Максим (за кадром). Из окон все время неслась какая-то галимая музыка с пластинки. Что-то типа "Beatles", переделанного под танцевальную музыку. Но всё равно хуйня страшная: И обитатели детдома тоже те еще кадры… пацаны, девки… Ё-моё, все в лохмотьях каких-то отстойных: Ну да, в общем, очень бедно. У нас так никто не одевается.
До горизонта - поле, покрытое буйным разнотравьем. Дико стрекочут кузнечики и прочая мелкая живность. По полю вьется тропинка, по тропинке петляет Максим.
Максим (за кадром). Вот иду я как-то через степь, а жара кругом страшная!
Небо распарывает реактивный рёв. Максим от неожиданностм слегка пригибается, задрав макушку смотрит вслед пролетевшему самолету.
Максим (за кадром). Единственно класс, что истребители летают. У них там военный аэродром поблизости, и даже можно разглядеть "Сушки".
Максим слышит крики и плеск неподалеку. По-видимому, за ближайшим холмом находится какой-то водоём. Мальчик спешит на шум. То, что он видит производит на него сильнейшее впечатление.
Максим (за кадром). Пруд там одним словом можно описать - полный пиздец! Все детдомовские там зависают, утки, блядь, плавают, гуси, коровы пьют, вся эта живность срёт туда.
Максим брезгливо смотрит на пруд.
Максим (за кадром). Да и эти тоже, из детдома, ну точно, ну по любому туда ссут: А где там еще поссать можно? Кругом степь. А до леса же идти надо!
Купающиеся дети обращают внимание на Максима, перестают плескаться и гадеть и смотрят на него.
Максим (за кадром). Посмотрел я на них и подумал, а ну его на хуй такое купание! Я и в речке могу искупаться. И пошел в свой персональный домик.
НАТУРА - БАЗА ОТДЫХА - ДЕНЬ.
База отдыха позабыта людьми очень давно. Кругом сорванные замки, распахнутые двери покосившихся домиков. Кое-где сохранились лампочки. Они торчат из патронов, висящих на кривых, скрученных проводах.
Впрочем, некоторые домики выглядят вполне прилично. Именно к одному из таких, стоящему на отшибе, около самой кромки леса и направляется Максим.
Максим (за кадром). Рядом с нашим поселком была заброшенная база отдыха. Домики пустые стояли, а двери, понятное дело, открыты. Внутри все как положено, матрасы, там, подушки. С тех пор, как я это место обнаружил, за молоком стало ходить гораздо интереснее. Всегда было где подрочить по дороге. Ну вот, значит, иду я, слышу - голоса. Вроде как пацаны говорят… Оба-на… А откуда, спрашивается? Наверняка из детдома…
Максим осторожно подкрадывается к домику и заглядывает в окошко. Его взгляду предстаёт не совсем обычное зрелище. А именно - два мальчика, занимающихся "французской" любовью. Один из них, худой и загорелый, тот что помладше, стоит на коленях. Глаза его закрыты, руки блуждают по спине и ягодицам партнера. Он весь как будто в отключке, его внимание поглощено ощущениями, которые испытывает он, почти полностью заглотив член старшего мальчика.
Максим во все глаза смотрит на ребят, которые, конечно, его не замечают. Он потрясен и хочет тихонько уйти, но не может - зрелище притягивает его словно магнит, и он возращается к окну.
Затем, будто через силу, мальчик подбирает с земли обломок доски, несильно размахивается и бросает его в стекло. Получившийся негромкий звук заставляет встрепенуться тех, кто внутри.
Убежать Максим не успевает.
Старший из мальчишек, выскочив из домика, в два шага догоняет его, хватает за воротник и втаскивает внутрь.
ИНТЕРЪЕР - ЗАБРОШЕННЫЙ ДОМИК - ДЕНЬ.
На матрасе, брошенном на пол, сидит МЛАДШИЙ пацан и молча смотрит на Максима своими синими глазами. Какое-то время никто ничего не говорит, потом тишину нарушает СТАРШИЙ.
Старший. Ты что видел?
Максим. Всё.
Старший (слегка толкая Максима в грудь). Что - всё?
Максим. Что вы тут делали.
Старший. И как?
Максим. А мне похуй!
Старший. А похуй больно! Пробовал?
Максим. Нет.
Старший. Сейчас узнаешь. Крэйзик, а ну-ка сними с него шорты.
Крэйзик подскакивает к Максиму и стягивает шорты вместе с плавками.
Старший. Да у тебя стоит, оказывается!
Максим. Стоит, а тебе что!
Старший. А я пацанов люблю!
Максим. Ну и люби, я что, мешаю что ли…
Старший (медленно). А хочешь, у тебя пососут, или ты в очко кого нибудь трахнешь?
Максим. Кого?
Старший. А вон, Крэйзика. Ему нравится, правда?
Крэйзик. Ага. Кайф.
Старший. Откуда вы приехали?
Максим. Из Семёновска.
Старший. Хороший город?
Максим. Да уж…
Старший. Давай я тебя отпущу? Не убежишь? Меня Вовой зовут.
Максим. Не убегу я… Крэйзик, а ты что, правда, согласен?
Крэйзик. Да, тебе же Вовка сказал.
Постояв еще пару секунд, Максим снимает с себя футболку.
Вова. Я схожу, за палевом посмотрю.
Крэйзик по-прежнему сидит на матрасе и по-прежнему смотрит на Максима. Его глаза, вроде совсем обычные, но глядя в них, Максим невольно шагает вперёд, выбираясь из упавшей на пол одежды. Крэйзик продолжает смотреть на него, он делает несколько несмелых шагов и оказывается рядом с матрасом.
Крэйзик. Иди сюда.
Максим опускается на колени. В его висках стучит кровь, он не совсем контролирует себя. Крэйзик медленно поднимает руки и самыми кончиками пальцев начинает путешествовать по телу Максима, снизу вверх, от его члена по кубикам пресса, по ребрам и выше. Дойдя до лопаток, он подается вперед, и его ладони встречаются за спиной Макса. Обвив его шею руками, Крэйзик прижимается к дрожащему мальчишке всем телом.
Их губы встречаются. Максим закрывает глаза.
Словно пробудившись от поцелуя, руки Максима оживают. Он не очень умело, но страстно обнимает Крэйзика одной рукой, а другая скользит по тонкой талии, кончиками пальцев задевая ложбинку между незагорелыми булочками ягодиц.
Мальчики не прерывая ласк, плавно опускаются на матрас. Их тела будто сливается, ноги у обоих слегка раздвинуты, чтобы столбикам членов удобнее было тереться друг о друга. Наконец губы ребят размыкаются.
Крэйзик (шепотом). Тебе нравится?
Максим (с хрипотцой). Да…
Крэйзик. А давай валетом сосать.
Максим. Это как?
Крэйзик. Смотри, это просто.
Крэйзик оказывается у Максима в ногах. Перед лицом у того появляется стоящий, довольно крупный член. Мальчик впускает его во влажные объятия своих губ. Крэйзик делает то же.
Ребята стараются доставить друг другу максимум удовольствия.
Яички Крэйзика утыкаюся в нос Максиму, но это не мешает ему смотреть на порядком разработанную коричневую дырочку, слегка покрасневшую по краям.
Ритм движений убыстряется, мальчики уже изо всех сил загоняют свои орудия друг другу в плотно сжатые губы, самозабвенно двигая бедрами. На них приятно смотреть, они словно научились читать мысли, вернее их мысли стали единым целым и каждый делает именно то, что хочет другой. Рты заняты, но ни один из ребят не может удержаться от стонов, которые превращаются в тихое мычание.
Пальцы вминаются в ягодицы.
Крэйзик отстраняется от Максима.
Крэйзик. Хватит… хватит. А то сейчас спустим, а нам надо еще Вовку дождаться.
Максим (тяжело дыша). Зачем?
Крэйзик. Трахаться с ним, чтобы кайф был.
Максим. Мне и сейчас неплохо.
Крэйзик. А с ним вообще улетишь.
Максим. Слушай, а тебя он… того?
Крэйзик. Да. Сперва, конечно, немного больно, но потом в сто раз лучше, чем когда миньет!
Максим. Да ну…
Крэйзик. Сам увидишь… Спасибо тебе.
Максим. За что?
Крэйзик. Ни за что. Просто. У меня ни с кем из ребят так не было… Необычно как-то…
Максим. Иди сюда, необычный.
Крэйзик перебирается поближе к Максиму. Теперь они вместе, голова к голове и просто смотрят друг на друга. Потом Маским взьерошивает чёрную шевелюру Крэйзика. Тот замечает медальон на груди у Максима.
