Игра идет все быстрее и быстрее, Агате уже совсем не так весело, потому что картинки тоже мелькают у нее перед глазами все быстрее и быстрее. Это уже не то, что Агата сделала раньше, — год назад или месяц назад, — это то, что она сделала только что, — пошла в лес без разрешения, вот как. У Агаты устали руки, она вдруг пугается, что вот-вот собьется, а сбиться ей никак нельзя, потому что сейчас она видит вещи, которые с ней еще совсем не произошли, — но, понимает Агата, обязательно произойдут. Ей надо сейчас, прямо сейчас узнать, как она выпутается из этих сложных ситуаций, как она всех обставит, обыграет, выкрутится, найдет лазейку, — ей надо все запомнить! Но игра с человеком в шубе идет все быстрее и быстрее, картинки проносятся вихрем, Агата не успевает ничего разглядеть, у нее ужасно болят ладони, ей становится трудно дышать.
Агата тихонько стонет, правое плечо вдруг пронзает острая боль. Агата хватается за него левой рукой, человек в шубе опускает руки и смеется, а потом легко треплет Агату по голове, и Агата забывает всё, всё. С тоской она поднимает глаза на этого удивительного человека: единственное, что Агата помнит сейчас, — это как она чувствовала себя такой хорошей, такой удивительно хорошей, — а теперь она снова самая обыкновенная Агата.
Стеклянный лес опять начинает пугать Агату. Сейчас, когда человек в серой мохнатой шубе не держит ее за руки, ей опять становится ужасно холодно. Агата чувствует, что вот-вот заплачет. Но человек в шубе снова берет ее за руки, и Агате становится теплей. Она смотрит этому человеку в глаза и улыбается, а он улыбается ей.
— Я никогда не встречал девочку, которая бы так хорошо играла в ладоши, — говорит человек в мохнатой серой шубе. От этой похвалы Агата жмурится, как котенок. Тогда человек в шубе отпускает руки Агаты, и ей снова делается плохо от страха и тоски.
— Пожалуйста, отпусти этого дурака домой, — говорит человек в шубе.
— Кого? — спрашивает Агата растерянно. Она совсем забыла про бесенка, который все это время сидит на корточках под стеклянным деревом, чертит стеклянной веточкой по снегу и сердито зыркает на них блестящими глазами. Агате сейчас совсем нет до него дела, ей так плохо, что она готова просто махнуть на беса рукой. Однако в последний момент Агата спохватывается.
— Домой, — говорит она. — Пусть он отвезет меня домой, и я его отпущу.
Глаза человека в серой шубе становятся очень внимательными.
— Я бы с удовольствием поиграл с тобой еще, Агата, — говорит он неторопливо. — Никогда я не встречал девочку, которая бы играла в ладоши так хорошо, как ты.
Агата вот-вот заплачет, теперь она хочет попасть домой больше всего на свете. Внезапно она понимает, что все это происшествие — совершенно ужасное, что вот она стоит в мертвом стеклянном лесу, совершенно одна, и только что она играла в ладоши с очень страшным человеком, а может, и не с человеком вовсе, и улыбалась ему, и была счастлива, и что она хочет домой, домой, домой!
Человек в шубе улыбается Агате и говорит:
— Конечно, мой сын отвезет тебя домой, девочка. Ты очень скоро будешь дома, ты даже не заметишь, как окажешься дома.
Агата судорожно вздыхает и делает шаг в сторону бесенка, но человек в шубе подает бесенку знак, и тот не встает с корточек.
— Я хотел бы поблагодарить тебя за эту встречу, Агата, — говорит человек в серой шубе. — Я давно не играл ни с кем в ладоши. Я хочу, чтобы ты приняла от меня небольшой подарок.
Агата быстро зажимает рот рукой. Она знает, что с этим человеком нельзя вступать ни в какие сделки.
— Это не сделка, Агата, — терпеливо говорит человек в шубе. — Это настоящий подарок, я ничего не хочу от тебя взамен. Совершенно ничего.
Агата растерянно озирается, как будто ищет помощи, но видит только, как прозрачный стеклянный снегирь вспархивает со звенящей ветки. Блеск его трепещущих крыльев на секунду ослепляет Агату, она протирает глаза.
Человек в шубе протягивает Агате ладонь, на которой лежит невзрачное деревянное колечко.
— Надевай, — говорит он.
Агата прячет руки за спину.
— Это хороший подарок, Агата, — терпеливо говорит человек в шубе. — С этим колечком ты никогда не будешь чувствовать боли. Никогда, Агата. Ты не будешь болеть, ты не будешь ломать руки и ноги, ты не будешь получать ожогов или чего похуже. Что бы ты ни делала, Агата, как бы ты ни поступала, ты всегда будешь выходить из любой переделки целой и невредимой. И, как знать, может, пока другие люди будут болеть и страдать, у тебя будет время прийти поиграть со мной в ладоши.
Агата молчит. В среду ей надо идти к зубному врачу, в первый раз в жизни. Агата наслышана историй о зубном враче. Колечко уже не кажется ей таким невзрачным.
Человек в шубе вдруг закрывает ладонь, потом раскрывает опять: колечко исчезает.
— Ты очень умная, серьезная и ответственная девочка, Агата. — Говорит человек в серой шубе. — Поэтому я забыл, что ты еще очень маленькая девочка. Тебе трудно оценить такой подарок. Давай-ка попробуем иначе.
Жестом фокусника человек в шубе снова раскрывает ладонь перед Агатой. Он стоит не очень близко, но от этой ладони идет такое сильное, такое ласковое тепло, что Агата невольно делает маленький шажок вперед. На ладони у человека в шубе лежит простое колечко, сделанное из простого тусклого металла.
— Любовь, Агата. — Говорит человек в шубе. — Любовь кого угодно, стоит тебе только пожелать. Что бы ты ни делала, что бы ни говорила, как бы себя ни вела, — если ты захочешь, то нужный тебе человек будет любить тебя, Агата, любить тебя сильнее всего на свете. Тебе не надо будет завоевывать сердца, не надо будет мучиться сомнениями, не надо будет страдать от неразделенной любви. И, может быть, благодаря этому у тебя появится время прийти поиграть со мной в ладоши.
Агата хочет оттолкнуть эту ладонь, но невольно думает о новом человеке, который, дай бог, скоро начнет расти внутри мамы, — о братике или сестричке. Агата очень даже не против братика или сестрички, но у нее есть свои опасения. «Любовь», — думает Агата, — «чья угодно любовь». Она делает еще один маленький шажок вперед, хотя страх перед человеком в шубе и желание бежать прочь становятся все сильнее. «Любовь не может сделать ничего плохого», — думает Агата, — и все-таки не протягивает руку. Внезапно тусклое колечко исчезает с ладони человека в шубе. Агата быстро отступает назад.
Человек в серой шубе смотрит на Агату очень внимательно.
— Ты и вправду исключительно умная и ответственная девочка, Агата, — говорит он, — и вдруг с хрустом переламывает двумя пальцами толстенный сук на ближайшем дереве. Стеклянный сук со звоном валится ему под ноги. Агата судорожно вздыхает.
— Спокойно, — говорит человек в шубе. — Я хочу предложить тебе последний подарок, Агата. Самый простой из всех. И помни, девочка, это не сделка. Ты совершенно ничего не должна мне взамен. Возьмешь ты мой подарок или нет — гоп-гоп, через одну минуту ты поскачешь домой верхом на моем сынишке. Посмотри-ка сюда, Агата, — говорит человек в шубе.
В его пальцах поблескивает маленькое стеклянное колечко, прозрачное, хрупкое. Человек в шубе медленно поворачивает его перед Агатой, колечко переливается чистым, мягким светом, в нем нет совсем ничего страшного. Агата невольно смотрит на это колечко, потирает замерзший указательный палец. От горячих рук человека в шубе колечко должно быть совсем теплым, — думает она вдруг.
— Любая помощь, Агата, — говорит человек в серой шубе. — Только захоти, — и я приду и сделаю все, что ты попросишь. Решу задачу, уберу в комнате, спрячу труп, — что угодно, Агата. У тебя станет больше времени и гораздо больше сил. И, может быть, когда дело будет сделано, ты поиграешь со мной в ладоши. Но только если ты захочешь, Агата. Только если захочешь.
Агата хочет только одного — забыть этот ужасный звенящий лес, оказаться дома, дома, дома. Никогда она не пожелает помощи этого человека, никогда не позовет его, никогда –
никогда, — это так понятно, что Агата начинает смеяться. Она возьмет это кольцо, лишь бы оказаться дома, конечно. Агата подставляет ладонь, человек в серой шубе улыбается и роняет в нее прозрачное колечко. Оно действительно теплое, как оконное стекло, к которому кто-нибудь долго прижимался лбом.
— Пошел! — коротко говорит человек в шубе.
Агата покрепче хватается за теплые толстые уши бесенка, зажмуривает глаза, — и даже ледяной ветер, яростно бьющий ее в лицо и в грудь, не мешает ей кричать на всем скаку:
— Живо! Живо! Живо!
Агата несется домой.
Внезапно ветер прекращается. Агата чувствует, что скользит куда-то вниз, — сначала на попе, потом на боку, потом и вовсе вверх тормашками. Агата лежит в сугробе, над ней — небо, черное, как самая черная грязь, а справа — светлое окно родной кухни. Падая и спотыкаясь, всхлипывая и загребая ладонями снег, теряя один сапог, Агата добирается до своего дома. Она взбегает на крыльцо — и слышит за спиной дробные сбивчивые шажки по каменным ступенькам. Только тогда она вспоминает про бесенка, — он тут, смотрит на Агату жалобными глазами из-под смерзшихся ресниц.
