- Не то чтобы не люблю, говорить не о чем особо.
- Понятно. А сейчас чем занимаешься?
- Учусь в училище на швею, правда, скоро выгонят, наверное, – я туда почти не хожу.
- А чего так? Не нравится?
- Почему не нравится? Просто не охота.
- Понятно. А что охота?
- Танцевать охота. И скорости нюхать. Скорости – это круто.
Картина вырисовывалась грустная. Я решил не лезть дальше к ней в душу. Видимо, скелетов в ее шкафу хватало, а при наличии немалого количества собственных скелетов в пополнении их армии я совсем не нуждался.
- Пойдем в комнату.
- Пойдем.
Мы переместились в комнату. Там выпили еще вина. Потом легли в кровать и занялись сексом. Раз сегодня она была уже взрослой, то я определенно мог не испытывать угрызений совести по этому поводу.
Когда мы закончили, она попросила поставить музыку. Я включил что-то легкое и немного задумчивое, кажется Aphex Twin. Она тут же в жесткой форме раскритиковала мой выбор, так что мне пришлось развести руками: тогда ставь сама то, что тебе нравится. Сев к компьютеру, она вышла на свою страничку в соцсети и врубила жесткий танцевальный хардкор на всю громкость. Я подумал, что это сейчас не совсем уместно, но она уже принялась скакать под него. Я пожал плечами и пошел на кухню – курить.
Макс не возвращался, мы были в квартире одни. Саша плясала в комнате, я курил на кухне. Вино подходило к концу, опьянения я, как ни странно, не чувствовал. Ни с того ни с сего вспомнилась фраза из «Маленького принца» Экзепюри: «Мы в ответственности за тех, кого приручили». К чему бы это?
Мне было немного жалко Сашу. Совсем чуть-чуть, не более того. Ровно столько, чтобы не привязываться к ней и не давать излишних надежд, но вместе с тем не отворачиваться от нее. Я не был уверен в том, что у этой истории может быть продолжение. На одной жалости или снисхождении отношения не строятся. Скорее наоборот. Как говорил классик: «Чем меньше женщину мы любим, тем лучше нравимся мы ей...» А женщины любят, когда к ним плохо относятся, - можете проверить на себе этот факт. Я же не мог относиться к ней плохо. Что-то мне претило. Значило ли это, что попрощавшись с ней, я уже никогда не увижу ее? Вполне возможно.
Зазвонил мобильный, за размышлениями я не сразу понял, что это мой. Появилась Саша, неся телефон, я принял его из ее рук. На экране высветился номер Геныча.
- Привет, - сказал Геныч, когда я принял вызов.
- Привет.
- Как дела?
- Ничего, день рождения справляем.
- Чей?
- Сашин.
Вопросительное молчание. Я решил пояснить:
- Это та девушка, с которой я вчера в баре познакомился.
- А-а-а, - протянул Геныч в ответ, - теперь понятно. Дома?
- Ага.
- Мы тут с Машей недалеко от тебя, тогда зайдем на огонек?
- Заходите. Только возьмите выпивки, у нас кончилась.
- Не вопрос.
Геныч нажал отбой, и связь прервалась. Я положил мобильный на стол и вернулся к своей сигарете, которая истлела уже наполовину. Саша тоже достала сигарету из пачки и, сев напротив меня, закурила.
- Сейчас придут твои друзья? – спросила она.
- Да. Ты не против?
- Нет. Я же у тебя в гостях, тебе решать.
- Мало ли…
- Я не против. Это те же самые, с которыми ты был вчера в баре?
- Они.
- Нормальные ребята, давно с ними знаком?
Я попытался прикинуть, насколько давно знаю Геныча. Вообще-то с первого курса. С Машей он, а следом и я, познакомились где-то курсе на третьем. Но со времени обоих знакомств действительно немало воды утекло.
- Давно.
- У них скоростей случайно нет с собой?
- Случайно нет. Что ты заладила со своими скоростями?
- Да просто так. Ты что – злишься?
- Не злюсь. Забочусь о твоем здоровье.
- Сама как-нибудь позабочусь…
- Оно и видно, как ты заботишься, - я потушил окурок.
- Прекрати играть в папика.
- Я и не играю. Какой из меня папик?
- Ну, знаешь, есть такие. Любят опекать. Особенно те, которые с баблом. Не за просто так, конечно…
- Я понял. Это не про меня. Просто наркотики – это не то, чего стоит искать, скорее, наоборот, сторониться.
- Это еще почему?
- Потому что. Умные люди так говорят.
- Эти умные люди ничего крепче кофе не употребляли, откуда им знать?
Вообще в какой-то степени она была права. Официальная антинаркотическая пропаганда в большинстве своем выглядела чрезвычайно нелепо из-за того, что делалась дилетантами. До того нелепо, что прямо-таки агитировала поступать вопреки себе. Чего только стоила избитая фраза вроде: «Сегодня покурил, завтра укололся». Конечно, марихуана не стоит в одном ряду с опиатами. Это надо понимать. И безобидный в кавычках кофе, поглощаемый в офисах цистернами, убивает гораздо больше людей, чем даже можно представить. Про совершенно легальный алкоголь, на котором государство делает немалые деньги и который разрушает жизни, я вообще молчу. Но тем не менее. Мое предубеждение против наркотиков основывается на том, что большинство людей не умеет употреблять их в меру и с минимальным вредом для себя. Поэтому наркотики опасны. Особенно для неокрепших мозгов.
- Неужели ты думаешь, будто употребляя наркотики, ты становишься взрослее? Это ерунда и детские иллюзии.
- Нет, но я становлюсь как все. Скорости сейчас нюхают все.
- Тебе нравится быть как все? Большинству свойственно ошибаться чаще, нежели меньшинству. Большинство человеческих заблуждений – это заблуждения большинства. Неужели интересно быть серой массой?
- Не знаю. Я – не серая масса… - она начинала терять аргументацию.
Нашу словесную дуэль прервал звонок в домофон. Геныч с Машей пришли, и я пошел открывать. Саша осталась курить на кухне.
У моих друзей была с собой бутылка коньяка. Значит, нас ждало продолжение банкета. Я помог им раздеться, указывая, что куда вешать и ставить, и провел на кухню. Они поздоровались с Сашей, она с ними. Прозвучали короткие поздравления, потом принялись разливать коньяк. Я достал еще две кружки для вновь прибывших.
Большинство тостов были предсказуемы. За именинницу, за встречу, за жизнь, за все-все-все. Коньяк достаточно быстро кончился, нам с Генычем пришлось идти за добавкой. Мы не стали мелочиться и взяли сразу две бутылки.
Вернувшись домой, мы застали Сашу и Машу танцующими, на всю квартиру гремела музыка, какой-то драм-н-бейс. Недолго думая, мы присоединились к ним. Танцевали, наверное, полчаса, пока вконец не выдохлись. После танцев решено было продолжить празднование на кухне.
Затем вернулся с работы Макс, который принес пиво. Он с удовольствием присоединился к нашей вечеринке. Дальше – все плыло и кружилось. Играла музыка, кухня тонула в клубах табачного дыма. Мы что-то обсуждали, о чем-то спорили. Затем пили и шли танцевать. Танцевали и возвращались пить. На улицу уже давно ступила ночь.
Все кончилось, когда Геныч с Машей засобирались домой. Мы пошли их проводить, взяв с собой остатки алкоголя. В итоге провожали их очень долго, поэтому ни на какое метро они не успели. С горем пополам мы поймали им машину. Бомбила, завидев, насколько мы пьяны, сначала отказывался их везти, но потом все-таки поддался на уговоры. Мы распрощались, и наши друзья скрылись в ночи.
Возвращались домой втроем: я с Сашей и сосед Макс. Взяли еще по бутылке пива каждому в круглосуточном магазине. На полпути к дому меня осенила мысль, что неплохо бы сразу затариться и на утро, чтобы не бегать с похмелья. Поэтому пришлось вернуться и взять еще по бутылочке.
Потом мы сидели с Максом на кухне, пили пиво и курили, а Саша принимала душ. Я решил, что сегодня она должна остаться у меня. Она была не против.
Когда она вышла из душа, мы как раз заканчивали со своим пивом. Золотистая жидкость пузырилась белесой пеной на самом дне наших бутылок. Напоследок мы втроем выкурили по сигарете и разошлись по своим комнатам спать – Макс к себе, мы с Сашей к себе.
Ложась в кровать, я вдруг почувствовал, что устал. А ведь ничего такого не делал, весь день сидели дома и пили. Я сказал об этом Саше. Она пожала плечами и сказала, что чувствует приблизительно то же самое. Видимо, безделье может изматывать не хуже, чем тяжелая работа.
- Твой день рождения заканчивается, - сказал я Саше, когда она легла в кровать и прижалась ко мне.
- Ага.
- И что ты хочешь напоследок от этого дня? – спросил я, не подразумевая в общем-то ничего. Просто первое, что пришло в голову.
- Тебя, - ответила мне Саша.
Время играет против нас, и мы это прекрасно знаем. Мы не становимся лучше с его течением, в нас закипает скопившаяся злоба, наша нерастраченная спесь бьется волнами о скалы будней. Мы разрушаемся быстрее, чем камни вокруг нас, превращаемся в песок, который раскидывает ветер.
- Однажды мы все станем пеплом, - говорит моя спутница – проститутка. Скорпион на лопатке. Ядовитое жало, скользящее по плечу.
