— Так они тебе понравились, да? — спросила она, придвигаясь ко мне ближе, чем можно было бы ожидать.
Кажется, у нее на щеке были блестки.
— Да, очень. Вот посмотри мои записи. — Я нашел смятую салфетку и принялся читать: — «Музыка. Вокал. Динамики. Гитары…»
Она захихикала и попыталась отобрать у меня блокнот, но я сумел его удержать.
— «Разные песни с разными словами, — зачитал я. — Хорошие ударные».
— Они луч света в темном Брайтоне, — заявила она, и я запомнил эту фразу.
Мы сидели на скамейках у стены, и, надо сказать, «Кикс» хорошо вписывались в здешнюю обстановку: кожаные куртки, нечесаные волосы и футболки с символикой рок-групп. Обычно здесь собиралась театральная публика: красивые представительные мужчины и эффектные женщины, только что отыгравшие вечерний спектакль, некоторые все еще в гриме, некоторые, по всей видимости, даже не удосужились переодеться. Музыканты принесли сюда дыхание молодости, свежую струю. А я со своим блокнотом воспринимался как их менеджер.
Мы немного поговорили с Майки, решившим, видимо, что это интервью. Поэтому мне и пришлось ему подыграть, задавая серьезные вопросы и делая вид, что его ответы наводят на некоторые раздумья. Он рассказал мне, как возникло название группы, и поделился планами на будущее. Я поймал себя на том, что пытаюсь дать им совет: мудрый совет от человека, понятия не имеющего об их мире, — но они отнеслись к этому нормально, выпили за мое здоровье, и я почувствовал себя полноправным членом их компании.
Выйдя на улицу, мы попрощались, при этом я использовал слово «друг» куда чаще, чем обычно.
— Приятно познакомиться, друг. Удачи.
— Так когда выйдет статья? — поинтересовалась Эбби.
Я неуверенно помахал черному такси. Ребята забрались в свое.
Она же все это время смотрела на меня.
— Расскажи о себе.
Это было полной неожиданностью. Что полагается на это отвечать? Она уже знала, что я живу в северном Лондоне (но про магазин по соседству, почитаемый всеми за бордель, хотя он, как уже не раз отмечалось, таковым не является, я не стал рассказывать), занимаю пост редактора обзоров в «Лондонских новостях» (но про то, что я выполняю эту миссию только третий день, и то лишь потому, что другой парень заболел, я тоже предпочел не распространяться), известно ей было и то, что меня зовут Джейсон Пристли.
Так, что еще?
«Успокойся, — сказал я себе. — Ты старше, ты мужчина. У тебя есть опыт. Ты из столицы. В конце концов, у тебя же есть приличные ботинки да и бумажник, не забывай об этом. К тому же тебе осталась всего одна печать до бесплатного латте в „Коста кофе“».
Но вместо этого я промямлил:
— От меня ушла девушка. Теперь она, наверное, беременна и собирается замуж.
Пауза.
— Честно говоря, недавно я нашел фотоаппарат.
Она изучающее посмотрела на меня.
И тут…
— Что за фотоаппарат?
Я рассмеялся. Майки высунулся из машины и окликнул ее.
Она направилась к такси, но по дороге остановилась и сказала:
— Я вернусь через пару недель. Так почему бы нам не съесть по кебабу?
Я показал ей «козу».
На этот раз так, как надо.
Когда я проснулся, Дэв уже готовил завтрак. На плите кипел чайник.
— Налей и мне, — крикнул он из гостиной, откуда доносились бодрящие звуки какой-то модной в настоящее время композиции.
Я подал ему чашку и развалился на диване.
— Dobranoc, — проговорил он, задумчиво глядя на экран.
— Я. Провел. Потрясающий. Вечер, — сообщил я ему.
— Правда? Что случилось?
— Рок-н-ролл, друг мой, вот что. Я был на концерте этих ребят, а потом мы пошли в паб.
— С ума сойти. В паб. Невозможно представить что-то более рок-н-ролльное. Паб! Мне теперь с тобой не сравниться. Ты ведешь светскую жизнь.
— «Кикс», Дэв. Я познакомился с ними. Это действительно классные ребята, и мы неплохо поладили. А еще там была девушка по имени Эбби, и, кажется, она на меня запала.
— Их промоутер, да?
Я подавился словами. Не знаю, как это выглядит со стороны, но Дэв, кажется, знает. Видимо, я часто это делаю.
— Она претендует на хорошую статью, да?
— Нет… Просто я был там после концерта, и…
— Ты еще с ними увидишься?
— Да, через пару недель.
— После того как выйдет статья?
— Я не могу точно сказать, но…
— Все ясно. Можешь успокоиться. Забудь об Эбби.
Сказав это, он бросил джойстик на пол.
— Как же я мог забыть! Это гениально!
— Что?
— Я видел твое объявление! Для девушки!
Я несколько смутился.
— Я видел его! — повторил он.
— В той забегаловке?
— Что? Нет. Какая забегаловка? В «Лондонских новостях», конечно. Очень смешно. Очень смело.
— Я не собирался никого рассмешить. Или поразить своей смелостью. Все выдержано в очень корректной форме. Почти деловое объявление. Никакого подтекста или двусмысленности.
Дэв улыбнулся, как будто не поверил, и кинул мне газету.
Я нашел соответствующую страницу и прочитал вслух:
— Я видел тебя. Шарлотт-стрит. Ты садилась в такси. Кстати, у меня в руках оказалось нечто, по сути, принадлежащее тебе. Дай мне знать, если действительно хочешь снова обрести это.
— Не могу поверить! — воскликнул Дэв. — Ты не говорил, что собираешься сделать что-то в этом роде. Но очень разумно! Надо пользоваться тем, что имеешь! Я думаю, это забавно!
Но я не хотел писать ничего забавного. Очень трудно быть остроумным и уложиться в тридцать слов. Двадцать семь на самом деле. «Я видел тебя» предоставляются бесплатно, но я постарался уложиться в двадцать семь слов, демонстрируя способность быть немногословным, но не слишком сухим при этом. Кроме того, я постарался написать так, чтобы, в случае если парень с дорогими часами владеет приемами боевых единоборств, у меня всегда имелась возможность сказать, что меня не так поняли. Но достаточно ли двадцати семи слов?
Я перечитал объявление еще раз. Дэв продолжал болтать, рассуждая вслух, есть ли хоть малейший шанс на то, что она это видела и как раз в этот момент соседка по квартире за завтраком донимает ее вопросами. Вероятно, в Дондоне тысячи людей, прочитав «Я тебя видел», донимали своих соседей. И может быть, кое-кто прыгал от радости в гостиных, автобусах и поездах, узнав себя и поняв, что не только он испытал подобные чувства в тот самый момент. И…
Стоп.
Я перечитал еще раз. И еще.
Что-то не так.
— Я говорю, что сначала это показалось мне слишком смелым, но иногда женщинам это и нравится, правда?
Что не так?
И тут до меня дошло.
Сэм забыла зажигалку, а потому вернулась в офис, как раз когда я дописывал свое объявление. В общем, мне пришлось бежать. Я помню, что, когда она вошла, я был уже в нескольких футах от стола Клема, то есть не мог перепроверить то, что написал. Да и зачем бы мне? А вот днем позже я смог это сделать.
Я совершил ошибку.
Это превратило мое выдержанное, почти деловое послание в то, чего я как раз и хотел избежать. Прежде мне удавалось прочитать написанное.
В газете же, однако, концовка выглядела по-иному.
«Дай мне знать, если действительно хочешь снова обрести это».
Я закрыл глаза, снова открыл и еще раз перечитал.
«Обрести это»? Нет! «Отдал это тебе»! «Дай мне знать, если хочешь, чтобы я отдал это тебе»!
Не «обрести это»! Это хамство! Это даже неприлично, в конце концов!
Итак, у меня получилось именно одно из таких объявлений, над которыми мы с Дэвом постоянно смеялись. Глупо. Грубо. Похоже на последнюю попытку, предпринимаемую краснолицым подвыпившим доходягой, покрытым татуировками, чтобы привлечь внимание красивой и к тому же трезвой женщины. Намерения-то хорошие, но они оказались разбавлены чем-то куда менее пристойным.
И совсем не свойственным мне.
Теперь я был уверен — абсолютно уверен, — что она это прочитала. Она прочитала это и приняла решение. А вскоре она пройдет мимо той забегаловки и увидит в витрине обращенное к ней воззвание — все эти красные, синие, зеленые и желтые восклицательные знаки, начертанные, по всей видимости, настоящим психопатом. Все кончится тем, что она уедет из страны и выйдет замуж за загорелого парня с золотыми часами.
Молодец, Джейсон Пристли. Ты только что с присущим тебе талантом совсем ухудшил и без того безнадежную ситуацию.
Я со вздохом отложил газету. Тут Дэв кое-что вспомнил.
— Так что там с забегаловкой?
В четвертый раз за утро мне позвонили, когда я выходил из автобуса около работы. Обычно эти разговоры выглядели так:
