– Криш! – окликнула Алиса.
Он не обернулся, только едва заметно вздрогнул.
Неужели плачет? Из-за нее?..
– Криш. – Девушка попыталась заглянуть ему в лицо, но он отворачивался. – Пожалуйста, прости меня… Понимаешь, мы никак не поймем, что происходит. Мы словно оказались в кошмарном сне…
Тут Криш наконец повернулся к ней. Его глаза сверкали.
– Алиса, я люблю тебя, – быстро заговорил он. – Ты знаешь, я любил тебя и буду любить всегда. Не надо оправданий. Мне ничего не нужно, кроме твоего счастья. Можешь мне поверить, я доберусь до вас во что бы то ни стало и никакие препятствия мне не помешают.
Он говорил искренне, девушка ясно чувствовала это. В этот миг Криш был в точности таким же, каким она его помнила и когда-то любила. Гордый и вместе с тем не боящийся показаться слабым, а значит, по-настоящему сильный…
– Помнишь, как мы стояли на крыше и садилось солнце… – Он говорил едва слышно, и от знакомого голоса мурашки побежали у нее по коже. – Мне казалось тогда, что у моих ног целый мир только потому, что ты была рядом. Помнишь?
– Помню, – пробормотала девушка смущенно.
В памяти воскресали те дни, когда она была вместе с Кришем. Однажды, посреди казавшейся тогда вечной зимы, она подумала, что вот человек, с которым всегда будет тепло, который защитит от метели и согреет озябшее от нелюбви сердце. За все то время, что они встречались, он был мягок, терпелив и по-настоящему благороден. Так же благородно Криш повел себя, узнав о том, что Алиса хочет прервать их отношения. Она была жестока, он прощал. Она предавала, он оставался верен.
Полынный привкус вины наполнил рот, горечью опустился на сердце.
– Просто знай, что я люблю тебя и буду продолжать любить, – повторил парень и вдруг, прижав ее к себе, прикоснулся к ее губам своими.
В голове плыл цветной туман, и Алиса, сама не понимая, что творит, ответила на поцелуй.
Этот поцелуй показался девушке невероятным, просто ошеломительным, словно удар под дых, от которого перехватывает дыхание. Как будто она летит по закручивающимся петлей рельсам. Невероятно!
…Но как же Олег?! Как она могла вообще позабыть о его существовании?
Осознание, что происходит, пришло внезапно, словно удар грома.
Она толкнула Криша в грудь и отскочила со слезами на глазах. Что делать? Как посмотреть в глаза Олегу?! Как она вообще могла…
– Прости. – Криш невесело улыбнулся. – Это я во всем виноват. Не удержался…
Вот ведь повезло! И Олег, и Криш по-настоящему благородны, только почему-то от этого иногда становится горько. Как тяжело осознавать себя неидеальной, слишком тусклой на фоне их сияющих доспехов.
Но почему ее с такой невероятной силой тянет к Кришу? Она же его не любит, она не может его любить…
– Пожалуйста, не делай так больше никогда, – попросила Алиса, постаравшись говорить уверенно и твердо.
– Если только с твоего согласия, – возразил он, глядя ей в глаза.
– Я встречаюсь с Олегом Волковым. – Алиса едва выдерживала пристальный взгляд ярких синих глаз.
– Но он тебе не пара. Вы слишком разные, – напомнил Криш. – Согласись, он слишком правильный для тебя, слишком идеальный.
– Нет. – Девушка затрясла головой. – Это не так. И пожалуйста, давай не будем говорить на эту тему.
Сумасшествие. Временное помутнение рассудка. Вот что с ней произошло. Говорят, такое случается. Главное – не думать об этом и держать себя в руках. Она любит Олега, и они наконец по-настоящему вместе, нельзя испортить все из-за дурацкого помутнения.
– Конечно. Но я буду ждать… – сказал Криш, не отводя взгляда.
Алиса не стала отвечать, а вошла в туман, чтобы вернуться к реальности.
* * *
Во тьме кроме них был кто-то еще. Олег чувствовал это всей кожей.
Запах сырости и тлена проступал сквозь кулинарный букет копченостей, хранившихся когда-то в этом подвале. Шлеп, шлеп, шлеп… слышалось из угла.
Алиса все еще пребывала в мире снов, и Олег был даже рад этому. Ни к чему ее пугать.
От тонкого, едва слышного хихиканья волоски на руках поднялись дыбом.
– Поиграть захотели? Ну давайте. – Он загородил собой сидящую у стены девушку.
Жаль, что трость отобрали. Она бы сейчас оказалась весьма кстати…
Шлеп, шлеп, шлеп.
И снова смех – уже из другого угла.
Представители местной нечисти, похоже, большие затейники.
Запах сырости все усиливался, становился тошнотворным.
Нужно выбираться отсюда. Любыми способами.
Кто-то задел его лодыжку. Олег ударил ногой в темноту на удачу и действительно попал во что-то, показавшееся ему отвратительно-студенистым, до ужаса мерзким.
Тоненько заскулили.
«Лампочка! – вдруг сообразил Олег. – Здесь наверняка есть лампочка!»
Он сосредоточился. Зажечь электричество – элементарнейшее упражнение, которым они занимались в начале первого семестра, – на этот раз далось ему с большим трудом. Словно сам воздух сопротивлялся. Пришлось с усилием прорываться сквозь него. Олег устал, словно тащил в гору тяжелый груз, а противная лампочка едва заморгала, вбрасывая в темноту снопы слабого света.
В этом свете мелькнула смутная тень, даже не поймешь чья – для человеческой слишком маленькая, для животного – чересчур большая. Мелькнула и пропала.
Шлеп, шлеп, шлеп. Шкряб, шкряб, шкряб – послышалось из дальнего угла, куда не доходил мигающий свет.
Нужно было немедленно что-то делать.
Помещение оказалось прямоугольным и уходило во тьму. По стенам были развешаны полки, валялись несколько полуразвалившихся коробок, на полу была просыпана крупа. Порядочек у них тут, однако! Санэпидемстанцию бы сюда! И вот этому отелю еще премии присуждают? Нечестно! Неудивительно, что при таком бардаке у них завелось кое-что похуже крыс и тараканов.
Выбираться отсюда надо, и срочно.
Сомнительно, чтобы с другой стороны – там, откуда как раз доносилось уже не хихиканье, а злое шипение, – имелся запасной выход. Прорываться нужно здесь. Дверь выглядела прочной, но попробовать следовало. Какие шансы, что тюремщики не услышат ударов? Мизерные… если их не отвлечет что-то другое…
Сил почти не оставалось, однако Олег пока не мог позволить себе их экономить. Похоже, выбор прост: либо выбраться, либо познакомиться поближе с мерзкой тварью, таящейся в тенях и, похоже, предвкушающей такое близкое знакомство.
Вспышки света становились все реже. Скоро лампочка окончательно погаснет.
Волков, не обращая внимания на шкрябанье и прибавившееся к нему хлюпанье, закрыл глаза, сливаясь со зданием отеля. Теперь проходящие в доме провода были его собственными венами, по которым, словно кровь, текло электричество. Нужно вскрыть одну из таких вен. Во что бы то ни стало. Это было больно, словно он терзал свое собственное тело, будто его собственная кровь выплескивалась сейчас на пол.
И все же Олег справился. Недалеко от ресепшен сейчас произошло замыкание, запахло палеными проводами, а рыжий бойкий огонек лизнул вычурный деревянный плинтус, за которым скрыт кабель.
Олег перевел дыхание. Такое ощущение, что он бежал кросс и абсолютно выдохся. Как там Алиса? Он посмотрел на девушку. Она еще не очнулась. Олега кольнуло беспокойство: как бы Панова не застряла в мире снов, как уже случалось, когда ее не хотела выпускать оттуда снежная девочка, запертая в секретной фашистской лаборатории Аненербе. Если что, вытащит ли он ее один, без Криша?..
Лампочка едва уже светила. Шлепки и шипение стали слышаться заметно ближе. Похоже, пугавшая его нечисть перешла в наступление.
Проблемы нужно решать по мере поступления, поэтому Олег занялся все же дверью. К счастью, открывалась она наружу и была все же не металлической, а деревянной, поэтому шанс ее выбить теоретически существовал. Волков помнил, что бить нужно в слабое место, которое, как правило, приходится на область, где врезан замок. Приходилось рассчитывать только на физическую силу, которая никогда не являлась его сильной стороной, а еще на непрочность современных дверей.
Найдя положение поустойчивее, он ударил ногой в область замка. Дверь слабо вздрогнула – и все, зато лампочка, словно почувствовав снижение контроля, погасла. Снова стало темно. Нельзя было терять ни секунды. Удар, еще удар. Что-то хрустнуло, и в это же время в Олега вцепились чьи-то лапки, а в ноздри ударил удушающий мерзкий запах разложения. Отбиваться от существа не было времени. Лучше выбить дверь, поэтому Олег снова ударил в нее. Опорную ногу обожгла боль. Нападающее существо вцепилось в нее зубами, разрывая джинсы. Видимо, вместо зубов у него были пилы. Волков выругался сквозь зубы, снова ударил и тут, не удержав равновесия, упал на пол, проскользнув вперед.
