Катя знала. Огромные шкафы директорского кабинета взирали на нее с безмолвным укором и недоумением. Наверное, много про нее слышали.
- Бесовщина... греховность... уход от Господа... - удовлетворенно протянул директор. - А мы детям это читаем и выдаем за эталон. Да поэт попросту облапошился, потерял чутье, чувство языка ему вдруг изменило! Лермонтов тоже в "Молитве" написал: "Есть сила благодатная в созвучье слов живых, и дышит непонятная, святая прелесть в них". Надо же: такое - и о молитве! Плюс сочетание "святая прелесть". И Михаил Юрьевич лажанулся, позорно обмишурился. Но зачем нам теперь врать, выдавая кощунственные ошибки за норму?
- Это не вранье, - сказала Катя. - Это наша безграмотность.
Добров весело кивнул.
- Ну да, ну да... А как вы вообще объясняете детям Толстого? Старые книги ахнут грязными ушами. Вот Наташа спрашивает мать, не стыдно ли выходить замуж за вдовца, а графиня отвечает: "Молись Богу". Вы почитайте книги Дунаева. "Православие и русская литература". У вас сразу появится другой взгляд на мир, глаза будут другие, новенькие такие глазки, видящие все вокруг иначе. Недаром Ленин почти ласково называл Толстого зеркалом русской революции. Вообще между этими двумя господами существует любопытная связь, сотканная из цепочки совпадений. В "Анне Карениной" прообраз революционных бесов, "новый человек", склонный к самоубийству интеллигент, находящий "якорь спасения" в революции, носит фамилию Лёвин. А Левин - один из первых псевдонимов Ленина. Слишком откровенный, указывающий на левитские корни, как и фамилия Карла Маркса - Леви. В ранней редакции романа Лёвин назван Николаем Лениным. Таков, как известно, второй псевдоним вождя мирового пролетариата. А знаете ли вы, что писал Чехов о Толстом? Цитирую по памяти: суждения Толстого в "Крейцеровой сонате" о сифилисе, воспитательных домах, об отвращении женщин к совокуплению не только спорны, но изобличают человека невежественного, не потрудившегося в продолжение своей долгой жизни прочесть две-три книжки, написанные специалистами. Зато Бунин мэтра жалел, писал, что все ругают Льва Николаевича и не понимают, что он просто очень несчастный человек. Лишенный способности верить.
- Эти детали не для школы, - пробурчала Катя. - Такое и не во всех вузах рассказывают. И правильно делают. Это ни к чему! И не стоит мешать воедино личность и творчество.
Максим Петрович усмехнулся.
- Как же, как же... Но без нюансов создается не представление о писателе, а некая схема. В хрестоматийном стихотворении Пушкин пишет про Керн: "Как мимолетное виденье, как гений чистой красоты". А в письмах он же строчит: "С помощью Божией я тут мадам Керн на днях выебал". Извините, Екатерина Кирилловна, уж так там написано... Один советский пушкинист когда-то попал из-за этого в смешное положение, не сумев разобрать общеизвестный глагол, показавшийся ему в данном контексте невероятным.
Катя молчала. Начитанный у нее директор, эрудированный...
- Или возьмем крепостника Гоголя и также владеющего крестьянами того же Александра Сергеевича. Как вы это растолкуете детям? Иван Панаев закладывал крепостных, чтобы съездить за границу, Иван Тургенев обещал подарить дочери Белинского деревню, где жили двести пятьдесят душ. Демократ наш, ненавистник крепостного права!
- И подарил?
Добров засмеялся.
- Не знаю, врать не буду. История в лице красавицы Авдотьи Панаевой об этом умалчивает. А картежник Некрасов, еще один наш знаменитый поэт-демократ? Многие считали его шулером. За что и бивали. Азартный и подозрительно удачливый игрок. Министр финансов Абаза и министр двора Адлерберг проиграли Некрасову более миллиона франков. Крупно не повезло поэту лишь однажды, когда он просадил за вечер почти девяносто тысяч рублей. А вообще проигрываться вчистую раньше считалось, как это ни парадоксально, хорошим тоном. Помните у Лермонтова "Тамбовскую казначейшу"? В ее основе - реальные факты и реальные лица: князь Александр Голицын в 1802 году взял да и проиграл свою молодую красавицу жену Марию Вяземскую графу Льву Разумовскому, одному из самых известных московских богачей. А сначала просадил ему же все свое состояние в двадцать четыре тысячи крепостных. Брак Разумовского с выигранной Вяземской оказался счастливым. Николай Пржевальский, знаменитый исследователь Средней Азии, часто выигрывал крупные суммы благодаря прекрасной памяти. Один из таких выигрышей помог ему организовать экспедицию в Сибирь. Достоевский отдал казино девять лет жизни. Писал Тургеневу и просил сто талеров, поскольку проиграл в Висбадене буквально все и задолжал в отеле. Знаменитый роман "Игрок" Достоевский написал на собственном опыте за шесть недель, чтобы отдать карточные долги. Александр Пушкин, снова и опять... В полицейском списке московских картежников за 1829 год числятся девяносто три игрока. Под номером тридцать шесть - "наше все" русской словесности. Играл он много и страстно, в основном проигрывая. Вяземский писал, что Пушкин всегда оставался ребенком и проигрывал даже тем, которых, кроме него, все обыгрывали. Вы смотрите на меня, как на циника? Ну да, ну да... Но ведь если разобраться, даже положительный дед Мазай - циник тот еще! Спас всех зайцев, отпустил их, причалив, с лодки в лес и сказал их вожаку:
Смотри, косой,
Теперь спасайся,
А чур зимой
Не попадайся!
Прицелюсь - бух!
И ляжешь... У-у-у-х!..
Катя вспомнила, как когда-то дала классу задание написать свой вариант концовки про деда Мазая. И два парня такое сочинили... Даже пришлось им выговорить за цинизм. Нет, у них дед Мазай из спасенных зайцев не готовил жаркое. Мальчишки просто вывернули все наоборот - зайцы спасли Мазая. Он, встречая раннюю весну, перепился и чуть не утонул, опрокинувшись в ледяную воду из лодки. А зайцы всей гурьбой его выловили, положили на остров, высушили, обогрели и похмелили, а потом сдали прямо в руки грозной жены.
Вообще эти Катины фантазийные темы... Среди нескольких обязательных письменных домашних работ по комедии Грибоедова "Горе от ума" Катя обычно предлагала девятым классам окончить пьесу за автора, написать ее пятый акт, придумать, что случилось с героями дальше. Ведь писатель заставляет нас расстаться с ними в тот момент, когда их будущее совершенно неясно - финал открыт. И рассказывала детям о "господах Молчалиных" Салтыкова-Щедрина, в свое время тоже дописавшего комедию за Грибоедова.
Ох, какой неудержимый вихрь фантазии обрушивался на Катю! Целый день после получения домашних работ она наслаждалась. Никакая даже самая любимая книга не могла заменить этих замечательных детских творений, рожденных воображением. Писали и в прозе, и в стихах, расписывая действие по явлениям, как в пьесе. Некоторые даже оформляли свои работы фломастерами.
Но недавно, читая очередные продолжения комедии, Катя ощутила вдруг тревогу, сначала безотчетную, неясную, а потом уже осознанную, настоящую. Что происходит? Почему дети в основном повторяют одни и те же мотивы, которые раньше были не столь очевидны?
Сегодняшние девятиклассники рассматривали как вполне нормальный исход событий не только гибель Чацкого на Сенатской площади. В основном они прогнозировали возможное пьянство как Скалозуба и Молчалина, так и самого главного героя. Софья, разлученная с Молчалиным, в их представлении может озлобиться, и, если ее выдадут насильно замуж за Скалозуба, в состоянии убить мужа, например, подсыпать ему в кофе яд.
Спивался у многих и Фамусов, у некоторых Софья сходила с ума и кончала свои дни в больнице для умалишенных. Молчалин скрывался с награбленным имуществом Фамусова и Софьи...
И в каждой работе - безусловная бесперспективность и бессмысленность бытия героев, мрачные повороты сюжетов, горькие судьбы... Но ведь скептицизм и пессимизм вовсе не обусловлены жизненным опытом подростков: слишком рано. Значит, это чужой опыт, опыт взрослых. И гибель героев - никак не расплата, не возмездие, не наказание по Достоевскому. Отнюдь. Это просто бессознательно предначертанный детской рукой путь каждого, путь их и наш, путь страны...
Да не может этого быть! Не верю! - хотелось Кате повторить любимую реплику Станиславского. Так не бывает! Юности свойственно надеяться на хорошее и ждать его, ей присущ оптимизм, граничащий порой даже с излишней самоуверенностью, тоже характерной для подростков.
Но почему тогда в сочинениях девятиклассников почти все герои спиваются, грабят, убивают? Почему никто не счастлив, не удачлив - только если сбежавший с фамусовскими драгоценностями Молчалин - никто даже просто не радостен? И откуда это несомненное желание убить героев, заставить их еще пострадать? Когда значительно легче бросить под паровоз героя, перефразировав известные строки Светлова "Я сам лучше брошусь под паровоз, чем брошу на рельсы героя", тогда возникают серьезные опасения по поводу психического здоровья нации, сумевшей так великолепно внушить подрастающему поколению определенные настроения и мысли.
