В квартире было очень холодно. И темно. Только на кухне горел свет.
– У тебя что, не топят? – прочистив горло, поинтересовался Антон.
– Просто проветривала, – пожала плечами Катя. – Ну что ты застыл, как истукан? Проходи...
На кухне было уютно. Абрикосовые стены, деревянная мебель, плетеные безделушки и куча комнатных растений придавали помещению вид веранды загородного дома. Еле ощутимо пахло свежесрезанными цветами.
– Чай будешь? Или кофе? – Катя повернулась к Антону. Восковая бледность и темные круги под запавшими глазами поразили его.
– У тебя что-то случилось? – осторожно спросил он.
– С чего это ты решил? – ощетинилась Катя и еще больше побледнела.
– Ты как-то странно выглядишь...
– Все нормально. – Она отвернулась к окну. – Так ты мне не ответил, что будешь пить?
Антон попросил кофе. Катя достала из стенного шкафчика банку «Нескафе», с трудом отвинтила крышку – руки дрожали, просыпала половину на пол, уронила ложку и разлила кипяток, плеснув себе на ногу.
– Черт! – в сердцах выкрикнула она.
– Сильно обожглась? – Антон вскочил со своего места и метнулся к Кате. Приблизился вплотную, затаив дыхание, коснулся ее плеча.
– Ерунда. – Она дернулась, как от удара.
Повисла пауза. Разговор явно не клеился. Катя была напряжена до предела. Казалось, дотронься до нее, и она зазвенит, как натянутая струна.
Антон подошел к окну, рывком распахнул створку. Набрал полные легкие сырого, холодного воздуха. Достал сигарету, чиркнул зажигалкой. Решил про себя, что докурит и уйдет. Нечего ему здесь делать. Он не нужен Кате, он ей в тягость.
За окном болтался на ветру фонарь. Исходящий от него круг света, заштрихованный косыми струями дождя, летал следом. Прямо по Блоку: ночь, улица, фонарь... Даже аптека имелась в соседнем доме, только с шестого этажа ее не было видно.
«Тупик», – мрачно констатировал Антон и глубоко затянулся. Так глубоко, что закружилась голова. Тупик... А, как известно, выход из тупика там, где вход. Так что надо идти, бежать без оглядки и забыть. Забыть, как страшный сон. Выкинуть, вырвать с корнем эту проклятую любовь...
– Антош, – раздалось вдруг за спиной.
Он резко обернулся и уперся взглядом в огромные, горящие лихорадочным огнем желтые глаза. Сердце екнуло.
– Не уходи, пожалуйста, – жалобно попросила Катя, – не уходи. Мне страшно.
Эти слова вызвали в душе Антона целую бурю чувств.
– Что? Что такое? – Он сделал шаг навстречу и оказался совсем рядом – слишком маленькой и тесной была кухня. Взял в руки тонкую ладонь, влажную и холодную.
– Мне кажется, я схожу с ума, – прошептала Катя и уткнулась Антону в плечо. Он бережно, словно бесценную хрустальную вазу, обнял ее. Она была такая хрупкая, почти бестелесная... Прижал к себе, вдохнул аромат волос, коснулся щекой завитка на лбу. И вдруг почувствовал, что теряет над собой контроль.
– Господи, – простонал Антон и с силой притянул Катю к себе. – Я не могу, не могу...
Сначала Катя испуганно зажалась, но потом расслабилась, обвила шею Антона руками. Запрокинула голову и посмотрела на него. В ее глазах застыло странное выражение, смесь отчаяния и надежды. Антон забыл обо всем на свете. Его дыхание участилось, пальцы жадно исследовали узкую спину, тонкую талию, бедра, затянутые в потертые джинсы.
«Я люблю тебя», – готово было сорваться с его языка.
Как вдруг зазвонил телефон.
– Прости, – прошептала Катя и отстранилась. Подхватила трубку и выскользнула в коридор. Антон достал сигареты. Руки сильно дрожали, ему не сразу удалось прикурить.
– Андрей? Что случилось? – услышал он приглушенный Катин голос, и сердце сбилось с ритма. – Хорошо, Андрюшенька, – после небольшой паузы продолжила Катя. – Я буду тебя ждать.
Андрей... Вот, значит, как. Андрюшенька... Спустя секунду Катя возникла на пороге кухни. На ее скулах пламенели яркие пятна.
– Извини, – не глядя на Антона, смущенно пробормотала она. Она снова стала далекой и недоступной. – Еще кофе хочешь?
– Да нет, спасибо. Мне уже пора, – преувеличенно бодрым тоном ответил Антон и мрачно усмехнулся.
Он резко развернулся и направился в прихожую. Как во сне натянул кроссовки, куртку. Отворил дверь.
– Пока, – с облегчением, как показалось Антону, улыбнулась Катя. – Звони, не пропадай.
– Не пропаду, – выдохнул Антон.
Утром заявился Сергей. Муж. Таня еще спала, ее разбудило лязганье ключа в замочной скважине. Было совсем рано, казалось, рассвет еще и не начинался.
– Ну и холодрыга на улице! – буркнул Сергей вместо приветствия и прошагал к Таниной кровати. Водрузил поднос с завтраком на тумбочку, скинул дубленку и плюхнулся на стул. Стул жалобно скрипнул под его весом.
Таня быстро вскочила, влезла в махровый халат, лежащий в изголовье, и скользнула к раковине. Умылась, причесалась, мельком оглядела себя в зеркале. Опухшее со сна бледное лицо с трагическими складками вокруг рта. Красавица!
– Что, позавтракать не успел? – усмехнулась она, заметив, с какой тоской Сергей смотрит на тарелку с рисовой кашей и сосиской. – Бери, ешь. Я вполне обойдусь бутербродом.
– Спасибо. – Сергей накинулся на угощение.
Таня лениво жевала бутерброд и украдкой наблюдала за ранним гостем. Ел он жадно, причмокивая от удовольствия. Через две минуты тарелка опустела.
Сергей вытер рот тыльной стороной ладони и удовлетворенно откинулся на спинку стула.
– Эх, хорошо, сейчас бы сигаретку еще. – Сергей поднял руки вверх и с хрустом потянулся. – Я с детства привык к такой пище. У меня мать в больничной столовке работала.
– Валентина Васильевна?
– Что Валентина Васильевна? – насторожился Сергей.
– В столовой работала?
– А? – Он озадаченно поскреб могучий затылок. Узкий лоб сморщился от тяжести мыслей. Наконец просиял. – Ну да, а то кто же?...
– А ты-то сам, Сереженька, кем трудишься? Напомни своей жене убогой. – Таня насмешливо прищурилась.
– Я-то? – снова растерялся муж. – Бизнесменом... Слышь, Танька, пойду курну. – Он поспешно вышел.
Таня вскочила и лихорадочно заметалась по палате. Сердце колотилось где-то в горле. Надо что-то делать, надо что-то делать, молоточком стучало в мозгу. Она бросилась к двери, Сергей впопыхах забыл ее запереть. Выглянула в коридор. Никого. Стараясь не шуметь, выскользнула из палаты, на цыпочках прокралась к двери с надписью «Выход», взялась за ручку, повернула ее. Халат! – вдруг ударило в голову. Куда – в халате и тапочках, зимой? Ее остановят на первом же углу.
Надо переодеться! Таня рванула обратно. Вдруг из соседней палаты раздался стон. Таня резко остановилась. Послышалось? Стон повторился. Таня секунду подумала и решительно нажала на ручку. Дверь бесшумно отворилась. В нос ударил спертый воздух. В центре крошечной темной комнаты стояла кровать. Лежащий на ней человек был, подобно мумии, спеленут виниловыми трубками от капельниц. Над его головой мерцал зеленым светом монитор с загадочными геометрическими фигурами.
Таня шагнула внутрь, приблизилась. На кровати лежала Нина – пропавшая несколько дней назад медсестра. Ее мертвенно-бледное лицо сливалось по цвету с белой больничной наволочкой. Таня в ужасе отпрянула и пулей вылетела вон. Отдышалась лишь в своей конуре. Слава богу, Сергей еще не вернулся. Значит, прошло всего несколько минут. А Тане показалось – вечность. Она судорожно стянула халат, следом – пижамную майку. Бросила на пол. Повернулась к шкафу и наткнулась на тяжелый взгляд Сергея. В его глазах появился странный блеск. Таня инстинктивно прикрыла руками голую грудь.
– Моя малышка, – хрипло пробормотал Сергей и ухмыльнулся. – Иди ко мне, моя сладенькая.
Таня отшатнулась, отступила в глубь комнаты. Запуталась ногой в поясе от халата и чуть не упала. Сергей неумолимо приближался. Таня закрыла глаза, как вдруг внутренний голос шепнул: «Подыграй ему».
– Конечно, дорогой, конечно... Позволь только мне накинуть что-нибудь. Я ужасно замерзла. Хотела принять душ, не думала, что ты так быстро покуришь. – Таня обворожительно улыбнулась, хотя внутри у нее все клокотало. Нагнулась, чтобы поднять майку.
– А вот этого не нужно, – загоготал Сергей и сгреб Таню в охапку. – Я мигом тебя согрею. – Кинул на кровать и принялся трясущимися от нетерпения пальцами расстегивать на себе рубашку. В ожидании исполнения приговора Таня закуталась в одеяло. «Господи! – взмолилась она. – Если я не имею возможности изменить ситуацию, дай мне сил смириться, принять ее». Таню охватило безразличие.
Сергей уже приступил к брюкам, когда в коридоре раздался стук каблуков. Сергей вздрогнул и покрылся красными пятнами. Схватил дубленку, натянул ее, выронив что-то из кармана. Отпрыгнул к окну. Напряженно застыл, крупные капли пота выступили у него на лбу.
Таня изумленно наблюдала за ним. Шум шагов внезапно стих. Стало ясно, что опасность миновала.
