Джимми забросил мешок с агитационными значками за плечо и пошел дальше вдоль погрузочных платформ.
– Мы за Диселло голосовать будем! – крикнул ему вслед Гектор. – Мы не дураки!
– Ну и черт с вами, если так! – весело крикнул в ответ Джимми.
Потом Джимми Моран украл с одной витрины пару красивых гаитянских манго и сунул в карман куртки. От латиноамериканцев Джимми знал, что гаитянские манго самые лучшие в том смысле, что их легко кусать – шкурка тонкая. Обычно у Граф-тонов на складах хороших фруктов не попадалось, а это были чудесные манго, просто исключительные, кожица у них была мятно-зеленая, чуть начавшая желтеть. На оптовом рынке в Бронксе были люди, проработавшие там всю жизнь и за всю жизнь ни разу не попробовавшие свежих овощей и фруктов. И это было очень грустно. Все эти люди могли умереть от инфаркта в пятьдесят лет, потому что каждый день лопали говядину и бекон вместо фруктов и овощей, которых кругом просто горы лежали. Взять хотя бы дружка Гектора, Эда. Сидел перед складом, забитым брокколи, и жрал гамбургер. Ему точно грозил инфаркт.
А вот Джимми Моран, напротив, питался разнообразно, потому что любил овощи. Его мать всегда выращивала прекрасные овощи, и он их ел. Было время, когда он работал комплектовщиком в большом складском холодильнике, где хранили свежую зелень, так он там петрушку лопал пучками. Редиску и цветную капусту грыз, как яблоки. Он мог даже взять маленький артишок, очистить его от жестких наружных листьев и съесть сырую сердцевинку целиком. Овощей он съедал больше, чем какой-нибудь хиппи. Люди считали его ненормальным.
В ту ночь он вышел из складского ангара братьев Графтон, поедая гаитянские манго на пуэрториканский манер. Сначала он тер и давил манго большими пальцами, пока мякоть не становилась мягкой и сочной, как желе. Потому надкусывал плод сверху и высасывал сок. Сладкий, как кокосовое молоко. Вкус, конечно, иностранный, чужой, но приятный.
Следующие часы Джимми Моран посвятил предвыборной кампании на оптовых складах «Далруни», «Эвангелисти и сыновья», «Импортеры Де Роза» и «Оптовики Э. и М.». Он представлялся рабочим и со всеми немного беседовал. Он поговорил с одним глупым бедолагой, который потратил все, что скопил за жизнь, на приобретение грейхаунда, потом пообщался с другим рабочим, у которого дочка-подросток была больна раком, а потом с одним везунчиком, который собирался в отпуск на Бермуды. Он поговорил с очень многими работягами, и все говорили ему, что он, наверное, съехал с катушек, если решился бороться за пост председателя профсоюза с такой мафиозной скотиной, как Джозеф Д. Диселло.
На ходу Джимми сжевал несколько молоденьких цукини, которые стащил с витрины на складе «Эвангелисти и сыновей». Цукини рамером не больше мизинца Джимми, и они были такие нежные, немного солоноватые – зрелые цукини такими никогда не бывают. А эти было так чудесно есть сырыми, им не нужны были никакой соус, никакая приправа. Молоденькие цукини в это время года были редкостью и стоили немало. Джимми у «Эвангелисти и сыновей» набил ими карманы. Деликатес. Он их поедал, как арахис.
К четырем утра он добрался до дна своего мешка с агитационными значками и подошел к небольшому новенькому складу под названием «Белла Фудз». Сюда поступали по-настоящему шикарные овощи и фрукты. Со склада «Белла Фудз» продукцию поставляли в лучшие рестораны Нью-Йорка. Джимми думал, что из здешних работяг никого не знает, но вдруг увидел своего старого приятеля Каспера Денни. Они немного потолковали насчет избирательной кампании Джимми, о женах и детишках. У Каспера тоже был целый выводок ребятни и жена-итальянка. Каспер тоже много лет проработал грузчиком.
– Ну, что с тобой стряслось? Какая-то авария, что ли, я так слышал? – спросил Каспер.
– Ну прямо весь город про это болтает, – ухмыльнулся Джимми. – Операцию мне на спине сделали, дружище. Ну, а ты? Ты теперь дистрибьютор, поди?
Каспер сидел в аккуратной маленькой кабинке, выкрашенной белой краской, и пил кофе.
– Ни в коем случае, – покачал головой Каспер. – Я открыл маленькое собственное дельце. Продаю кофе и запасные колесики для ручных тележек.
– Да ну? – рассмеялся Джимми.
– Кроме шуток, Джимми. Очень крутой бизнес.
– Иди ты к черту.
– А ты погляди, в чем смысл. Сколько на рынке ручных тележек?
– Сотни. Миллионы.
– Тысячи, Джимми. Тысячи. Тележка стоит недорого, всякий знает. Но каждому носильщику нужна тележка, верно я говорю? Потому что сколько ящиков человек может на руках унести?
– Ой, ну тебя совсем, Каспер.
– Один ящик, правильно? Даже тебе, здоровяку, в лучшие годы под силу было только два ящика поднять. А на ручную тележку сколько ящиков взгромоздить можно? Ну, сколько? Десять! А то и двенадцать! Ручная тележка, мистер Моран, очень важный инструмент для экономического успеха работника.
– Каспер, дружище? Ты меня прости, но ты с кем тут разговариваешь?
– Ну так вот, мистер Моран, представьте себе: время за полночь, а у твоей долбаной тележки ломается колесико. Как ты поступишь?
– Найду тележку какого-нибудь остолопа и украду ее.
– А потом схлопочешь по мордасам? Нет, это устаревший способ. Теперь ты можешь просто прийти ко мне. Ты мне – пять долларов, а тебе – новенькое колесико. Ты мне – еще пять долларов в залог, и я тебе выдаю молоток и гаечный ключ. Возвращаешь мне инструмент – а я тебе отдаю твои пять долларов. А потом ты мне – доллар, а я тебе – десятицентовую чашку кофе. Так что от каждой сделки у меня навару шесть баксов, а у тебя тележка в полном порядке.
– Да кто на такое согласится?
– Все, Джимми. Теперь все ко мне приходят.
– И это случилось за последние четыре месяца?
– Говорю тебе, Джимми. Круче не бывает. И никаких тебе налогов. И никакого профсоюза.
– Ну ты даешь, Каспер. Слушай, ты даешь.
– Старым клячам вроде нас с тобой без новых идей никак.
– У меня есть идея, – смеясь, проговорил Джимми. – Совсем новая идея. Ты берешь меня в напарники, дружище.
Каспер расхохотался и стукнул Джимми по плечу.
– Слушай, – сказал он, – ты в этом заведении никогда не работал?
– Здесь? Нет.
– Грибника видал хоть раз?
– Каспер, – сказал Джимми, – даже в толк не возьму, о чем ты.
– Ни разу не видал грибника? Ох, это просто закачаешься. Нет, ты должен это увидеть, Джимми. Не поверю, что ты даже не слышал про этого малого. Хочешь на чокнутого поглазеть? Ты обязательно должен увидеть этого малого.
Каспер вышел из своей аккуратной кабинки и провел Джимми в большой складской холодильный комплекс.
– Тебе понравится этот малый, Джимми.
Они прошли в самый конец холодильника, и Каспер остановился перед большим дверным проемом, затянутым широкими полосками пластика, помогавшего поддерживать ровную температуру. Дверь вела в отдельную кладовую. Каспер оторвал несколько полосок пластика. Ухмыляясь с таким видом, словно за дверью бордель, он махнул рукой Джимми, чтобы тот шел за ним.
Переступив порог, Джимми Моран увидел самые лучшие грибы, какие только видел в жизни.
– Погляди на эти упаковки, Джимми, – сказал Каспер. – Погляди на эту продукцию.
Ящики стояли аккуратно, не более пяти в штабеле, и каждый верхний ящик был открыт. Прямо у двери стоял открытый ящик со снежно-белыми шампиньонами, размером крупнее сливы. Тут стояли ящики с блестящими, лоснящимися грибами шиитаке, ящики с желтыми, будто лакированными травяными шампиньонами, с молоденькими порчини, на вид такими дорогущими, что их бы Господу Богу подавать. Джимми увидел ящики с грибами портобелло – мясистыми и сочными, будто филейная вырезка. Он увидел ящик с мелкими черными лесными грибами, пластинки которых были похожи на жабры. Он увидел ящик с какими-то древесными грибами – его мать такие называла поганками – и ящик с какими-то грибами, которые были очень похожи на кочанчики цветной капусты. Были тут и сморчки, цветом и формой напоминающие кораллы. Еще Джимми увидел ящики с рыжеватыми плоскими грибами, растущими на подгнившей древесной коре. Еще были ящики, наполненные китайскими грибами, названий которых Джимми не знал, а в других ящиках лежали грибы с красными и голубыми пятнышками на шляпках – на вид ядовитые. В грибной кладовой пахло сырым навозом. Так пахнет в хранилище для картошки и свеклы под амбаром.
Джимми Моран потянулся за грибом портобелло – самым большим, какой он видел в жизни. Ему так захотелось взять этот гриб, но, как только он к нему прикоснулся, он услышал рычание, похожее на звериное. К нему шагнул здоровенный и уродливый мужик в комбинезоне и коричневой вязаной шапочке, ужасно похожий на огромного пса.
Джимми в страхе отпрянул назад. Каспер оттолкнул его и крикнул:
– Уходи! Уходи!
Джимми качнулся и, можно сказать, вывалился из кладовой. Он пролетел через пластиковые ленты и стукнулся спиной о бетонный пол. Каспер выскочил из грибной кладовой следом за ним, хохоча как припадочный.
