Парни меня не слышат. Я снимаю перчатки.
— Я в банк и тут же назад, — говорю я.
Я бегу в доки. Парни разукрашенного корабля подзывают меня, и я им отвечаю, помахав рукой. Я сжимаю чек в грязной руке. Я прохожу мимо торговых мест. Слышу гул голосов за дверью, это из открытого бара «УТони». Оттуда выходит мужчина.
— Ой, Адам! — говорю я.
— Заходи выпить кофе, Лили, я тебя угощаю.
— Я иду в банк, чтобы получить деньги по чеку. Но я не уверена, примут ли они его, если со мной не придет шкипер.
— Здесь примут. Я хорошо знаю хозяйку.
— Закрой за собой дверь и идем!
Сьюзи открывает свой сейф. Уже гораздо меньше слышно горланящих мужчин. Она мне протягивает две банкноты с широкой улыбкой.
— Тебе жутко повезло, сегодня у меня есть наличные деньги.
Я присоединяюсь к Адаму, сидящему у стойки.
— Это, по крайней мере, мой пятый кофе, — говорит он.
— У тебя может случиться сердечный приступ, Адам.
— Надо наконец выбираться из своей дыры. Когда ты придешь меня повидать?
— Когда будем работать больше, — отвечаю я.
Мои ноги нервно ерзают под стойкой. Парни, видно, решили, что я смылась с хорошими бабками.
— Но в то же время, какого черта ты делаешь здесь, если тебе предложено много работы?
— Надо угостить наконец парней. Они нуждаются в «горючем».
— Это деньги на пиво?
— Да.
Я смеюсь. Я чувствую себя виноватой.
— У этих парней, у них у всех есть проблема с алкоголем.
Я смотрю на Адама. Он обводит зал опечаленным взглядом.
— Твой второй дом, нужно время, чтобы его построить? — мило спрашиваю я.
— Ой, немного, — отвечает он неуверенно.
Он больше не улыбается.
Все четверо втиснулись в грузовик Дэйва. Мы, Саймон и я, садимся сзади, на маленькую скамью с откидными сиденьями.
Маленькие места, так сказать, для коротышек. Они устраиваются в передней части для высоких людей крепкого телосложения. Мы едем к магазину оптовой торговли спиртным «Сэйфвэй». Парни присаживаются среди бутылок, не смея больше что-нибудь решить.
Мы открываем пиво сразу же в грузовике. Я хочу пить, да и хорошая погода располагает. Ветер шумит за опущенными стеклами. Дорога перед нами — изрыта дорожными колеями, плутающими между деревьями. Еще десяток миль — и перед нами большой портик, на котором сверху вырезано «Аберкромби». Дэйв паркует свой ярко-красный грузовик среди черных сосен. Мы идем к обрыву. Мы скорее предпочли бы не взбираться по всем этим склонам, а быстрее опуститься на травку, попивая пиво. Но, куда идти, решает Дэйв, взявший на себя роль проводника между небом и горами. Перед нами сверкает океан. Море медленно дышит. Вблизи горячих скал в восходящих потоках воздуха стремительно взмывают птицы. Их пронзительные крики смешиваются с шумом волн, разбивающихся о стену.
Джуд открывает свою бутылку, заложенную в скалах, Саймон сел дальше, устроившись в стороне. И я тоже колеблюсь. Дэйв стоит лицом к морю, его затылок отклонен назад, руки на бедрах, как будто для того, чтобы машинально почувствовать гибкость своего тела. Он смеется.
— Почему ты смеешься, Дэйв?
Он поворачивается.
— Байдарка, там, справа от скалы, ты видишь ее? Парень не может маневрировать ею, завтра он будет там, в той же точке… У меня тоже есть байдарка. Иногда мы плаваем на ней с моей подругой. Ну что ж, пора выпить по рюмочке.
Тогда я сажусь рядом с ним. Я очень люблю истории о байдарке.
— Я тоже делал как он, когда был пацаном. Мы с братом уезжали в рощу. Не возвращались много дней. Моя мать просто с ума сходила от беспокойства. У нас была байдарка, старое гнилое корыто, которое чуть нас не утопило, и так бывало довольно часто.
Это Джуд нам рассказывает. Своим очень низким голосом. Надо прислушиваться, чтобы услышать его в крике буревестников и в грохоте волн. Он снова наливает полный стакан рома, его глаза уже покраснели, лицо порозовело. Свет выдвигает на первый план прожилки его век. Его плечи, снова ставшие слишком тяжелыми, опустились. Я отвожу глаза. Он замолчал и смотрит вдаль. Саймон рассказывает о чем-то, чего я больше не слышу. Я созерцаю горизонт, который проясняется, становится совсем красным. Медно-красные цвета вечера спускаются на океан. Я снова думаю о мысе Барроу.
Мы встретились в «Мекке». Джейсон к нам присоединился и торжественно попросил меня быть его матросом для ловли крабов. Дэйв сердечно приобнял меня за плечо. Группа музыкантов устанавливала звуковое оборудование.
Джуд пил в самом темном углу стойки. Я приблизилась, в тени бара он меня меньше пугал. Пол раскачивался, как бы двигаясь вдоль стойки, мужчины смеялись, я смеялась вместе с ними. Они предложили мне выпить стакан. Я сказала, что я рыбачила. Это была морская пограничная охрана. Они мне пожелали остаться невредимой. Я не боялась больше службы иммиграции. Группа музыкантов принялась играть. Поющая девушка была одета в кожу, в черную и очень короткую юбку, которая облепила ее бедра. Я захотела танцевать и пить до утра. Я качалась возле стойки. Ритм волн был в моих покачивающихся бедрах.
— Могли бы и потанцевать, — сказала я Джуду. — Тебе нравится танцевать?
Он уставился на меня, совершенно оцепенев. А затем он разразился коротким смехом — Джуд смеялся! — он сказал:
— Ой… Когда я был молод…
— Ты вовсе не стар.
Он смущенно улыбнулся. Я поставила его в неловкое положение.
— Мне тридцать шесть лет, — прошептал он.
— Ах, надо же.
— И я больше не танцую.
— Но я совсем глупа, ты должен найти это глупым, даже не беспокойся об этом.
Он все еще смеялся.
— Это совсем не глупо. Конечно, мне нравилось это когда-то. Но теперь я прихожу в бар исключительно для того, чтобы пить. Лишь для этого, веришь мне или нет?
— Да, — ответила я, достав сигарету.
Он ее подкурил.
— Спасибо. Ты откуда?
— Из Пенсильвании. Не так далеко от Нью-Йорка.
— Это на другом конце Соединенных Штатов.
— Я их все прошел, все Штаты.
— Ты не всегда рыбачил?
— Уж восемь лет, как я на Аляске. Раньше я работал на лесозаготовках вместе со своим отцом. Долгое время мы вместе с отцом перемещались из одного места в другое. Это был такой способ найма — трудоустраиваться в пути, работая то там, то здесь, бывало, что и в помещении, везде понемногу, особенно часто рубили лес… Не разбогатели, но зарабатывали достаточно, чтобы снять комнату в мотеле, зависнуть в баре, время от времени приводить девушек. Конечно, мы хорошо развлекались. Мы делали это в течение многих лет, переезжая из одного штата в другой, из одного бара в другой, из одной комнаты мотеля в другую.
— А Аляска? Как ты попал сюда?
— Разделились. Отец нашел работу рядом со Сьюардом. Работал на лесозаготовках. Он и меня туда звал, но я решил, что следует сесть на судно. Я остановился на этом.
— Тебе действительно повезло тогда?
Он рассмеялся, в этот раз безрадостно, даже равнодушно.
— Нет. У меня есть корабль, когда я решу-таки сесть на судно. Мотель, надежды, когда я на земле. Бары. Ты полагаешь, что этого недостаточно?
Джуд замолчал. Сидя на табурете, он смотрел прямо перед собой, на официантку, на ряд бутылок, в темноту бара, и казалось, что он меня больше не видит. Он снова прикурил сигарету, тело его сотрясалось от кашля, у него было багровое лицо, прерывистое дыхание, сверкающие глаза. В этот миг он снова стал великим моряком, который расправлял плечи, надувал грудь, раскачивал своими мощными бедрами в ритме волн. Затем он собрался слухом. Он подхватил свой стакан, опустошил его залпом и попросил другой.
— Мы тебя потеряли, — сказал Дэйв, когда я подошла и облокотилась на стойку около них.
И он продолжил обсуждать с Джейсоном квоты на рыбную ловлю. Я захотела вернуться на корабль, обнаружив, что на город опустилась голубая ночь. Я не хотела больше смеяться. Сигареты, которые я курила, оставляли во рту горький привкус. Я окинула взглядом бар. Все, также как и я, были пьяны. Я пропустила наступление вечера и не заметила, как медленно и неосязаемо пришла ночь.
— Я собираюсь возвратиться, — сказала я, посмотрев на Джуда.
Я надеялась, что он хотя бы повернет голову. Но он обо мне уже позабыл. Он пил.
Это — все. Я чувствовала себя очень глупой. В один момент мир стал для меня пустыней. Зачем возвращаться на корабль, ложиться спать, чтобы завтра возобновить работу? Продолжать все это — выше моих сил. А что мне еще делать? Я собрала свои деньги, разбросанные на стойке, вставила сигареты в пачку. Тут кто-то подошел ко мне со спины, схватил меня за плечи, сотрясая их, как если бы пытался опрокинуть меня назад.
— Ты? — расхохоталась я. — Но какого черта ты здесь делаешь?
— Я захотел выпить…
Высокий худой парень. Он смеялся, гордый тем, что его приход стал для нас неожиданностью. Он был искренне счастлив, как будто возвратился издалека, после очень долгого отсутствия, испытывая жажду общения и помолодев лет на десять. Дэйв вскрикнул от неожиданности и оцепенения, Джуд повернулся и изобразил улыбку, Саймон в это время пил, чокаясь с нами. Мы были счастливы, что наконец он был среди нас. Мы предложили ему выпить поочередно с каждым из нас.
