Я уже шла по этой дороге в том странном сне, который так рассердил моего целителя, именно эти холмы, то поросшие деревьями и кустарниками, то белеющие обоженными солнцем камнями, окружали меня. И дорога была эта — только вместо асфальта была прокаленная солнцем и густо покрытая пылью земля, но — ровная и твердая, утоптанная сотнями тысяч ног Я уверена — она и теперь там, внизу, подо мной, под колесами нашего автомобиля, погребенная под толстым слоем мертвого асфальта, но — живая, она — там И однажды я уже шла по ней Я окончательно понимаю это и тут же ловлю себя на том, что напряженно вглядываюсь через плечо моего гида вперед в лобовое стекло машины Я знаю, что я хочу там увидеть — расплывчатый силуэт женщины, второй раз уже пытающейся докричаться до меня сквозь толщу веков Господи, быть может сейчас, я наконец, услышу ее и пойму суть горячей мольбы! Но дорога впереди пуста, впереди — лишь ожидает нас лишь очередной поворот Мысль эта не успевает толком оформиться в моем сознании, как сильный толчок выбрасывает меня с заднего сидения микроавтобуса и швыряет лицом прямо на жесткую спинку переднего кресла. Несколько секунд я ничего не вижу и не слышу от боли, а потом перед моими глазами разыгрывается сцена, мне удивительно знакомая — раз сто а может быть и больше я видела такое в боевиках Переднюю дверь микроавтобуса распахивает человек в черной маске с прорезями вместо глаз, в руках у него автомат, нацеленный внутрь машины — на нас Он что-то резко говорит Борису и водителю и он медленно начинают сползать со своих сидений, неловко подняв руки Водителя я больше не вижу, видимо он быстро опустился на землю возле своей двери, а Борис, выйдя из машины продолжает стоять с поднятыми над головой руками, но на землю не ложиться и как-то неестественно прямо держит голову Я даже не понимаю, а скорее чувствую — в чем здесь дело, человек в маске — много выше его ростом, а Борис хочет смотреть ему в лицо прямо Эта дерзость немедленно наказана — человек в маске коротко бьет его прикладом автомата, я отчетливо слышу этот звук и закрываю глаза, чтобы не видеть как разлетится череп, но слышу звук падающего тела и новый гортанный окрик, на этот раз обращенный ко мне Он внимательно смотрит на меня — и мне хорошо видны его глаза в круглых отверстиях — прорезях маски — пронзительные темные глаза, лишенные какого-либо выражения, только приказ, обращенный ко мне читается в них решимость любой ценой заставить меня его выполнить — Я начинаю медленно и неуклюже выбираться с заднего сидения машины и, наконец сползаю на землю Оказывается, что я совершенно не умею поднимать руки над головой, они как-то неестественно скрючиваются на уровне висков, а может быть я инстинктивно пытаюсь защитить голову от возможного удара Однако человек в маске не бьет меня а лишь коротко толкает рукой в плечо, но этого оказывается достаточно и я во весь рост, неловко, боком падаю на горячий пахнущий бензином и дорожной пылью асфальт и тут же получаю еще один и тоже видимо не очень сильный, сточки зрения человека в маске толчок теперь уже — ногой, таким образом он заставляет меня перевернуться на живот, после чего оставляет в покое Я медленно открываю глаза, но вижу только мельчайшие пылинки и камешки на асфальте, повернуть голову я не смею Впрочем страха, как такового, я тоже не испытываю, мое сознание просто отказывается признавать реальность ситуации и со мной происходит довольно странное явление, отдаленно напоминающее раздвоение личности — я вроде бы наблюдаю саму себя, но чудесным образом помещенную в какой-то хорошо знакомый фильм или спектакль, в котором одной моей половинке надлежит сыграть роль, другая же при этом отстраненно весьма за ней наблюдает Поразмышлять на эту тему я, однако, не успеваю, откуда-то сбоку слышится шепот Бориса — слава, Богу, он жив:.
— Не нужно бояться, но ради всего святого не двигайтесь и не вздумайте сопротивляться Раз нас не убили сразу, видимо, будут брать в заложники, значит небольшой — но шанс есть Но дайте мне слово, что вы не будете делать глупостей Не отвечайте, просто пошевелите правой рукой, я ее вижу.
Я делаю слабое движение пальцами правой руки и он замолкает Где-то недалеко от нас, впереди тем временем что-то происходит-, кто-то отдает отрывистые команды на непонятном языке, топают чьи-то ноги потом откуда-то совсем издалека, вроде из-за какой-то преграды до меня доносится плач и поначалу мне кажется — женский, но через некоторое время понимаю — плачут дети и ничего не могу с собой поделать — голова моя помимо воли приподнимается над асфальтом. Я успеваю увидеть только небольшой отрезок дороги впереди, колеса большой машины, очевидно, автобуса, и совсем рядом с собой — вязкую бурую лужицу, растекающуюся по асфальту Я понимаю, что это кровь, но не могу сообразить чья и в это время. на мою голову правда довольно аккуратно опускается нога в тяжелом ботинке, вдавливая меня лицом в горячую плоскость дороги Человек в маске что-то говорит мне, причем довольно спокойно и вроде увещевая меня, но язык его мне непонятен Я тихо мычу от боли и унижения, но кованый ботинок продолжает больно впиваться мне в ухо Потом я слышу голос Бориса, он что-то торопливо говорит человеку в черной маске и тот не прерывает его, напротив, вступает в диалог и спрашивает, словно уточняя, мне слышится что-то похожее на «русиня» и нога наконец освобождает мою кажется навсегда сплющенную теперь голову Человек в маске громко кричит, обращаясь к кому-то невидимому и я уже отчетливо слышу « русиня» или «русия», понимая, что речь идет обо мне Гулко отдаются в голове тяжелы шаги, кто-то грубо подхватывает меня под мышки меня и поднимает на ноги Прямо перед собой я вижу мужское лицо без маски — сильно заросшее волнистой рыжеватой бородой и густо покрытое не привычно рыжими, а какими-то серыми веснушками Светло карие, отдающие желтизной глаза в упор разглядывают меня несколько секунд, а потом, как бы довершая весь этот театр абсурда (так, пока представляется моему наивному или напуганному до смерти сознанию, потому что я сама до сих пор не испытываю страха, пребывая по-прежнему как бы в двух измерениях) рыжий мужчина говорит по-русски, правда с очень сильным акцентом.
— Мне сегодня везет на Россию Пойдешь с нами.
С этими словами он поворачивается и быстро идет от нашей машины в сторону стоящего впереди большого автобуса, не выпуская моего запястья из своей твердой, словно отлитой из железа холодной руки По инерции я делаю несколько семенящих шагов за ним, но потом, запнувшись, падаю на колени. Он же просто не обращает на это внимание и волоком, как неодушевленный предмет, продолжает тащить меня за собой, не оглядываясь и не сбавляя шага.
Сзади что-то кричит Борис, из последних сил я поворачиваю голову и вижу, как он вскочив, пытается вырвать автомат из рук человека в маске., я ясно вижу кровь, заливающую его лицо — это она образовала лужицу рядом со мной на асфальте, тупо констатирует мое по-прежнему раздвоенное сознание.
Все что происходит потом я тоже вижу удивительно ясно, хотя мой похититель продолжает свой стремительный шаг. Я вижу как небрежным каким-то жестом человек в маске стряхивает Бориса со своего плеча и тот летит на землю, но прежде, чем успевает снова упасть, тот, в маске прошивает его автоматной очередью, также неспешно и даже беззлобно будто, как вдавливал своим тяжелым ботинком, мою голову в горячий асфальт дороги Больше я уже ничего не вижу — меня как чемодан зашвыривают сразу на верхнюю ступеньку автобуса, а кто-то внутри салона, подхватывает под руки и протаскивает дальше вглубь по широкому довольно проходу между креслами Несколько секунд я лежу, оглушенная, а когда открываю глаза, понимаю что сознание мое продолжает выкидывать забавные штучки — прямо над собой я вижу склоненное детское лицо с огромными зелеными глазами под длинными пушистыми соломенного цвета ресницами, не чесанная соломенная же челка низко падает на лоб этого загадочного существа, которое жалобно шмыгнув носом, шепотом обращается ко мне:.
— Тетенька, ты живая?.
Ответить я не успеваю, пол подо мной резко вздрагивает, меня швыряет куда-то вбок, под кресло и я понимаю — автобус стремительно срывается с места и, не сбавляя скорости, сворачивает с дороги в сторону.
Был уже поздний вечер, и значит, с момента начала операции прошло более двенадцати часов — половина суток такого поворота событий он не ожидал. Из всей пятерки он один пожалуй отдавал себе отчет в том, что должно было произойти после захвата ими автобуса — короткие переговоры и практически сразу за ними — штурм силами специального подразделения « Моссада» Однажды он видел этих парней в действии, но тогда он участвовал в операции лишь на вспомогательных позициях и ему удалось уйти Относительно того, что должно было произойти сегодня он иллюзий не строил и имел совершенно четкий, хорошо обдуманный план действий, который позволил бы ему выполнить задание и уйти из жизни даже с некоторым пафосом Что ж напоследок, он мог себе позволить немного покрасоваться, чтобы шумно войти историю движения и запомнится надолго. Однако происходило нечто, что сначала обрадовало его, потом заставило призадуматься, а теперь откровенно бесило — израильтяне пошли на переговоры Он был неглупым и неплохо образованным человеком и хорошо понимал, что такой поворот событий движению совершенно не нужен — на том крикливом болване, из-за собственной трусости угодившем в лапы израильтян и позволившим упрятать себя за решетку, давно поставили крест и никто всерьез не собирался добиваться его освобождения Нужна была акция, как можно более кровавая и устрашающая слабые европейские нервишки и позволяющая хотя бы отчасти обвинить Израиль в ослином упрямстве и несговорчивости накануне важных международных переговоров Сейчас она разваливалась буквально на глазах И виноват в этом был именно он Потому что именно он настоял на автобусе с русскими детьми Дети оказались сиротами, причем потерявшими родителей в различных маленьких войнах, который сотрясали теперь бывшую империю Советов и значит тоже, прошедшими через ужасы этих войн — это было уже слишком даже для твердолобых израильских спецназовцев и их воинственных генералов — на штурм они не пошли Собственно, все пошло наперекосяк ужу в первые минуты акции — ему самому и его людям пришлось сразу убить несколько человек, хотя на первом этапе этого не планировалось Напротив, они должны были всячески изображать, что не желают кровопролития Но одна из русских женщин, сопровождавших детей, увидев людей с оружием и в масках буквально осатанела. Она бросилась на одного из его бойцов и буквально изодрала на повязку на его лице вместе с кожей, едва не выцарапав глаза. Сначала ее просто швырнули на землю, но в хрупком довольно теле, казалось, действительно поселился дьявол — она вскочила и почти вырвала у него из рук автомат Он несколько лет проучился в бывшем Советском Союзе, а потом около года воевал в Чечне — русским языком владел сносно, поэтому хорошо понимал смысл оскорблений, которые не переставая выкрикивала ему в лицо и не намерен был их сносить, к тому же она подавала остальным плохой пример — пальцы его сами привычно легли на гашетку автомата — дело было сделано Позже, от нечего делать допрашивая вторую русскую, сопровождавшую детей, он узнал, то эта, бешенная, армянка из Баку, на глазах которой разъяренная толпа растерзала всю ее семью, включая двоих маленьких детей Ее приняли за труп и не тронули, но она не могла себе простить, что не вступилась за родственников и не погибла вместе с ними, теперь наверное, решила отыграться на нем Глупая женщина! Впрочем, видимо их роду было определена такая смерть, им — тогда — в Баку, ей — сейчас От судьбы не уйдешь В судьбу он верил Она, кстати, и посылала ему знаки, предостерегая от русских, но почему-то с опозданием, когда решение было уже принято и автобус остановлен Как еще можно объяснить, что в двух машинах, все же оказавшихся на дороге в момент захвата автобуса — двое оказались русскими и оба, хотя и не сильно, но осложнили проведение акции В принципе появление на пустынном участке дороги одной или даже двух машин в момент захвата они допускали В этом двоим его людям было предписано, угрожая оружием остановить их и дальше действовать в зависимости от ситуации, если людей в машине было бы немного, следовало заставить их покинуть салон и лечь на землю лицом в низ до окончания акции, после чего оставить в таком положении и присоединится к остальным в автобусе Если же случилось бы так, что людей в машине было много или они вызывали опасения, их надлежало, наоборот под дулом автомата удерживать в салоне до того момента, как автобус будет захвачен Но все произошло по-другому Появилось такси с двумя пассажирами Поначалу они не доставили хлопот и послушно растянулись на асфальте, но когда эта сумасшедшая армянка устроила свой спектакль и он вынужден был ее успокоить, часть детей в автобусе подняла рев И тогда произошла вторая неожиданность — мужик из такси, опрокинул его бойца и бросился к автобусу Он оказался русским. Более того, чуть ли не профессором, так он понял из его документов, которые они потом забрали из такси Что собирался делать русский профессор, довольно хлипкий на вид и немолодой, к тому же, без оружия, рванувшись к автобусу — ему было не ясно И, конечно, не было никакой необходимости стрелять в него, но парень, на которого он неожиданно набросился и даже опрокинул на землю, был настолько взбешен, а может быть и напуган, кто знает?., что дал по бегущему профессору очередь., ранив его в плечо В спешке, профессора зачем-то втащили в автобус и он сам ( словно ум зашел за разум! )почему-то не приказал оставить его на дороге А потом появилась другая машина, пассажирка которой тоже оказалась русской Когда его боец сообщил ему об этом, случилась еще одна странная вещь — и это был — теперь он знал точно — дурной знак судьбы, рассудок его снова будто бы помутился на мгновенье и он зачем-то поволок в автобус и ее Но и это было еще не все Маленький еврей, который до той поры тихо лежал на асфальте, вдруг тоже попытался сопротивляться — и получил свое Таким образом, в первые же минуты акции все пошло не так и двое уже были мертвы, а третий ранен.
