со мной. Вдруг я почувствовал на своей руке влагу. Сначала я не мог понять, что это, но по звукам понял, что тот, кто сидит со мной, плачет, и слезы падают мне на ладонь.
— Э-э, хватит! Мне самому не по себе, а тут еще вы атмосферу нагнетаете, прекратите, а то я тоже сейчас расплачусь. Но молчаливый посетитель продолжал лишь тихо ронять свои слезы на меня.
— Вам осталось пять минут, пациент нуждается в отдыхе, — раздался чуть ли не у меня под ухом чей-то строгий голос.
— Хорошо, хорошо. Я уже иду.
Я ощутил прикосновение мягкой ладони у себя на лбу и тут я догадался:
— Мила, это ты? Я знаю, это ты! Почему ты молчишь? Ответь! Я же знаю, это ты! Милочка, ответь, ну, пожалуйста!
— Вадим, не кричи! Тебе вредно волноваться. Успокойся, я никуда не ухожу, — послышался рядом строгий, но невыразимо милый голос сестры.
— Что со мной, почему я не могу открыть глаза, где я?
— Не спеши! Ты сейчас в больнице, после того, как попал в аварию, но врачи говорят, что все будет хорошо, — ответила мне Мила.
— Но почему у меня повязка на лице? У меня что, ожог, или еще что похуже, — не унимался я.
— Хватит тебе сегодня впечатлений! Все у тебя нормально! Спи! Я приду завтра.
Тут она крикнула куда-то вдаль: «Сестра, сделайте ему укол снотворного, он очень устал, но не может заснуть».
— Э! Какое снотворное?! Ты так и не ответила, что с моим лицом!
Но тут я почувствовал боль в предплечье и внезапную сонливость. Все еще что-то неразборчиво бурча, я ощутил, как погружаюсь в сон и хотел воспротивиться, но уже заснул.
Второе пробуждение было чуть лучше. Я подумал, что мне стало лучше, вот только пить сильно хотелось, поэтому я решил позвать кого-нибудь, может кто и услышит.
— Ау! Кто-нибудь, пациент хочет пить, дайте воды! — хотел закричать, но лишь прохрипел.
Тишина… Как в могиле, подумалось мне, хоть бы кто откликнулся. Но так недолго и окочуриться, поэтому я решил сам попробовать встать и напиться. Немного не рассчитав силы, я слишком резко поднялся и минут пять считал разноцветные круги в глазах. Немного успокоившись, я приподнялся дальше и свесил ноги с кровати.
— Пока все нормально, даже пол не холодный, — успокаивал я себя. Вот уже стою и опираюсь о стену. Странно, но вокруг меня все та же темнота, что и при пробуждении.
— Идиот! Если снять повязку, будет видно гораздо лучше, — сказал я сам себе. Вот так, подняв свой боевой дух, я попытался снять бинты, но видеть от этого лучше не стал.
— Наверное, сейчас ночь, вот ни черта и не видно. Сейчас главное воды найти, а то умру возле больничной койки, как какой-нибудь калека. На ощупь попробовал найти раковину или дверь в ванную. Через полчаса я добился того, чего хотел, предварительно поставив себе кучу синяков. Никогда не думал, что вокруг столько острых углов. Выпив не меньше половины из кувшина, найденного мной, я снова стал радоваться жизни.
— Ну, вот теперь можно и найти медсестру, а то неизвестность моего положения не очень вдохновляла. Все так же на ощупь, как какой-то вор, я продолжал обследовать комнату, в которой находился. И тут мне, как и положено счастливчику, спасшемуся от неминуемой смерти, попалась в руки дверная ручка. Недолго думая, я принялся вертеть ее в разные стороны, но, несмотря на все мои усилия, дверь не открывалась, я даже вспотел от напряжения. Наконец, что-то подсказало мне, что можно попробовать просто толкнуть дверь… О, чудо! Меня обдувает прохладный ветер свободы.
— Какой свободы, придурок, ты просто из палаты в коридор вышел? — как всегда, пошутил мой внутренний голос.
— Зато здесь посвободней, — попробовал оправдаться я перед ним, но он нагло промолчал.
Я тем временем продолжал свой путь в полной тьме.
— Странно, по идее, на посту должна ночная лампа гореть, — подумалось мне. — Хотя, может, они свет берегут.
Вот так, разговаривая сам с собой, я прошел около ста шагов. Теперь единственную известную мне меру измерения расстояний.
— Сто один, сто два… — на сто третьем шаге я наткнулся на еще одну дверь, но, наученный опытом, толкнул ее, и меня сразу же сбило с ног кусающееся и царапающееся существо. А поскольку я не видел, что это такое, но чувствовал, что еще чуть-чуть, и от меня останутся одни лохмотья, то решил принять единственно правильное решение, то есть тоже царапаться и кусаться. После двух моих ударов туда, где примерно должна находиться голова моего противника, я почувствовал, что тело обмякло.
— Похоже, тут кроме меня лечатся еще и психи, — возникло в моей голове. Нормальный человек не станет кидаться на другого, даже если он и зашел случайно в его палату ночью. Так объяснив самому себе этот инцидент, я попробовал ощупать лежащего у меня на коленях ночного психа. Через несколько секунд я понял, что это девушка, причем довольно молоденькая и с длинными волосами.
— Эй! Очнись! — с этими словами я попробовал легонько хлопнуть ее по щеке, но после применения моих навыков в медицине, она даже не пошевелилась. Тогда я вспомнил, что в моей палате стоит полкувшина воды, а в кино это обычно помогает. Шатаясь, я потащил бесчувственное тело в том направлении, откуда пришел. После второго обливания я услышал кашель и понял, что ночная гостья очнулась.
— Извини, я не хотел, но ты первая на меня набросилась, — сразу же попытался оправдаться я.
Но меня оборвали рука, зажавшая рот, и быстрый шепот на ухо.
— Если хочешь жить, беги за мной!
— Но я ничего не вижу, здесь же темно, как в гробу, — ответил я на странное предложение.
— Ты что, слепой?! Здесь же луна вовсю светит. Ой, извини, я же забыла, где мы. Просто держись за мою руку.
— Что? Где это здесь? Мы в больнице? — попытался вырваться я, но мои руки словно сдавили два стальных обруча, так что я и пошевелить пальцами не мог.
— Не время спорить, я спасаю наши жизни. Так что заткнись и перебирай ногами!
После таких сильных доводов я решился подчиниться, но в будущем все равно показать, кто здесь мужчина. Но моя попутчица, похоже, услышала эти мысли, сдавила мне руку сильней и, вдобавок, прибавила скорости. Уже через пару минут я совершенно не представлял, где мы находимся.
— Быстрее! Я чувствую, они рядом, — опять раздался голос незнакомки. Похоже, она тоже не железная, так как тоже задыхалась от нашего марафона. Внезапно я почувствовал, что мы вышли на открытое пространство, в лицо мне вонзился колючий ветер.
— Блин, мы что, на крыше? — невольно вырвалось у меня. Но ответом мне был еще один порыв ветра. Похоже, я попал в крупные неприятности.
— Эй! Ответь, от кого мы бежим, они что, хотят нас убить? — снова попытался спросить я.
— Хуже, — раздалось у меня за спиной, и я почувствовал, что не могу удержаться и падаю. Но каково было мое удивление, когда я не упал в снег, а полетел дальше вниз.
— О, Боже! Похоже, я упал с крыши и сейчас несусь вниз, видимо, кто-то меня потом с асфальта отскребать будет, — пронеслось у меня в голове всего за какую-то секунду. Но моим опасениям не суждено было сбыться.
Бах! И я уже лежу на чем-то мягком, и через секунду со мной падает еще что-то, судя по знакомому голосу, произносящему слова, которые девушке знать не положено, это моя ночная спасительница. Бах! А это, похоже, кто-то отпустил мне пощечину.
— Ты живой? — раздался над ухом голос.
Как приятно, что хоть кто-то обо мне заботится, но еще одна пощечина в мои планы не входила, поэтому я ответил:
— Тогда держись!
Не успев даже понять, что она имела в виду, я почувствовал вибрацию, и тут же мягкость куда-то двинулась, но меня потянули за руку, и мне пришлось, вытянув ноги, снова куда-то лететь. Слава Богу, этот полет не был такой затяжной, и хотя я отбил себе пятки, но снова стоял на родном асфальте. А потом без остановки двадцать минут бега, и когда я уже хотел упасть, мы, наконец-то, попали туда, куда неслась моя спасительница. Судя по запаху, это был гараж.
— Садись, — грубый толчок в бок — я сижу в машине.
— Здесь хоть тепло, и бежать не надо, — подумалось мне. — Слюнтяй, тебе лишь бы комфортно, — снова подало голос мое второе я.
