— Бабки нужны? Тогда через полчаса я буду. Жди. Что? В какой ты еще там бане? Вылазь, не дури.
Вовка личность вообще уникальная. Крупная, очень крепкая личность, до того крепкая, что гайку на колесе мог свернуть. Когда мы где-нибудь меняли болты, только я откручивал гайки, потому что он мизинцем головку отфигачивал. Неимоверная сила, но тихий. Дверь пробивал рукой, и все молча. Что такое триста двадцатая резина? Да любой водила знает: восемьдесят килограмм. А Вовка одной рукой ее в кузов забрасывал.
Курит, но не пьет, от десяти граммов пьянел. Зато любил пожрать. Я вот активный, мне все по барабану, лишь бы колесом ходить. А он:
— А зачем? Да не надо… Фиг с ним.
Пофигист. И когда говорит, всегда вниз смотрит, под ноги. Вроде что потерял.
Прирожденный, блин, водила, не на сто процентов, как я, но тоже ничего. Но только днем, ночью с ним лучше не ездить, на кладбище завезет. А в городе днем ориентировался, как собака. А я заезжаю хорошо, но выезжаю с большим трудом, такой у меня характер.
С Вовкой — все. И так уже я о нем больше, чем о себе.
А к рейсу надо готовиться основательно, как к тюрьме. Вдруг там чего-то не будет. Ну, холодильник опустошил, бушлат, одеяла ватные, сапоги черные, куртку тоже ватную и шляпу меховую, ушанку, взял. Еще взял канистру и ведро с горячей водой.
Тосола на Украине нет. Залил горячей воды в систему, факел в фильтр — «ифа» завелась мухой. Только не надо сразу: ты бы еще факел в бензобак!
Не надо! Пробовал, однажды прямо в бак тыкал огонь, чтоб солярка загорелась. Я ее тут же тушу. И так — раз тридцать-сорок. А что делать, если в баке кусок льда плавает, а клиент в кабине обледенел до неузнаваемости? Могло и взорваться, но не взорвалось же. Такое дело. Труба!
Мы поехали, а тогда уже были границы между Украиной и Россией. Великие, блин, державы, одна голодней другой, как же без границ!.. На границе нас и тормознули, на русской. Но сперва все путем:
— Куда и зачем?
— Едем в Курск к бабке на день рождения. Померла бабка.
Раз! — из моей машины вылазит мент с ножом.
— Чье?
— Мое.
— Пошли.
А я из армии привез такой нож — «козья ножка». Ручка из косули и вот такое лезвие! «Сделано в зоне». Я его постоянно возил с собой: ну, там нарезать что, прирезать… барашка. Постращать… Дорога же!
— Ну пошли.
Заходим в его вонючую будку. Мент говорит:
— Оружие незаконное, холодное. Сейчас вызываем ментовку, приедет «луноход», и ты едешь отдыхать у параши.
— Командир, ну подожди, туда-сюда.
— Где взял?
— В армии. На Амуре.
— Красивый нож. Продай.
— А что дашь?
— Двадцатник.
— Нет, командир, память об армии. Лучше я тебе двадцатник дам.
— Ладно! Убедил. Езжай.
И нож отдал. Приехали в Курск. Клиент обрадовался. Загрузили мы эти «Ромашки», заехали снова в гостиницу, сели перед обраткой перекусить. Я достал свой нож, режу колбасу. Вдруг — стук-стук:
— Кто?
— Свои!
Я открываю. Ну да, все свои! Заходят человек шесть — двое в ментовской форме:
— Досмотр, приготовить документы.
Ментяра подходит к столу:
— А это чье? Где взял? Собирайся!
Я не спорю, но спрашиваю:
— На моей машине поедем или на вашей полетим?
— А вы на машине?
— Да вот «ифа» стоит.
— Заводи, теперь она тебе не скоро понадобится.
Сели мы с Вовкой в машину. Выбегает клиент:
— Я с вами. Что случилось?
— Ничего страшного, нож нашли у меня… похоже, приплыли.
В ментовке к нам выскочил целый взвод, как к очень опасным преступникам. Ребята остались ждать в коридоре, а меня завели в кабинет. Молодой старлей, только что из училища:
— Зачем возите с собой нож?
— Во-первых, — объясняю, — он мягкий: я его заострю — на два-три раза хлеб нарезать. Во-вторых, он красивый, сами видите. А на дороге всякое бывает.
— Всякое — что? Зарезать кого?
— Ну, не совсем… Я же грузы какие вожу? Стратегические. «Ромашки», например.
— Вы понимаете, от меня это не зависит, но я вас должен задержать. Вы, пожалуйста, посидите здесь. Я скоро приду.
Он вышел, зашел облом и встал в дверях прямо у меня за спиной. А я этого терпеть не могу! Но все же вытерпел. Через час является старлей:
— Вот постановление на ваш арест, удалось быстро оформить. Прокурор тут же, на четвертом этаже. Если хотите, можете подняться, вас проводят. Он все объяснит.
Твою мать! Труба!
— Да нет, я вам верю. А машина?
— Машина тоже арестована.
— За что? Я что, на ней нож перевозил? У меня там чужой груз. Стратегический. «Ромашки»!
— И груз арестован. Да вы не волнуйтесь, вы теперь наш клиент, все будет в порядке.
Короче, мне светит до трех лет. Можно позвонить родным. Если я еще не судим, то суд обещают устроить месяца через три, не позже. Это рекорд, другие ждут годами. Ну, полный кайф! Я вышел, все рассказал своим подельникам. Клиент начал верещать:
— Отдайте мне мой груз!
Как будто не меня, а его сажают. Как же, отдашь его! За меня уже все менты решили.
— Заезжай на задний двор, там два понятых ждут.
— И куда дальше?
— И — туда.
— В КПЗ?
— А куда же еще!
У меня все — до пола. Стою я на «ифе» перед воротами, рядом мент. Ворота не открываются. Недалеко Вовка и расстроенный клиент. Мент просит:
— Посигналь, а то к обеду не поспеешь.
Сигналю. Не открывают. Идет другой мент. Мой мент кричит другому менту:
— Скажи там, чтобы дежурный нажал на кнопку, сволочь! Я его счас раздавлю!
Ждем минут десять, двигатель не глушу: холодно, его потом хрен заведешь без грелки. Мент приказывает:
— Подожди. Счас приду.
Вышел, а ногу держит на ступеньке.
— Заглуши!
— Не могу — вода остынет.
— Дай ключи. Я на минутку.
Дал я ему, козлу, ключи. Он зашел вовнутрь и тоже сгинул. Я говорю Вовке:
— Вовка! Передай бабке, жене, мол, взят, так и так…
А он как зарычит:
— Слушай, ты, каторжник! Давай отсюда дергать! Видишь, не хотят они тебя брать. Ворота у них заело.
А у нас закон — в машине всегда две пары ключей. У Вовки свои.
— Вовка! Тогда хватай клиента и прыгай в кабину.
Он бросает мне ключи и бежит за клиентом. Клиенту лет за сорок, а Вовка взял его за шкирку, тот споткнулся, тогда Вовка его под микитки и просто закинул в машину. Вылетаем на перекресток, газ до пола, куда дальше? Вовка:
— Направо! Налево! Прямо!
Ас! «Ифа» моя прет четко, как заговоренная, как «шестисотый» «мерс». Пока менты соберутся, пока машину найдут, пока бензин… До границы всего двести километров — летим. Впереди поле и какой-то гараж, где трактора, ну, чтоб сеять и пахать. Я с дороги и за дом. Клиент уже успокоился, хотя напрасно: теперь он соучастник. А! Плевать! В России все либо частники, либо участники, либо соучастники. Но у меня только права и доверенность на машину. Паспорт в ментовке. Мне дорога одна — за границу.
Поехали мы другой дорогой. Доехали до русской границы.
— Где паспорт?
— Знаете, паспорт я потерял, только что. Или украли, точно не помню. Я в туалет хочу! Можно?
— Ладно! Проезжайте. В туалет сходишь на Украине.
А рядом на лавочке, возле самой границы, сидит мент и курит. Потом говорит погранцу:
— Постой! Я с ними сам поговорю. Дело есть.
Оставил меня и Вовку, клиента почему-то прогнал:
— Ну, ребята, надо что-то делать.
— А что именно?
— Нам позвонили, чтоб вас задержать.
— Кого — вас?
— Вас! На белой «Ифе».
— Мы что, на красный проехали?
— Если ты хочешь валять дурочку, я тебя сейчас арестую именем Российской Федерации, поедешь обратно вплоть до Сибири. А дернешься — расстреляю. Как врага русского народа!
— Сколько?
— Сто баксов.
— Идет!
А тут вдали показались ментовские машины. Дальше все было на бегу, на лету. Я сую менту его сто баксов, он тихо кричит:
— Теперь — газу! Только я получил звонок. Я сделаю вид, что кто-то другой, а кто — не знаю. Рвите когти!
Я по газам и к родной украинской границе. Русские менты долетели до столба, покружились, поматерились и рассеялись. Хохлы нас пропустили как родных.
Приехали мы в Киев. Пошел я к знакомому районному следователю: надо же паспорт выручать. Вдруг меня захотят выдать русским сатрапам. Рассказал ему все, как было, как отцу. Он достал справочник, позвонил в Курск.
— Привет!
— Привет!
— Слушай, козел! Звезды будешь зарабатывать на своих кацапах, а хохлов не трожь, не надо. И всякую лапшу на уши о трех годах тоже не надо.
А я все слышу через динамик. Он там, в Курске, спрашивает:
— А кто со мной говорит?
— С тобой, козел, говорит районный следователь Киева. Фамилии моей тебе знать не надо. И заруби на своем носу: между Украиной и Россией нет юридических соглашений. Нету!
