Траффорд никогда не слыхал ни о Платоне, ни об Эсхиле с Аристотелем.
— Мы хватаем их, где только найдем, — продолжал Кассий, — чистим, сушим, восстанавливаем — а главное, читаем. Мы взяли на себя обязательство переварить и усвоить все знания и всю литературу прошлого.
— Вы их сканируете? Переводите в цифру?
— Нет. Безопасна только бумага. Власти пристально следят за тем, чтобы в сети не появлялось ничего крамольного. Мы выяснили — и дорого за это заплатили, — что они постоянно ищут там ключевые слова и фразы. Да, рассказ или стихотворение могут некоторое время оставаться незамеченными; не думаю, что обычный полицейский или старейшина Храма способны распознать сонет Шекспира, хоть бей их резиновой дубинкой. Но есть ключевые имена и области знаний, которые преследуются беспощадно. Как вы можете догадаться, это те самые имена и области знаний, которые представляют основной интерес для каждого гуманиста. В первую очередь это Дарвин и эволюция, потому что теория эволюции — кредо, лежащее в самой основе движения сопротивления, но есть еще и тысячи других: Галилей, Коперник, парниковый газ, Том Пейн и его "Права человека", Большой взрыв, Джордж Бернард Шоу, Исаак Ньютон...
На этом месте Кассия прервали: кто-то громко откашлялся. Траффорд обернулся и увидел, что один из читателей за столом поднял глаза и сердито смотрит на них. Увлекшись перечислением своих любимых тем и имен, служащих ему источником вдохновения (Траффорд не знал ни одного из них, кроме Дарвина), Кассий невольно слегка повысил голос и помешал присутствующим.
— Виноват, — прошептал он. — Почти все, что нам хотелось бы прочесть, может быть мгновенно выловлено в сети, а поймать тех, кто его разместил, — это уже дело техники. Создатели интернета думали, что он освободит знания, но по сути он их похоронил — сначала под гигантской клоакой невежества, лени, фанатизма, предрассудков и грязи, а потом под саваном полицейского надзора. Теперь, как вам известно, это виртуальное пространство существует исключительно ради распространения рекламы, сплетен и порнографии. Ну, и ради того, конечно, чтобы выслеживать крамольников. Безопасна только бумага. Книги — ключ ко всему. В книгу нельзя влезть на расстоянии, ее надо держать в руках, ее надо читать.
— Значит, именно этим вы и занимаетесь? Читаете книги?
— Мы учимся. Кроме того, мы организуем тайные семинары и лекции. Каждый из нас — интеллектуальный революционер. Самим своим существованием мы бросаем вызов силам невежества и слепой веры. Мы упорно собираем воедино науку прошлого, историю прошлого, воображение прошлого.
— Воображение?
— Плоды фантазии людей прошлого. Те самые пресловутые выдумки — литературу, прекрасные сочинения, написанные тогда, когда еще можно было дать волю своему воображению...
Траффорд старался сдержать растущее волнение. Он попал к настоящим еретикам, к борцам за свободу мысли. Ему казалось, что вся его жизнь до этого момента стояла на "паузе" и только теперь он получил возможность нажать кнопку "старт".
— А мне можно что-нибудь почитать? — спросил он.
Пустой стул манил его. Огромные груды книг притягивали к себе.
— Конечно. За этим мы сюда и явились, — весело ответил Кассий. — Можете начать со знакомства с азами человеческих знаний. А потом, когда придет время, вы как истинный гуманист должны будете отправиться в народ и распространять знание даже ценой риска для собственной жизни.
Кассий протянул Траффорду какую-то старую, потрепанную книгу.
— С нее начинали все мы, — объяснил он. — Видите название? "Детский путеводитель по чудесному миру науки и природы". Ее выпустили сто с лишним лет тому назад, и она предназначалась для довольно маленьких детей. Все в ней будет для вас сложным и совершенно новым. Конечно, большая часть природного мира, который здесь описан, давно исчезла под водой, однако сведения о том, как устроена наша планета и какое место она занимает внутри галактики, и сейчас полностью соответствуют действительности. Когда вы усвоите содержимое этой книги и сумеете удовлетворительно пересказать его мне, мы перейдем к более взрослым сочинениям.
Траффорд сел за стол и начал читать. Поначалу ему было ужасно трудно. Текст был очень вязким, и Траффорд невольно поражался тому, что автор может так долго рассуждать об одном и том же предмете. Видимо, догадавшись о его затруднениях, подошел Кассий и налил ему бокал вина.
— Терпите, — прошептал он. — Скоро привыкнете.
И правда, к вящему удивлению Траффорда, вскоре это случилось: он привык. Его взгляд заскользил по строчкам, жадно поглощая слово за словом, а мозг нежился в лучах разума, понемногу разгоняющих тьму его невежества.
Через два часа, на протяжении которых Траффорд практически не отрывал глаз от страниц книги, Кассий напомнил ему, что до дома путь неблизкий, и посоветовал собираться. Не успел Траффорд выказать свое разочарование, как его ментор извлек откуда-то пустую суперобложку брошюры с заглавием "Ваше новое "я" — двенадцать шагов к самореализации и материальному успеху". Взяв из рук Траффорда книгу, которую тот читал, Кассий сунул ее в суперобложку.
— Уловка простая, но эффективная, — сказал он. — Будьте дерзким. Я уже говорил вам, что самый быстрый способ привлечь чужое внимание — это выглядеть так, будто вы стараетесь его избежать.
Потом Кассий снял с полки другую книгу. На ней был изображен человек с трубкой, а называлась она "Приключения Шерлока Холмса".
— Это для развлечения, — сообщил он, вкладывая ее в руководство по развитию позитивного мышления с целью подтянуть мышцы живота и улучшить качество секса. — Принесете их обратно через неделю и скажете, как идут дела.
Неделя оказалась чересчур долгим сроком. Траффорд проглотил обе книги, которые дал ему Кассий, — и научную, и рассказы, — уже к следующему вечеру. Он пытался читать, даже когда ехал на велосипеде от библиотеки к переправе через Лондонское озеро и в результате чуть не окунулся в мутные воды Килберн-хай-роуд. Траффорду страшно понравился "Шерлок Холмс": он еще никогда не читал нормальных рассказов, историй, которые развивались бы от начала к концу, а не просто повторяли сами себя, как компьютерные игры фэнтези с их бесконечным циклическим уничтожением виртуальных врагов. Его образование двигалось вперед семимильными шагами, и после нескольких посещений библиотеки Кассий объявил, что настала пора взяться за дарвиновское "Происхождение видов".
— Это основной гуманистический труд, — пояснил Кассий. — Для нас нет ничего важнее, а для Храма — ничего ненавистнее.
— Потому что он отрицает Бога? — спросил Траффорд.
— Вовсе нет, хотя он определенно отрицает то странное божество под именем Бог-и-Любовь, которое якобы представляет здесь, на земле, ваш исповедник. Эта книга не опровергает идею существования Творца: Дарвин не ставил перед собой такой цели. Но она весьма убедительно доказывает, что человек, как бы он ни был создан, не появился готовеньким в одно прекрасное утро несколько тысяч лет назад, и то же самое относится ко всем остальным обитателям нашей планеты.
Затем Кассий дал Траффорду еще одну книгу под названием "Гордость и предубеждение".
— Ее автор, женщина, когда-то была очень известной писательницей, — объяснил он. — Прочтите ее и задайте себе вопрос, как завораживающе сложные ритуалы человеческого ухаживания могли быть низведены до краткой преамбулы к сексу, которая сейчас считается достаточной для установления тесных отношений между представителями разных полов.
Кассий вложил обе книги в обложку светского журнала, обещающего выставить напоказ прыщи и целлюлит, которые знаменитости пытаются утаить от глаз публики.
— Помните, Дарвин — это очень важно, — сказал Кассий, когда Траффорд садился на велосипед перед магазином. — Эволюция — наша единственная надежда.
Так пролетали неделя за неделей, и поскольку Траффорд посвящал чтению все больше времени, не было ничего удивительного в том, что они с Чанторией неуклонно отдалялись друг от друга. Они мало разговаривали, и, если не считать постельных пантомим, которые им изредка приходилось разыгрывать ради соседей, между ними уже не было близости.
Натянутость в их отношениях была вызвана не только тем, что Траффорд читал запоем и его мысли постоянно витали где-то далеко. Траффорд знал, что с того самого дня, как Чантория обвинила его в ежедневных посещениях сайта Сандры Ди, она подозревает, что у него на стороне завязался роман. В каком-то фигуральном смысле так оно и было, потому что, несмотря на быстро расширяющиеся познания Траффорда в области истории, науки и литературы, стойкая одержимость секретами Сандры Ди по-прежнему занимала в его душе и голове весьма важное место.
Потихоньку Траффорд и Чантория свыклись с мыслью, что их семейная жизнь подходит к естественному концу. Стыдиться им было нечего. Они прожили друг с другом немало — два года считались сроком не слишком долгим, но и не слишком коротким для одного брака, — и Храм дал бы им развод без возражений. Но этому должны были предшествовать открытое эмотирование и дача показаний, ибо ни один супружеский союз не дозволялось расторгать втихомолку. Каждую подробность совместной жизни, каждый повод для расставания следовало огласить на публичной исповеди — и быть поддержанным или освистанным прихожанами. Все эти разбирательства также транслировались по сети, что было продиктовано заботой о Куколке и прочих достойных гражданах, не способных присутствовать на исповеди лично. Затем желающих приглашали вывесить свои комментарии по поводу распавшегося брака и в зависимости от степени его удачности присвоить ему рейтинг от одной до пяти звездочек.
