Глава 10
Утром местами туман
Дело близится к полуночи. Небо ясное. Атмосферное давление терпимое. Судя по веткам деревьев, что темнеют по ту сторону окна, – на улице безветрие. Это означает, что ветер устал, спрятался где-то на чердаке или, прикинувшись птицей, отсиживается в голубятне, что хитровато синеет недалеко от метро «Царицыно», в низине среди тополей и берез. Столбик термометра замер напротив отметки -8. Некоторая влажность в воздухе имеется, так как недавно прекратился снегопад. В этот поздний час акула журналистики Алексей Груздев позвонил торжественно сообщить, что мартовский прогноз никуда не годится. Все в нем туманно, сыро и требует жесточайшей доработки.
– Вот что я тебе скажу, пресс-секретарь, – выдохнув в трубку горький дым, зловеще прошепелявил знаменитый на всю страну мастер давать и брать интервью, – с каждым номером задача твоя усложняется. Имей в виду: повторяться нельзя. Посмотрим, как ты выкрутишься, Ниточкин. Что ты еще поведаешь нам о погоде. Поглядим, сколько ты еще продержишься с этим своим сумасбродом, так называемым колдуном. Мы уже ставки делаем тут в редакции. Я утверждаю, что больше трех номеров вы не потянете.
От сокрушительной энергетики главного редактора радиотелефон замигал, по комнате закружила отлипшая от монитора бумажка-напоминалка.
Около минуты я слушал оставшиеся после надменного «пока» пронзительные и жалобные гудки. В довершение ко всему снова вырубили электричество. Пришлось сложить в синий пластмассовый таз семь замороженных пицц и выставить на балкон. Естественно, после таких зловещих предзнаменований во мне поселился страх провалить мартовский прогноз, упустить рубрику и проморгать клад, замурованный в стене редакции.
Будто учуяв, что дела плохи, начальник погоды сатирического журнала «Индюк» звонит поднять своему пресс-секретарю боевой дух.
– Служба спасения на проводе, – радостно пыхтит он, – с утра пораньше твой друг Дыдылдин оповестил шесть радиостанций, что в полдень, вопреки официальным прогнозам, в Москве повернет на весну. И в грязь лицом не ударил. Ровно в полдень небо прояснилось, в город ворвался серебристый взволнованный ветер, в очередной раз подтвердив, что погода находится под моим неусыпным контролем. Это пока предвестники, настоящую весну планирую запустить недельки через три. Понимаешь, живет в соседнем подъезде хороший человек, бывший физик. Он после инфаркта целыми днями пропадает теперь на реке. Сидит на льду, смотрит в лунку. Иногда очень грустит. Иногда радуется, что жив. Иногда хочет рюмочку, гульнуть и покурить, а нельзя. Пушкина, кота моего, почти каждый день свежей рыбой угощает. Упросил он, чтобы пока не таяло. Очень надеется еще порыбачить и как следует, в тишине, обдумать жизнь. Как же не пойти навстречу человеку… Обожди минуту, дам прослушать записи моих последних радиовыступлений.
В трубке, словно пробиваясь из далекого прошлого, раздается забытый звук перемотки аудиокассеты. Вслушиваясь в него, я неожиданно различаю натужный смех двух девчонок из математического, с которыми мы частенько засиживались допоздна возле подъезда под песни «Кино» из старенького кассетного магнитофона Panasonic. Я снова вижу серые, прохудившиеся кроссовки одноклассника Леньки, с которым мы учились курить под окнами кабинета труда, пока нас не поймал физрук. Кассета перематывается, и я снова оказываюсь в тесной и сумрачной школьной радиобудке, расположенной между спортивным и актовым залами. Здесь мы часами толкались, когда директриса решила устроить на переменах общеобразовательные радионовости. Тогда-то я впервые заметил, точнее, разглядел, рыжеватую и веснушчатую одноклассницу Алену. Три месяца эксперимента в коридорах и кабинетах школы на переменах звучал ее звонкий, цветочный, немного насмешливый голос. Между тем перемотка кассеты заканчивается, щелкает кнопочка «play», в трубке пиликает знакомая музыкальная заставка радио «ЭхЭм». Бархатистый басок ведущего произносит скороговоркой: «С вами Игорь Кухаркин. Телефон студии 999-99-99. И у нас звонок». В радиоэфире голос Василь Василича всегда источает торжество и восторг от долгожданного обретения аудитории. Для него это прорыв в вечность, выход из окраинных будней в настоящую жизнь. И контролер железнодорожной станции спешит, чтобы его не оборвали на полуслове: «Добрый вечер, страна! Я позабочусь, – кричит он ошалевшему ведущему, – чтобы в предстоящую неделю в Москве светило солнце. Мороз смягчу. Если же снеговая туча все-таки проскочит, безобразница, знайте: мне снова испортили настроение бесстыжие безбилетные пассажиры. Но, как известно, я долго злиться и печалиться не умею. Поэтому очень скоро солнце снова выглянет из-за туч». Под конец он выкрикивает: «Дорогие люди! Верьте в себя, верьте в доброго волшебника Дыдылдина!» – и просит поставить зажигательную, вселяющую бодрость песню.
Свои радиовыступления Василь Василич записывает на старенький кассетный магнитофон, который всегда носит с собой. Даже во время ночного дежурства суровый станционный смотритель Дыдылдин продолжает активно участвовать в радиожизни столицы. За свои многолетние проделки на радиостанциях города маг и чародей возглавляет черный список, его голос снится в кошмарных снах ведущим, ассистентам и секретаршам, а звонки отслеживают, блокируют, стараются не пропускать в эфир. В отместку обиженный и разъяренный Василь Василич устраивает так, что весь вечер вообще никто не может дозвониться в обидевшую его передачу. Частенько он дурит принимающих звонки секретарш, обращаясь к ним голосами Горбачева и Ельцина или тоненьким и жалобным женским голоском. Обманув бдительность работников радио, целитель птиц победоносно врывается в эфир и передает привет самому себе, замечательному человеку, колдуну погоды Дыдылдину.
«Взгляните, люди дорогие, что делается в небе! – тараторит волшебник в эфире очередной музыкальной программы. – Вот она, красота природы, родное и единственное наше светило! А ведь все, кто слушал вчера прогнозы, могут подтвердить – по многочисленным радио столицы в один голос обещали слякоть и дождь со снегом. Сколько раз я говорил: не настраивайте людей на плохую погоду. Не надо наводить радиослушателей на пасмурное настроение. На порывистый ветер и дождь. Это ни к чему. А вы, радиослушатели, что бы там ни обещали, живите своей жизнью, не обращайте внимания на шум-гам из приемника. Самое главное, о чем надо помнить, – что мысль материальна, она делает погоду, она сильнее любых предсказаний и прогнозов, даже тех, что выполнены с помощью точных приборов Гидрометцентра. Как задумаешь, так и будет. Чего всей душой пожелаешь, то и явится. Во что упрешься острием мечты, то в итоге и воплотится. Доказательством вышесказанного служит то, что именно силой мечты я блокирую дождь и меняю состояние неба, так как пасмурность и лужи очень не люблю. Всю предыдущую ночь я раздумывал о погоде, отгонял от Москвы царя облаков – большущее снеговое облако, которое собиралось испортить нам выходные. И как вы убедились, к утру затяжной снегопад был обесточен. Тогда с чувством выполненного долга я позволил себе немного вздремнуть. Мне же надо хоть немного отдохнуть перед рабочим днем, правильно? Выспался, выхожу рано утром на службу, что ты будешь делать – над крышами домов, учреждений и магазинов до самого горизонта простиралось не пойми что. Будто небо над городом за утренние часы неизвестная бригада строителей закатала в цемент. Пока ехал в метро, сконцентрировал мечты, всю цементную чехарду разогнал. Устал немного, зато вот оно, солнце. И небеса – чистые, прозрачные, безоблачные – как на картинке. Помните: главный волшебник Москвы стремится приносить радость, тепло, старается для вас. Но когда вижу вокруг безразличие, если замечаю, что моя деятельность на благо погоде никому не нужна, – руки опускаются. От равнодушия глаз заволакивает слеза. И над землей моментально расстилается промозглый сырой туман».
И тут из трубки прямо мне в ухо знакомый насмешливый голосок бодро объявляет: «Московское время пятнадцать часов тридцать пять минут. С вами Алена Алехина, и у нас звонок радиослушателя». Недовольный Дыдылдин с готовностью ворчит в прямом эфире ей в ответ: «Сестрица Аленушка, здравствуй! Это твой новый знакомый, Василий Васильевич. Зря ты обозвала меня как-то раз привидением. Я никакое не привидение, а настоящий, взаправдашний и поживее буду многих из вас. Такие вещи, Алена Алехина, милочка моя неразумная, старшим по возрасту говорить нехорошо. Смотри, кто меня обижает, тот теряет работу и попадает под ливень. Ну да ладно, на первый раз прощаю, я отходчивый. Разреши передать тебе, маленькая, привет от моего друга, сказочника и пресс-секретаря Мити. Сегодня в столице по его просьбе я устрою в твою честь безветренный вечер и посвящу тебе легкий, наводящий на приятные раздумья снег. Одумайся, деточка, пока не поздно. Не дури. Упустишь такого парня, всю жизнь потом будешь локти кусать!»
