Оуэн не огорчился из-за того, что разговор был короткий. Первый раз за семь месяцев рабочие будни оказались реальнее его незаконной связи.
— И все же ты должна была посоветоваться со мной.
— Посоветоваться? Но ты стал бы меня отговаривать, и я вообще не знала бы, что мне делать. — Оуэн услышал визгливый смешок, какой случается у детей, когда их ущипнут. — Мужики вообще не хотят ни о чем знать, кроме как переспать с новой претенденткой, — заявила она, словно читала по книжке.
«Зачем она так? Чтобы смягчить удар?» — подумал Оуэн.
— Это тебе Джок сказал?
— Нет, это я ему сказала. А ты не печалься, Оуэн. Переживешь ты наше расставание. Время тебе поможет.
Броские наряды Фэй, ее по-детски наивная нагота во время их свидания, светло-коричневые зрачки, ее голос, по-театральному то высокий, то низкий, — все это навсегда рухнуло в пропасть прошлого.
— Спасибо за несколько теплых слов, — сказал он язвительно. Фэй положила трубку.
Эд, заглянувший через час к Оуэну, спросил:
— Не хочешь уйти пораньше? Выглядишь, словно тебе под дых дали, дерьмово.
— Я, кажется, простудился. Не по погоде оделся.
Вскоре Оуэн ушел. Ему не терпелось попасть домой.
Вернувшись к себе, он, к удивлению Грегори и Айрис, потащил их на не просохшую еще лужайку за домом играть в бейсбол. Дети старались подыграть взрослому и этим, сами того не ведая, даровали прощение грешнику, который опять стал их отцом.
Оуэну хотелось остаться на лужайке подольше. Он боялся встречи с Филлис, боялся телефонных звонков. Но уже темнело и начинало холодать, и все трое вернулись в дом.
Поставив котлеты в нагревательную печь, Филлис накрывала на стол. Беспокойно моргала, веки с белесыми ресницами вздрагивали. Она едва сдерживала слезы — только что резала лук, решил Оуэн. За ужином Филлис натянуто смеялась, перебрасываясь шутками с детьми, и кормила посаженную на высокий стульчик маленькую Еву морковкой со сметаной и яблочным пюре.
Наконец дети уложены спать. Оуэн хотел было объясниться, но Филлис опередила его.
— Я все знаю. Джок рассказал, он заходил днем. Подаешь на развод?
— Нет.
Решительные в подражание настоящим бейсболистам действия старших отпрысков, их неумелые замахи и удары, посылающие мяч к апрельскому небу, стерли из сознания Оуэна лихорадочное видение будущей жизни с Фэй.
— Тогда поторопись, скажи им об этом. А то возьмут еще и разведутся.
Гнетущее состояние неопределенности, в каком пребывал тогда Оуэн, помешало ему запомнить в подробностях напряженные, на одних голых нервах переговоры между четырьмя заинтересованными лицами. Первые, полупьяные, происходили в доме Дамхемов, куда наш герой хаживал гостем. Когда же по поселку поползли нежелательные слухи об еще одной внебрачной связи, потребовались дополнительные переговоры с глазу на глаз между Джоком и Филлис, Джоком и Оуэном, Филлис и Оуэном, Филлис и Фэй. Оуэн не желал помнить эти бредовые разговоры, но один застрял в его памяти. Они сидели с Джоком в старенькой закусочной, стоящей на дороге в Лоувер-Фоллс, и тот спросил:
— Она кончала с тобой?
Оуэн воспринял вопрос как грубое вторжение в его сугубо личную сферу, как ответный выпад рогоносца и промолчал, однако, оглядываясь в прошлое спустя много лет, он читал в водянистых глазах Джока не насмешку, не праздное любопытство, а серьезное желание знать правду. Что бы он ответил, если начистоту? Вопрос смущал, и Оуэн не знал на него ответа. Фэй была такой нежной и улыбчивой, вносила в их встречи, увы, слишком редкие, такое радостное волнение, что, не требуя других доказательств, кроме получаемого им самим удовольствия, он мог бы сказать Джоку: «Да!» Она лежала после акта под ним с закрытыми газами, на ее веках бились тоненькие жилки, а потом, открыв глаза, дарила ему обольстительную улыбку. У холодноватой, по мнению Оуэна, Филлис, которая отдавалась без особого пыла, признаки оргазма были более очевидные. Размышляя над предметом, о котором ему предстояло узнать еще многое, Оуэн рассудил: «Должно быть, у разных женщин сексуальность проявляется по-разному». Половое возбуждение у них представлялось ему арфой с неумолчно дрожащими струнами — разной длины и толщины. И все же мысль, что Фэй могла симулировать оргазм и лишь притворялась, что им насытилась, глубоко его ранила. Неужели ее безоглядная страсть — только маска, за которой скрывалась холодность? Выходит, она обманывала его?
Впоследствии Филлис со своей стороны тоже исподволь очерняла Фэй и внушала мужу, что он потерпел неудачу.
— Эх, вы! Вы хоть раз задумывались о браке?
Оуэн не помнил. Раза два он сказал Фэй, как было бы здорово, если бы она была его женой, но это не было предложение как таковое — разве было? Это была мечта, мечта о переселении на другую планету.
— По-моему, очевидно, что она этого хотела, — неторопливо, будто решая задачу по топологии, продолжала Филлис. — Джок хорошо обеспечивает ее материально, но как муж далеко не идеален.
«Интересно, а во мне она видела идеального мужа?..» Оуэн понимал, что Фэй знает ему цену. Вся их связь, начиная с первого свидания на Уайтфилд-Рок, проходила под знаком новизны. Она заново раскрывала им глаза друг на друга и на жизнь. На грязные окна побрызгали моющим раствором и насухо их протерли. Сидя над программами для местной страховой компании или для шляпной фабрики в Дэнбери, Оуэн чувствовал, что теряет способность мыслить логично, так как вспоминает встречу с Фэй. И тем не менее был уверен, что любовное приключение придает ему свежие силы. Он помнил: просто лежать подле спящей молодой жены, ощущать тепло ее тела, дышать ее дыханием, сердцем знать ее сны — все это рождало в мозгу бурю идей, которые и вылились в «Диджит-Айз». С тех пор много воды утекло, появился рынок электронных технологий, пользователям предлагалась широкая номенклатура программ. Совершенствование же «Диджит-Айз» сдерживалось нехваткой «железок» и их высокой стоимостью.
Высокая стоимость — вот на что натолкнулась его привязанность к Фэй. Она оказалась дороговата для него. Он не мог обладать ею целиком и был вынужден с кем-то ее делить.
— Людям вообще это свойственно, — доверительно, даже ласково продолжала Филлис, следуя давней всеохватной мудрости, усвоенной ею с девичьих лет. — Идеализировать других. А иначе все кажется слишком грубым. Дерьмовым, — уточнила она.
Было время, когда Филлис не посмела бы употребить это слово, но контркультура меняет людей. Его жене теперь нравилась обманчиво неопрятная одежда молодых, их участие в радикальных движениях и склонность к теоретизированию и спорам при полном отсутствии притворства. До того как судьба привела ее в мелкобуржуазный Миддл-Фоллс, казалось, что она сама является частью контркультуры.
— Однако тебя идеализировать не нужно. Ты и без того привлекательный мужчина, Оуэн.
— Это ты только сейчас открыла?
— Я это с самого начала знала. Конечно, я не такая говорливая, как Фэй, не кричала об этом на каждом углу. Привлекательный, ничего не скажешь, привлекательный, а твоя любовница приняла тебя еще и за богатого.
— Никакой я не богатый. Новый вариант «Диджит-Айз» плохо продается. Нас теснит в рынке лаборатория Линкольна со своим «Экранным эскизом». Кроме того, Эд озабочен появлением мини-компьютера Пи-Ди-Пи-8 — удобная штуковина и сравнительно недорогая, всего восемнадцать тысяч. Такую многие могут себе позволить, тем более что на ней можно работать стандартными программами. Составление индивидуальных программ по договорам, на чем специализируемся мы, устаревает.
Поскольку его брак, как оказалось, зиждился на песке, Оуэн был рад ступить на твердую почву техники.
— Вот как? А мне он говорил совершенно другое. Что чем больше людей пользуются компьютерами, тем лучше для программного бизнеса. Так или иначе Фэй ничего об этом не узнает. Она просто хотела взять тебя в мужья — как новое платье надеть. Знаешь, в чем трагедия женщин? Единственное, что они могут предложить, — это секс. А с таблетками цены совсем упали.
— Пожалуйста, перестань говорить так жестко. Это не ты.
— А я думала, ты любишь жестких… В крайнем случае тупых. Нет, дорогой, это я, еще какая я. И такой меня сделал ты, ты да этот паршивый поселок, где одни обыватели и неудачники. И ко всему прочему — эта Фэй. Сначала я должна была мириться с твоим обманом, теперь — с твоим детским хныканьем по поводу случившегося. Да, мама была права: ты мне не пара. Слишком много в тебе от мальчишки. Отцу ты, правда, нравился, но я не слышала, чтобы вы перекинулись хоть десятком слов. Отшив Хэнка, он думал, что обязан найти мне жениха.
Щеки у Филлис раскраснелись, ее глаза, серебристые при определенном освещении, метали молнии. Оуэн с трудом подавил восхищенный смешок. Филлис обладала редким талантом видеть вещи насквозь. Ее мыслительный взор проникал в сокровенную суть явлений. Бедная Фэй призывала, чтобы он был практичнее, но практическая ценность ее советов была как медаль, которую он мог носить в местном обществе, где из секса уже не делали секрета и совокупление перестало быть таинством. Еще саднила рана расставания, но брак с Фэй очень скоро превратился бы в будни с их заботами и скукой.
