- О, бля, смотри, уголь, что ли?!
- Угля не видел?- Кирилл с утра был не в духе.
- Это я угля не видел?!- Снова оживился Кнок.- У меня батя всю жизнь в шахте горбатился,- он с любопытством оглядывался по сторонам.
- В Воркуте?..- Ольга хотела пошутить, но произнесла это таким будничным тоном, что ее остроту предпочли не заметить.
Только Кнок негромко хохотнул:
- Смешно, Золотце. Только не в Воркуте, а в Кузбассе. Есть в Кемеровской области такой городок – Прокопьевск…- но рассказывать очередную басню не стал, нажал на тормоза и ухмыльнулся:- Приехали. Выгружайся!
Машина остановилась возле не очень длинного, но массивного здания высотой в три этажа. Тротуар возле него был аккуратно подметен и прибран, хотя обстановка вокруг была довольно запущенной. Откуда-то из недр здания доносился утробный гул и скрежещущие звуки.
- Матерь божья!- Ёрничая, перекрестился Кнок.
- Прекрати!- Одернула его уже Норка.
Шел седьмой час вечера. Возле цеха никого не было. Только где-то вдалеке явственно брякали железом, и прыгали в напоенном светом воздухе призрачные блики от электросварки. Кнок припарковал машину возле бетонного крыльца. Справа от входа висела небольшая табличка – "Теплосиловой цех". Все окна на первом этаже и несколько окон на втором были забраны железными решетками.
Следом за Норкой из салона выбрался Кнок. Он прошелся возле крыльца с хозяйским видом и пошел вдоль окон первого этажа в сторону бледных отблесков электросварки, пытаясь разглядеть за решетками и стеклами окон цеховое хозяйство. Ольга тоже вышла из машины. В детстве она бывала здесь с отцом несколько раз. Справа от цеха громоздилось высокое монолитное здание со строчкой узких окон под крышей. Воздух возле цеха был пропитан запахом жженого кирпича и каленого металла. Этот стойкий запах они ощутили, как только вышли из машины. Ольга судорожно перевела дыхание, ей вдруг стало как-то неуютно.
- Идем!- Пытаясь казаться бодрой, громко сказала она. Но на самом деле сейчас ей хотелось быть как можно дальше от этого места.- Идем, Кирилл!
Но он даже бровью не повел.
- Мы пойдем вдвоем,- сказала ей Норка и стремительно поднялась на крыльцо, рванув на себя дверь.
Ольга хотела что-то сказать, но только губы поджала от неудовольствия.
Перед ее глазами мелькнул тамбур, в нем было тихо и сумеречно, а сразу же за второй дверью начиналась лестница на верхние этажи. Норка дожидалась сестру на первой ее ступеньке.
- Мне все это очень не нравится,- раздраженно произнесла Ольга.
- Потерпи еще немного, милая. Минут десять не больше,- лицо у Норки оставалось бесстрастным, словно она разговаривала не с сестрой, а с посторонним человеком.
Не найдя нужных слов и каких-то обоснованных претензий, Ольга лишь пожала плечами и начала подниматься вслед за ней.
На втором этаже было тихо и пусто. От лестницы в оба конца расходился коридор с множеством дверей. А на третьем этаже они сразу же уперлись в две двери. Норка оглянулась на сестру и открыла одну из них.
Они попали в большое светлое помещение, стены которого были заставлены приборами. Сонное посапывание машин изредка нарушалось щелчками тумблеров. На сдвинутых столах двое пожилых рабочих играли в нарды, а третий помоложе читал журнал.
- Здравствуйте!- Они одновременно вскинули на Норку глаза.- Где я могу найти Кирюту Николая Ивановича?
- В конторке сменных мастеров,- отозвался один из них.
Венера развернулась и вышла в коридор, а Ольга немного замешкалась и услышала, как молодой рабочий, белобрысый смазливый паренек сказал восхищенно:
- Ничего себе! Это кто?..
Норки в коридоре уже не было. Ольга торопливо прошла вслед за ней. Она забыла почти все, что касалось бывшей работы отца. Ольга открыла дверь с надписью "Мастер смены" и отшатнулась как от удара.
Кирюта Николай Иванович, дядя Коля, которого она помнила жизнерадостным, самоуверенным балагуром, знающим точную цену и себе самому и этой жизни, орал на дочь как выживший из ума старый маразматик.
- Я – отец твой!- Кричал он, выкатив на Норку налившиеся кровью глаза. И эти глаза на багровом апокалиптическом лице были страшнее всего.- Я тебе не мальчишка на побегушках! Запомни это!!!
Норка сидела на подоконнике и спокойно разглядывала его сквозь табачный дым.
- Ты своими дружками можешь командовать, не мной! Не мной… Я прошел через такое, что тебе и не снилось!..
Ольга усмехнулась, последние слова были сказаны напрасно. Если он и хотел что-то доказать дочери, то говорить такое было попросту глупо. И только сейчас Ольга поняла, что Кирюта совсем не знает Венеру.
- Хорошо,- кивнула Норка.- Но я повторю еще раз: мать оставь в покое!
- И не смей курить в моем присутствии!- Не слушая дочь, рявкнул Кирюта.
Ольга прошла к окну, присела рядом с Норкой:
- Привет.
Кирюта посмотрел на нее, но ничего не ответил, только выдохнул свирепо и шумно. Ольга заметила, как он постарел за эти годы, обрюзг, на щеках серебрилась щетина.
- Пошли вон отсюда!- Вдруг четко и спокойно сказал он, возвращаясь за стол.
Норка тут же спрыгнула с подоконника, но повторила то же самое:
- Мать оставь в покое,- и добавила:- Она устала. Можешь ты это понять? От тебя устала.
- Шагай,- сквозь зубы буркнул Кирюта.
Норка подошла к двери и вдруг резко развернулась, и добавила еще, но таким голосом, что у Ольги "мурашки" по спине побежали:
- И посмотри в окно! Полюбопытствуй, наконец, сволочь!- В ее голосе звякнул металл.
Кирюта слепо глянул ей вслед и, словно очнувшись, заметил племянницу:
- Батя как?
Она задержалась в дверях, посмотрела на него с ненавистью и едва удержалась от того, чтобы не плюнуть в это обрюзгшее, запущенное лицо.
- Чтоб ты сдох!- И от души хлопнула дверью.
В коридоре крутился давешний смазливый блондин. Когда Ольга вышла из конторки, он притих, улыбаясь и поедая ее глазами. А в конторке за ее спиной вдруг что-то с грохотом обрушилось. Паренек открыл было рот. Хотел наверно завязать разговор, но она послала его на три буквы и дробно загремела подковками каблучков вниз по лестнице.
На свою беду Бородин встретил ее и сделал первый шаг навстречу судьбе.
- Покурить выйду!- Сказал он, поднимаясь со стула.
- Ты, Бородин, не увлекайся,- ухмыльнулся Семеныч, с насмешкой глядя на него поверх очков.- Не пара она тебе…
Сальченко промолчал, но по всему видно, согласился с напарником. Дробно метнул на столешницу кубики.
- Не увлекайся, Бородин, не увлекайся,- продолжал бубнить Семеныч.- Вот тебе пепельница, вот в нее и кури!
В ответ Бородин только молодецки хекнул, посмотрел на них в свернутый журнал как в подзорную трубу, и вышел в коридор.
Был он высок и субтилен. Привлекательную внешность портила подчас бездумная прямолинейность, из-за которой многие знакомые и почти все коллеги по работе его на дух не переносили. Будь он чуть лживей и изворотливей, возможно, жизнь его сложилась иначе. Что не гнется – ломается.
На что он рассчитывал, поджидая ее? В конечном счете сам Бородин, едва увидев Ольгу, почувствовал томление человека над пропастью. Наверняка он лучше других понимал, что она ему не пара. Но это и есть судьба, которой не избежать. Не схорониться от нее, нагонит на базарной площади, дернет за рукав. И сделаешь все, что предначертано.
Бородин неторопливо выкурил сигарету, прошелся по коридору из конца в конец и невольно прислушался к приглушенным крикам, доносившимся из кабинета мастера. Еще усмехнулся про себя, мол, Кирюта совсем рехнулся, орет как мамонт. Дочерей не было слышно, то ли помалкивали в тряпочку, то ли отвечали, не повышая голоса.
Он уже повернул назад, когда дверь конторки распахнулась и в коридоре появилась высокая светловолосая красавица с точеным славянским профилем. Бородин вздрогнул и посторонился, пропуская ее. Шла она стремительно и его, скорей всего, не заметила. Он обернулся и затаил дыхание. В дверях конторки стояла та, вторая. Он даже услышал ее ясный, чистый голос:
- Чтоб ты сдох!- И вышла в коридор.
Милая моя,- беспокойно подумал Бородин, вглядываясь в ее лицо. А была она не просто привлекательна, была непередаваемо красива. Он вглядывался в ее лицо, в ее большие темные глаза. Взглядом ласкал густые волосы цвета воронова крыла и чувствовал в своем сердце уже любовное томление.
Бородин вздохнул, в его горле стало тесно от навернувшихся на языке слов.
Она же глянула на него дико и затравлено и бешено одновременно. С ненавистью.
- Да пошел ты…- И свернула на лестницу, зацокала по ступеням каблучками.
В этот момент в конторке раздался грохот.
Бородин вздрогнул от неожиданности, оторвал взгляд от лестницы, по ней все еще прыгал звук дробных, металлических щелчков.
- Ничего себе девочка,- пробормотал он и решил выяснить причину шума в конторке.
