Игорь Афанасьев - Муравьиный Бог

Однажды, после вечерней молитвы в исламском центре, Женьку позвал хозяин ресторана и представил некому Марвану, который приехал по каким-то делам в Америку из Германии.

— Ты на каких самолётах летал? — прихлёбывал чай Марван и сверлил Зиада глазами.

— Я могу летать на вертолёте и на «Сессне». Но, наверное, смог бы и на других.

— Это откуда же у тебя такие навыки? — усмехнулся Марван. — Ты из семьи шейха? Кстати, ты говоришь на арабском с сильным акцентом…

— Я узбек, — честно поднял ладони вверх Женька.

— Узбек? — изумился Марван. — Ага, мне говорили. Так, говоришь, отца твоего убили в Афганистане? Русские?

— Нет, — задумался Женька, — его убили неверные. И неважно, кто они были — американцы, русские.

— Аллах велик! — обнял Женьку Марван. — Ты хороший мусульманин!

Как истинный мусульманин Женька соблюдал все правила и обычаи, да и костюм он носил соответствующий: широкие белые шаровары, свободную рубаху ниже колен, а на голове — белую шапочку, почти тюбетейку.

На соседний Брайтон-бич Женька ходил всего несколько раз, по разным делам, связанным с оформлением документов. Там все говорили по-русски, и Женьку начинала колотить мелкая дрожь, когда он слышал родной язык. Он делал вид, что абсолютно не понимает того, что окружающие называют его между собой «чуркой» или «тюрбаном» (ничего нового в этом для Женьки не было).

Услышал он однажды и узбекский.

На углу Кони-Айленд и Брайтона он увидел чайханщика, который зазывал проходящих мимо евреев отведать лагман, самсу и плов. Чайханщик был узбекским евреем, но всё равно — узбекским.

«Только верблюда не хватает», — грустно подумал Женька.

В один из дней вновь появился Марван с потрясающей новостью:

— Я еду во Флориду. В лётную школу. Ты поедешь туда вместе со мной.

— Аллах велик! — радостно произнёс Зиад.

В небольшой лётной школе, они прошли полный курс владения самолётом.

— О,кей! Теперь ребята вы купите себе по самолёту и будете настоящими шейхами! — пошутил директор школы подписывая бумаги. — Хотя тебе, Марван, я бы советовал ездить на хорошей машине.

— Мне не нужны твои советы, — жёстко отпарировал Марван. — Когда ты потеряешь работу, я возьму тебя водителем.

Почти месяц они ждали писем с сертификатами.

Марван нервничал, злился и всё время куда-то торопился, словно его подгоняли невидимым кнутом.

— Эти шакалы не умеют работать! — швырял на землю счета и рекламные конверты Марван. — Страна бездельников!

Однажды вечером страшная боль напомнила Зиаду о существовании почки.

— Вам нужно серъёзно лечиться, юноша, — сложил на столе результаты анализов доктор, — кровотечение мы остановили, но вам нужно соблюдать строжайшую диету и никаких физических перегрузок. Я бы рекомендовал вам сделать операцию по пересадке почек. Одной вашему организму не хватает.

— Вы мне отдадите свою? — горько усмехнулся Зиад.

— В хорошем госпитале вам быстро найдут донора, — пропустил этот укол доктор.

— Я знаю, — покачал головой Зиад, — я знаю где его найдут.

— Как хотите, — подписал бумаги доктор, — я не могу настаивать.

С вечерней почтой пришли сертификаты.

— Летим во Фракфурт. — радостно вздохнул Марван. — Что тебе сказал доктор?

— Что мне нужно побольше летать! — улыбнулся Зиад.

Франкфурт не понравился Зиаду.

Сплошной аэропорт. Настоящая Германия начиналась дальше, вдоль Рейна. Маленькие, словно игрушечные городки, с аккуратными, словно ирушечными немцами, ему нравились больше. Они с Марваном недолгое время провели на севере Германии, в Бохуме, а затем, получили документы и уехали в Турцию.

Оттуда уже рукой было подать до Пакистана, конечной цели их командировки.

Здесь пути друзей разошлись. Зиад поступил на работу в авиакомпанию, а Марван улетел в Саудовскую Аравию.

Зиаду удалось не только получить более ста часов занятий на тренажёре, но и совершить два вылета на «Боинге», принадлежавшем частной авиакомпании. Его усаживали в салон, как пассажира, а затем впускали в кабину, где он выполнял обязанности второго пилота. Владельцы частной авиакомпании не сообщали диспетчерам и своим пассажирам о том, что «взлёт — посадку» и управление большой машиной совершает второй пилот, Зиад Дергани. А так как делал он это весьма успешно, то и вопросов лишних не возникало ни у кого.

С 1987 по 1989 годы Майор египетского спецназа Али А. Мохаммед (Ali A. Mohamed) находился на базе "Форт Брэгг" (Fort Bragg) в Специальном военном центре Джона Кеннеди в порядке американской программы обучения иностранных военных специалистов. На самом деле с 1981 года он состоял в египетском "Исламском джихаде" и сотрудничал с "Аль-Кайеда". Более двух лет Мохаммед копировал и воровал инструкции и планы проведения спецопераций "зеленых беретов". Некоторые из операций, отработанных в этом центре, в своё время проводились в Афганистане и в других странах. Как отмечает Foxnews, некоторые из тех, кто служил с Мохаммедом, считают, что украденные документы могут серьёзно навредить Америке в странах, где Америка ведет антитеррористические операции, так как спецназовцы действуют по отработанным на базе схемам и планам. ФБР вышло на след майора в 1990 году, во время расследования деятельности исламских экстремистов. Федеральные агенты обнаружили документы, которые майор похитил с базы. Али А. Мохаммеда арестовали в 1998 году. Он был обвинён в причастии к организации теракта в Кении, когда при взрыве возле американского посольства погибли 224 человека.

www.abcnews.com

Ранняя осень 2001 года в Нью-Йорке была удивительной: деревья щеголяли красно-жёлтыми нарядами в прожекторе слегка утомившегося за лето солнца. По пустынным атлантическим пляжам, распугивая толковища белогрудых чаек, носились собаки и дети.

Воздух столицы человеческой цивилизации, по всем справочникам отравленный и вредный для здоровья, стал совершенно пригодным для жизни — свежим, осенним, и в красках окружающего мира появились полутона.

Иммиграционный офицер бегло просмотрел паспорт Зиада.

— С какой целью прилетели в Америку?

— Я приехал в США для продолжения учёбы, — спокойно ответил Зиад на хорошем английском.

— Удачи, — поставил штамп в паспорте офицер.

То, что Зиад прибыл не из Ливана, а из Франкфурта, и то, что в его паспорте стояли отметки о длительном пребывании в нескольких странах, никого не взволновало — самоуверенная и снисходительная Америка могла себе позволить не заниматься такими мелочами.

На выходе из аэропорта его дожидался водитель лимузина с табличкой в руках: — «ЗИАД».

Они прошли к стоянке и водитель услужливо открыл двери.

— Куда едем, земляк?

Вопрос был адресован несомненно ему, Женьке

— В Бруклин, угол Кони-Айленд и Непчун, — определился с маршрутом Женька и поинтересовался у водителя: — А почему вы решили, что я говорю по-русски?

— Э, молодой человек, — засмеялся тот, — я нашего брата сразу вычисляю! Я как-то раз у поляков пари выиграл, на сотку! Стоим на стоянке, ждем клиента. Идет мимо мужик с ребенком. Высокий, спортивный такой, седые волосы ёжиком, скулы, как у ковбоя техасского. Я полякам говорю: «Это идет русский». — «Нет, — говорят, — давай спорить — это рэд-нэк из Мичигана!» Поспорили… Когда я с ним начал говорить по-русски, поляки чуть с ума не сошли! «Как, — говорят, — ты его вычислил?» Ну, я им секрет открыл. «Только русский, — говорю, — может носить открытые сандалии с носками на ногах!»

— Забавно, — усмехнулся Женька, — но я-то не в сандалиях, а в костюме от «Кардена»…

— А выражение лица? — обернулся водитель. — У американца всегда на лице маска: «Все о’кей!» А у наших в глазах — вечные вопросы русской интеллигенции: «Что делать?» и «Кто виноват?» И другие мировые проблемы…

Лимузин плавно вписался в крутой поворот выезда из аэропорта.

— А если вы на этот раз не совсем угадали? — подначил водителя Женька. — Я не русский, я — узбек.

— Бухарский, что ли? — уточнил водитель, и Женька согласно кивнул головой.

— Все равно — русский.

— А вы-то сами, каких кровей, если не секрет? — вежливо поинтересовался Женька.