У Лема где-то описана модель будущего, когда вся природа вокруг будет заражена мельчайшими частицами, которые будут заботиться исключительно о безопасности человека. Чтобы камни не могли разбить вам лоб, стекло порезать, трава отравить, вода утопить и так далее. Я думаю все будет с точностью до наоборот.
Когда на земле с помощью технологий будет достигнуто всеобщее благоденствие (а ведь именно это высшая цель нашей цивилизации — всеобщая сытость, покой и безопасность), многие просто не захотят больше делать ничего, кроме как лежать в неких капсулах подключенными к системе жизнеобеспечения и блуждать по виртуальному миру, играя в игры, общаясь, получая образование (если это к тому времени вообще будет хоть кому-нибудь нужно), занимаясь любовью с себе подобными, предаваясь всем мыслимым и немыслимым извращениям, путешествуя по миру, принимая безопасные виртуальные наркотики, поднимаясь к новым зияющим высотам наслаждения, и познавая новые, невероятные удовольствия. И это все при том, что здесь можно быть не связанным никакими моральными и материальными законами. Здесь можно быть Богом, можно дьяволом, можно все — убивать, пить кровь младенцев, восходить на Эверест, заливать напалмом тихие сонные улицы, добивая перепуганных обывателей из арбалета, заново написать Реквием Моцарта, исследовать новые планеты, изнасиловать кинозвезду, подсмотреть процесс своего зачатия, продавать рабов, нарисовать Джоконду, разбить морду Генри Миллеру, спуститься в Марианскую впадину без скафандра, стать средневековым тираном, намотать на руку собственные внутренности, чтобы узнать какой они длины. Можно достигнуть таких падений и высот, что дух захватывает. Это будет величайшая деградация в истории человечества, поскольку видится мне, что всю историю современной цивилизации, за редким исключением, человек идет, следуя своим порокам, а не добродетелям, следуя страсти к разрушению, желанию властвовать и подчиняться. Всякая мечта сможет сбыться в виртуальном мире. И чем дальше будут развиваться технологии, тем ярче и реальнее будет новая реальность внутри компьютеров. Каждый сможет создать себе новый мир по своему усмотрению.
И кто знает, может наш нынешний мир — всего лишь плод фантазии какого-то существа, сидящего или подключенного к некоему виртуальному устройству. А мы всего лишь часть программы, запущенной во время Большого Взрыва. Причем, если смотреть на вещи реально, то понимаешь, что это именно так и есть. Раз в мире существуют правила — значит он программа. Простейший пример алгоритма: если сунуть пальцы в розетку — ударит током. Конечно здесь существует множество дополнительных условий, как то: подведен ли к розетке ток, не надета ли на вашу руку резиновая перчатка, если крышка розетки не снята, то настолько ли малы ваши пальцы, чтобы пролезть в дырочки и так далее. Но в любом случае, удар током или его отсутствие — всего лишь действие программы, или, что более привычно, закона природы.
Ведь если даже взять любое живое существо, то развитие его от начала до конца запрограммировано в генетическом коде. В этом страшная обреченность и неизбежность. Судьба — это не просто слово, это всего лишь такой, своего рода, код, который определяет всю нашу жизнь — насколько она будет счастлива, какие эмоции и чувства будут в ней преобладать, каких высот и низостей сможет достигнуть данный индивидуум.
Если это все действительно так и, что бы мы ни делали, все пойдет только так, как должно быть, то единственным выходом может быть только абсолютная свобода в рамках искусственного мира, созданного человеческими руками. Чтобы стать совершенно свободным, человеку надо стать равным Богу. А поскольку в нашей Вселенной это место уже занято, то надо создать новую Вселенную, а лучше их бесконечное множество, чтобы каждый смог найти себе подходящую. Аминь.
В мире воцарится свобода белковых тел, лежащих в аккуратных рядах капсул, похожих на аккуратные порядки могильных камней на американских кладбищах. Со временем можно будет полностью избавиться от тел, стать просто набором электрических импульсов, теряющимся в бесконечных тоннелях проводов. Наверняка любого из живущих с определенной точность можно будет перевести в коды и закачать туда, внутрь стерильного электронного мира. У электронных людей будут рождаться дети и человечество продолжит свой род там в безопасности и покое, предоставив машинам обеспечивать их существование. Это дело совсем далекого будущего, но что ему мешает стать реальным?
Иногда мой телефон звонит, и тогда я отрываюсь от своих фантазий, поднимаю трубку.
— Послушай, дорогой мой, — без предисловий начинает все тот же голос Он совершенно уверен, что я его слушаю и сделаю все, как он скажет. — Вентиль приверни немного. Кстати, сколько на манометре?
— Восемьдесят.
— Вот-вот, убери до шестидесяти.
— Хорошо, — говорю я и кручу вентиль, пока черная стрелка на нем не сползает до черточки с цифрой 60.
Потом снова сижу и жду. Недавно мне выдали телефонный справочник и приемник, из тех, что подключаются к радиоточке. Я принес его к себе, нашел возле батареи маленькую розетку и подключил. Оказалось, что работает он всего пару часов за весь рабочий день — в начале и в конце. Иногда по нему передавали хронику работы завода (это шло с местного радиоузла). Я слушал ее внимательно, но все равно мало что понимал. Справочник мне не понадобился — я никогда и никому не звонил.
Однажды черное блестящее насекомое на столе проснулось и издало свой обычный дребезжащий звук.
— Да…
— Слушай меня внимательно и запоминай. Два раза повторять не буду. Когда в следующий раз твой телефон зазвонит, ты не будешь отвечать, а просто перекроешь вентиль до нуля и будешь держать его так, пока телефон будет звонить. Когда звонок прекратится, ты тут же, слышишь? тут же выкрутишь кран обратно до того значения, какое было раньше. Все. Отбой. Всем спать.
Я сел. Вся эта речь была сказана необычно резким тоном, голос был острый, как швейцарский ножик. Казалось он вырезал слова прямо на коре моего мозга, как вырезают на коре дерева, чтобы я лучше запомнил сказанное. Так и вышло, я мог повторить все, что он сказал почти дословно. Раньше он никогда так не говорил, голос его был почти добродушен, развязан, он вроде даже покровительствовал мне. Сейчас же говорящий был собран и сжат в необычайно тугой клубок. Положительно, эти его метаморфозы интриговали меня не хуже хорошей книги.
Я задумался. Странный приказ. Мне стало отчего-то тревожно. Я работал здесь уже около года и ни разу не заворачивал вентиль полностью, до нуля. Самое большое — убирал до двадцати и несколько раз увеличивал до ста. Ни в тех, ни в других случаях я не знал, зачем делаю это. Неизвестным оставалось и то, что идет по трубе. Я прикладывал к трубе с голубой отметкой рядом манометром ухо, но никогда ничего не слышал. А между тем что-то я все же регулировал, точнее регулировал этот Немо — Немоляев, я лишь выполнял приказы.
Ожидание затягивалось, а звонка меж тем все не было. Несколько раз я поднимал трубку, но там лишь гудел далекий неизвестный мне трансформатор, что-то во что-то трансформируя. «Может звонок уже должен был быть, но его случайно трансформировало в молчание и теперь я уже не узнаю, когда мне крутить вентиль», — подумалось мне. От скуки в голову часто западают такие нелепые мысли.
Я поудобнее уселся за столом, положил голову на руки и, глядя на молчавшее насекомое, наполненное внутренним гулом, стал обдумывать свои будущие походы, а заодно вспоминать старые. Незаметно меня сморил сон. Снились пещеры Таймыра, где я давно хотел побывать. В одном интернетовском чате мне как-то довелось случайно подглядеть разговор двух спелеологов. Один рассказывал, что по слухам там есть мощная подземная река, настолько большая, что таких нет больше нигде в мире. Я представил себе, как холодная, словно звезды вода бежит в абсолютной темноте по гладким, как стекло камням, отполированным за сотни тысяч лет. Низвергается водопадами, разливается озерами и течет, течет куда-то. Может быть впадает в подземный океан, может просто рассыпается на родники и продолжает свой путь уже на поверхности.
Проснулся я от телефонного звонка. Заснул довольно крепко, поэтому сразу не вспомнив о поручении, схватил трубку.
— Алло, — послышался оттуда довольно молодой женский голос, — здравствуйте.
Вместо того, чтобы ответить, я отчего-то кивнул, как будто она могла меня видеть. Не дождавшись ответа, она робко произнесла:
— Алло-о, Зимородка к телефону позовите.
— А его тут, знаете, нет… — вообще-то я хотел сказать, что никаких «зимородков» тут никогда и не было, но смешался и получилось невнятица.
— Вышел? Жаль, я не могу ждать. Вы вот что, передайте ему, что Сатурн смещается, Пусть побережется. Вы не подумайте, я серьезно, это не шутка. Он не знает. Это важно. Передайте пожалуйста.
