— Нет. Все в кейсе. Он ничего не взял.
— Странно, — пробормотал Карлос Уинтер. — Чрезвычайно странно.
— Еще бы! Так что нам теперь делать?
Уинтер пожал плечами.
— Полагаю, вернем рукопись. Мы не можем публиковать ее без подписанного контракта.
Я вернулся к своему столу в мрачном настроении. Первый раз я нашел что-то стоящее, а теперь вероятность публикации исчезала, как утренний снег на тротуарах Манхэттена, который ноги пешеходов быстро превращали в чавкающую грязь.
За ланчем я снова встретился с Гильдой и рассказал ей о том, что произошло.
— Будут и другие рукописи, Пит, — попыталась успокоить меня она. — Я больше тревожусь из-за твоей головы. Ты не обращался в полицию?
— Нет. Ничего не украли, так что меня там могли бы не понять. Разве что классифицировали бы случившееся, как попытку ограбления.
— Но почему Чэпин напал на тебя? Это не лучший способ добиться публикации.
— Странная какая-то история. Боюсь, дело вовсе не в застенчивости автора.
В редакцию я вернулся в подавленном состоянии. Стопка рукописей на столе, пришедших с утренней почтой, больше не внушала оптимизма. Я понимал, что шансы найти роман, не уступающий «Годам земли», были нулевые.
Когда зазвонил телефон, я автоматически снял трубку и на мгновение подумал, что звонит Сэм Брейди, чтобы отчитать за то, что я слишком затянул перерыв на ланч. Но меня ждал сюрприз.
— Здравствуйте, это Самнер Дод Чэпин.
— Ой! — Все, что я смог произнести.
— Я сожалею о случившемся вчера вечером.
Меня тут же охватила злость.
— Вы, может, и сожалеете, а у меня до сих пор болит голова!
— Думаю, теперь я могу обсудить книгу с Карлосом Уинтером.
— Думаете, значит? Тогда вот что я вам скажу, мистер Чэпин. Я сильно сомневаюсь в том, что издательство «Райдер и Райдер» все еще хочет опубликовать вашу книгу.
— Могу я поговорить с мистером Уинтером? Я объясню ему свое странное поведение.
Должен признать, на этот раз голос звучал вполне дружелюбно. Смутный акцент, на который я обратил внимание раньше, тем не менее, присутствовал.
— Уинтера сейчас нет. Я с ним переговорю, а потом перезвоню вам.
— Я звоню с работы, так что перезвоню сам. Через час?
Я согласился и положил трубку, думая, что мы имеем дело с гениальным писателем, который время от времени превращается в безумца.
Как только Уинтер вернулся, я поспешил к нему в кабинет и рассказал о телефонном. разговоре, с нетерпением ожидая его реакции. Она меня удивила.
— Хорошо, я поговорю с ним. Вреда от этого не будет.
Пока я ждал звонка Чэпина, в голове мелькнула любопытная мысль. Я взял телефонный справочник Манхэттена, пролистал его, но телефона, зарегистрированного на фамилию Чэпин, не нашел. Затем поискал Элен Роуз. Ее телефон в справочнике был, тот самый, по которому я звонил. То есть квартира, как я и подозревал, принадлежала ей. Чэпин мог жить там, а мог обитать и где-то еще.
Телефон зазвонил ровно через час. Но на этот раз в трубке раздался голос Элен Роуз.
— Он не смог позвонить, — объяснила она. — Попросил меня.
Я прошел в кабинет Уинтера и доложил о звонке.
— Соедини меня с ней, — распорядился он и знаком показал, что я должен остаться в кабинете.
По услышанному разговору я понял, что Элен устраивает встречу между Уинтером и Чэпином. Уинтер пытался втиснуться в рамки рабочего дня, она, похоже, настаивала на том, чтобы встреча состоялась после работы. Наконец он согласился придти вечером в ее квартиру. Положив трубку, Уинтер посмотрел на меня.
— Я хочу, чтобы ты пошел со мной, Пит. Помимо прочею, будешь и моим телохранителем.
Я коснулся перевязан ной головы.
— Боюсь, проку от меня немного.
— Не волнуйся, Пит, все будет хорошо.
Я, конечно, чувствовал, что дело нечисто, но слишком многого еще не понимал. Радовало лишь одно: я шел не один, а с Карлосом Уинтером.
К тому времени, как мы добрались до Виллидж, зарядил мелкий дождь. Узкие улицы подернулись дымкой, тротуары опустели, дома приняли зловещий облик.
— Нам сюда, — сказал я, когда таксист высадил нас на углу. — Второй подъезд.
Мы поднялись по ступеням, которые прошлым, вечером, я преодолевал дважды, и постучались в дверь квартиры Элен Роуз, с которой исчезли обе таблички.
— Никто не отвечает, — заметил Уинтер и постучал вновь.
— Попробуем, открыть? — предложил я.
От легкого толчка дверь распахнулась, и мы вошли в квартиру.
Пустую.
Часы, несколько стульев, мольберт, картина — все исчезло.
— Странно, — вырвалось у меня.
— Может, не так уж и странно. — Карлос Уинтер повысил голос. — Мы здесь. Можете выходить, мистер Чэпин.
Я увидел, как дверь ванной начала приоткрываться, и по моей спине пробежал холодок. Это был страх, страх перед неизвестным. Наконец дверь распахнулась, и я увидел, что из ванной выходит вовсе не Самнер Дод Чэпин. Перед нами возник Сэм Брейди, с нацеленным на нас пистолетом.
Я искоса глянул на Карлоса Уинтера, который, похоже, совсем не удивился. Он чуть кивнул, словно появление Сэма Брейди с пистолетом лишь подтвердило его догадку.
— Значит, ты, наконец-то, решил сыграть в открытую, Сэм?
— Да, Карлос. Ты все знал, не так ли? Поэтому и пришел не один.
Уинтер указал на меня.
— Я решил, что присутствие этого молодого человека необходимо. В конце концов именно он нарушил твои планы.
— Планы? — в полном недоумении повторил я. — Но где Чэпин?
— Стоит перед нами, — ответил Уинтер. — И похож скорее на бандита, чем на писателя или редактора.
— А как же «Годы земли»? — полюбопытствовал я. — Он написал этот роман? Мистер Уинтер, эта книга могла бы получить Пулитцеровскую премию!
— Она ее уже получила, — сухо уточнил Карлос Уинтер. — Больше сорока лет назад, только под другим названием.
— Значит, мне не удалось провести тебя. — Дуло пистолета Сэма Брейди по-прежнему смотрело на нас, но рук мы не подняли. — А я подумал, что смог.
— И напрасно. Хотя с полдесятка романов двадцатых и тридцатых годов, получивших Пулитцеровскую премию, более не перепечатывались и благополучно забыты вместе с их авторами. Ты попросил свою девушку напечатать на машинке один из них, надеясь, что издательство «Райдер и Райдер» опубликует его, как новый.
— Подождите, — вмешался я. — В этом же нет никакого смысла, мистер Уинтер. Автор первой книги не получает большого аванса, а после публикации кто-нибудь обязательно уличил бы его в плагиате. На что он мог рассчитывать, воруя роман, получивший Пулитцеровскую премию?
Карлос Уинтер шумно выдохнул.
— Он хотел опозорить меня. Заставить уйти на пенсию. Весь издательский мир смеялся бы надо мной за то, что я купил и опубликовал эту книгу. — Его губы изогнулись в легкой улыбке. — Тебе очень хочется занять мое место, не так ли, Сэм?
— А какова во всем этом моя роль? — удивленно спросил я.
— Брейди знал, что ты прочитаешь рукопись первым, потому что весь самотек, поступающий на мое имя, передается тебе. И заранее тебя подготовил, упомянув про желание издательства опубликовать что-нибудь ностальгическое. Я прав?
— Да, и он заглянул ко мне, когда я читал рукопись. Но это означает, что по телефону я говорил с мистером Брейди?
— Именно с ним, — подтвердил Уинтер. — Если бы мы послали контракт по почте, его план мог бы и сработать. Но когда мы захотели встретиться с автором лично, срочно пришлось искать замену. Тебя провести не удалось, Пит, и ты прижал Роуз к стенке. Даже побежал по лестнице вслед за Сэмом. Разумеется, я никогда не подписал бы этот контракт, но мне хотелось вывести их на чистую воду. С твоей помощью, Пит, это удалось.
— Но для чего эта встреча? Почему квартира пустая?
— С обманом у Сэма не вышло, вот он и решил убить меня. Ведь так, Сэм? Не потому ли твоя девица съехала с квартиры?
Сэм Брейди молчал.
— Но теперь тебе придется убить нас двоих. Неужели моя должность так дорого стоит?
— Пути назад нет, — ответил Брейди, но голос его дрогнул.
— Я оставил конверт у секретаря, Сэм. В нем изложена вся история, от начала и до конца.
Вот тут Брейди сломался и опустил пистолет.
— Хорошо, Карлос. Ты победил. Ищи себе нового шеф-редактора. — Резко повернувшись, он вышел из пустой квартиры.
С минуту я стоял, как вкопанный.
— Неужели он действительно собирался нас убить?
— Думаю, что нет, — ответил Карлос Уинтер. — Конечно, нет. Кишка тонка.
Я подошел к окну и выглянул на улицу. Дождь перестал, и по тротуару прогуливались туристы. Я увидел, как Сэм Брейди лавирует среди них, уходя все дальше и дальше.
— Как вы узнали, что эта рукопись уже публиковалась? — спросил я. — Вы же не могли помнить книгу, которую напечатали более сорока лет назад.
