- Как хотите, - сказал он снисходительно. - Лучше быть вашим адъютантом, чем сидеть за решеткой или вернуться в Варшаву.
- Но помни - делать только то, на что будет мое разрешение.
Он еще раз пожал плечами.
- Знаю. Я буду покорный как ягненок. Только скуки боюсь. И наставлений.
Я пропустил мимо ушей его шпильки и вышел в коридор, чтобы найти офицера.
Офицер произнес перед Франеком довольно длинную речь, из которой следовало, что хотя парень через минуту будет на свободе, но следствие против него будет вестись дальше, потому что есть подозрение, что он причастен к краже овцы, а также газовой лампы и баллона.
- От всей души советую тебе, - закончил милиционер, - чтобы ты отныне вел себя безупречно. Будет лучше, если честно будешь работать. Твое дальнейшее поведение будет иметь большое значение на ход следствия против тебя.
Через пять минут мы с Франеком шли к самоходу. Парень вздрогнул, увидев Бронку. А она, - о чудо, - вместо радости, чего можно было ожидать, очень холодно поздоровалась с парнем. « Умная девушка , - подумал я. - Начала осознавать, что прежнее ее восхищение его поступками делало парня еще наглее ».
- Я подписал обязательство, что отныне Франек не безобразничает, а помогает мне. Ты не возражаешь, чтобы он присоединился к нам? - Спросил я Бронку.
Она посмотрела на парня чуть ли не с презрением.
- Только бы он не злоупотребил вашим доверием как сделал это с моим.
Франек вспыхнул, словно ему дали пощечину. Однако ничего не сказал и сел на заднее сиденье, а девушка сидела рядом со мной.
- Пообедаем, - предложил я.
Подъехали в ресторан « Корморан » , находящийся почти за городом вблизи кемпингового поселка. Ресторан стоит над озером, отделенный от воды золотистым пляжем с купальней и пристанью. В большие окна видно серый плес Озерища и белые треугольнички парусов.
Перед « Кормораном » стояло несколько автомашин. Франек не удержался и ласково погладил капот белого « Фиатика ».
- Из Варшавы, - сказал он, взглянув на номер. - Хорошая тележка. Вот бы мне такую! А вы не могли бы себе такого купить?
- Мой лучше, - ответил я.
Франек воспринял это как шутку. Мы вошли в зал и заняли столик у двери. Он стоял у стены, которая через два метра круто заворачивала, открывая пространство главного зала с паркетным полом и эстрадой для оркестра.
Мы обедали молча. Между Бронкой и Франеком чувствовалась откровенная неприязнь, а я думал о своих делах. Вдруг у меня аж выпал из руки нож. От соседнего столика послышался голос Вацека Краватика:
- Больше я тебе пива не дам, сопляк. И что ты думаешь? Держишь нас за дураков? Мало, что мы вытащили тебя из тюрьмы, ты ставишь какие-то условия? Говори конкретно, где карта?
- Спокойно, спокойно, - услышал я мальчишеский писклявый голос.
Я прижал палец к губам, дав знак Бронке и Франеку молчать и не показывать нашего присутствия. Вероятно, Вацек и Бородач, уладив дело в комендатуре, приехали сюда пообедать.
Теперь взвизгнул Бородач:
- Вацек, держи меня, а то переломаю ему кости! Что он думает? Украл у нас сумку с картой и еще хорохорится?
Вацек, видимо, успокоил приятеля, потому что разговаривать стали тише. Но зная уже, кто сидел за выступом стены, мы улавливали целые отрывки разговора из тихого шума голосов, наполнявших ресторанный зал.
Говорил Роман:
- Если вы будете угрожать, то мы не договоримся. Я уже вчера изложил вам свои условия. Я ничего не знаю ни о какой сумке и карте. А если вам не нравится мое поведение, я могу вернуться в тюрьму. Что мне! Посижу пару дней, а там отправят домой в Варшаву. Ни милиция, ни вы не пришьете мне никакого преступления. А лицом к лицу скажу вам так ... Я не знаю кто украл ту сумку с картой. Но, пожалуй, я бы ее нашел. Даже наверное, если бы взялся, то нашел бы. Вам она очень нужна, я бы вам это сделал, ну, конечно, не за спасибо. Ведь вы собирались дать Черному Франеку за карту пять тысяч.
- Мы хотим побить рекорд Польши, - буркнул Бородач.
- Ну и что? Мне это совершенно безразлично. Но условие не изменилось: дайте пять тысяч - и я вам скажу, где сумка с картой. Берите ее, а я дерну в Закопане. И все будет вполне по вашим обязательствам: я же буду жить на вашем иждивении, еще и неплохо поживу себе в Закопане на ваши деньги.
- Держи меня, я сейчас ему! .. - Снова взвизгнул Бородач.
Вацек и на этот раз успокоил его.
- Дадим три тысячи, - сказал он Роману. - Но сначала мы должны иметь карту.
- Вот! - Засмеялся парень. - Я вам карту, а вы - в меня под зад? Нет, я так не играю. Денежки давайте сейчас и я скажу, где искать сумку с картой.
- Ты возьмешь деньги, а мы карты не найдем?
- Денежки давайте сейчас. Я положу их в карман. И поеду с вами на Буковец где находится сумка с картой. Согласны?
Вацеку, кажется, уже надоели эти хлопоты с картой.
- Хорошо, - сказал он. - Вот деньги. Заправимся и едем.
Задвигались стулья. Я боялся, что Бородач и Вацек увидят нас, когда пойдут к лестнице, но они пошли ко второму выходу возле эстрады.
- Не симпатизирую тем типам, но должен сказать, что Роман настоящий негодяй, - сказал я. - Это, наверное, он украл у них сумку.
- Дрянь! - Буркнул Франек. - Украл сумку, а ничего не сказал. Но почему он только вчера связался с Краватиком?
- Не догадываешься? Он хотел сначала тебя унизить перед ватагой. Когда ему это удалось, он начал действовать.
Я расплатился с официанткой и мы вышли из ресторана.
Я хотел знать, куда поедет Вацек Краватик. Думал, что мне как-то удастся взглянуть на ту карту. В ушах до сих пор звучали слова: «Да карта вернет нам все сторицей ».
От заправочной станции отъезжала большая цистерна. Когда наливают горючее в большие резервуары, запрещено выдавать бензин и поэтому его только начали отпускать.
У насоса стоял черно - белый « Вартбург ». Вацек Краватик, Бородач и Роман вышли из машины и ждали пока рабочий станции вставить шланг в бак.
Я остановился рядом с « Вартбургом ».
- О, Черный Франек! - Первый заметил нас Роман.
Бородач и Вацек Краватик подозрительно посмотрели на меня.
А Роман видя, что Франек пустил его слова мимо ушей, продолжал:
- Эй, Франек, ты что, собираешься в космонавты, ездишь на такой ракете? Тебя наверное, приняли подталкивать эту машину? А может, едете с Бронкой жениться?
Я подал Франеку знак, чтобы он молчал. Это подтолкнуло и Вацека Краватика.
- Милостивый государь, - обратился он ко мне с вежливой иронией, - вы решили ехать до Илавы на этом чудовище? А не боитесь, что оно разлетится по дороге?
Бородач бросил нехотя:
- Загадаю вам загадку. Сколько дней нужно ехать, чтобы добраться этой тачкой на Буковец?
- Три дня, - хихикнул Роман.
- Да, - с серьезным лицом согласился Бородач. - Три дня и три ночи, часто меняя лошадей.
Даже рабочий станции незаметно улыбнулся.
А Роман все пытался досадить Франеку:
- Ты хотел ту карту, Франек? Думал на ней заработать. Но наскочил на хитрого Романа. Ты знаешь где была карта? Теперь я могу тебе рассказать, потому что это уже не существенно. Она лежала у тебя под носом. В лисьей норе между корнями того сухого дерева на Буковце, где когда-то был наш лагерь. Это я и Лисья Шкурка украли ту сумку.
- Заткнись! - Рявкнул Бородач.
Испуганный парень замолчал. Вацек Краватик заплатил за бензин, они сели в машину и медленно двинулись со станции. Теперь я подъехал под шланг.
Франек сплюнул в сторону, проявляя таким образом свое презрение к Роману.
- Эх, если бы у вас был получше автомобиль, - сказал он, - мы бы их немного обогнали. Хорошо бы такую штуку им выкинуть: приезжают, а там сумки с картой нет. Еще можно было бы записку оставить им: «Привет, помидоры ».
Я почувствовал у себя дрожь как всегда перед новым приключением. Я думал: «Не забирать у них той карты, хотя она и не их. Они украли ее у мужика, который сидит в тюрьме. Но я с ним не знаком и даже не знаю как ее ему вернуть ... Но я имею право посмотреть на нее ».
Сколько мы заправлялись? Максимум три минуты.
- Держитесь! - Крикнул я Бронке и Франеку.
С заправочной станции я вылетел как из пращи, на быстрых оборотах мотора. Шины визжали когда я выскочил из-за угла и помчался по шоссе.
- А он неплохо тянет, - заметил Франек.
Вацек Краватик и Бородач не ожидали погони. Я догнал их в двух километрах от Илавы.
И тогда началось. Краватик увидел мой самоход и стал добавлять газ. Восемьдесят, девяносто, потом сто километров в час. Наконец, он дошел до высшей точки - прижал газ до предела, мой спидометр показывал сто двадцать километров в час.
Вацек понял, что мы неспроста так гоним. А может и не было никакого подозрения, а просто спортивный пыл не давал ему пропустить вперед машину, которой надлежало ехать на Буковец « три дня и три ночи, часто меняя лошадей » ?
Сто двадцать километров в час было все, чего он мог достичь на своей машине. Три цилиндра « Вартбурга » давали все, что только могли.
