На мгновение мир как бы распался на отдельные части. Можно было различить ксилофон овечьих колокольцев далеко в горах. Они наполняли воздух жутковатой музыкой, словно трогали струны примитивных или древних инструментов. Внезапно вода прекратила литься. Она подняла голову и увидела что-то в одном из отверстий грубого самодельного разбрызгивателя.
Это было что-то изящное, тонкое, яркого изумрудно-зеленого цвета, похожее на зеленый стебелек, и, глядя на него, она увидела, как следом в отверстии появился кончик чего-то ярко-красного. Оно увеличилось, заполнив отверстие, но продолжало опускаться к ней под давлением воды в баке, его алый бок уже затмевал зеленый стебель. Оно будто распрямлялось, как мотылек, вылезающий из оболочки куколки, расправляло красные крылья, мучительно медленно скользя сквозь отверстие над ее головой. В последний миг она вытянула руку, но прежде, чем успела схватить, оно окончательно раскрыло темно-красные лепестки и упало ей на грудь.
Это был цветок, головка горной лилии, пять лепестков отогнуты назад, красные, как накрашенные губы, кисть тычинок свисала неповрежденная. Она сняла ее с груди, стоя под капающим душем, и тут в голове прошептал голос.
Артемида, шепнул голос. Следуй ей.
– Она взяла лодку и поплыла на остров, – сказала Ким Крису, когда тот появился вместе с Майком.
Крис посмотрел на торчащий из моря скалистый островок, оценивая расстояние.
Майк что-то почувствовал в голосе Ким и сказал:
– Крис видел человека, объятого огнем.
– Неужели? – отозвалась Ким. – Ладно, спроси его, что он хочет, кофе или чай.
Майк последовал за ней под виноградный полог, где она зажигала газ под чайником.
– Что с тобой?
– Со мной ничего. – Тут к ним присоединился Крис, и Майк оставил расспросы.
Они сидели втроем в тени лозы и молча прихлебывали кофе. Неожиданно Ким сказала:
– Отношения.
– Что «отношения»? – взглянул на нее Крис. Майк взъерошил волосы.
– Слишком это сложная вещь.
– Готов согласиться с тобой, – сказал Крис; тема его заинтересовала.
Майк встал и принялся сматывать брошенную кое-как рыбацкую сеть.
– Вы понимаете, – заговорила Ким, – что между любыми четырьмя людьми существуют шесть разных отношений, не четыре? Например, мои отношения с Майком, с Никки и с тобой, Крис. Затем твои отношения с Никки и с Майком. И Майка с Никки. Итого шесть.
– И все существуют одновременно.
– Правильно. Все существуют одновременно.
– Но это если рассматривать каждое отношение как нечто единое, – сказал Крис. – Я имею в виду, что ты считаешь отношение между тобой и мной за одно. Ты допускаешь возможность рассматривать его с объективной позиции. А что если я воспринимаю это отношение совершенно иначе, чем ты? Не превращается ли оно тогда в два отношения? Мое с тобой и твое со мной?
– Таким образом ты говоришь, что отношение Майка с Никки не то же, что Никки с Майком.
– Точно. Это вопрос восприятия. Что такое реальность?
– Тогда надо удвоить счет.
– Двенадцать. Двенадцать отношений. И все существуют одновременно.
– Все существуют.
– Ч-черт! – Майк поднял большой палец. Рыболовный крючок впился в мякоть пальца, и показалась тоненькая струйка крови.
Ким не обратила на него внимания.
– Стоит еще подумать о парах.
– О парах?
Да, тех, кто связан друг с другом. У нас с Майком особые отношения как у пары, а у тебя – с Никки.
– А, ты имеешь в виду супружеские отношения.
– Вы и мы. Так что уже получается четырнадцать.
– Одновременно, – добавил Майк. – Просто подумал скажу, пока не опередили.
– Тогда не забудьте и тендерную сторону, – потребовал Крис.
– Тендерную?
– Считай, Ким! Ты и Никки как девчонки против нас с Майком как парней. Всего получается…
– Шестнадцать. Вот как все сложно.
– Можешь пойти дальше. Можешь рассмотреть треугольники…
– Хватит! – остановил их Майк, откладывая сеть в сторону. Глаза его слегка увлажнились, а голос звучал громче, чем было необходимо. – Хватит! Отношения осложняют другие люди, только и всего! Другие! Когда мы с Ким остаемся одни, между нами практически никогда не возникает разногласий. Но когда встреваю! другие, вот тогда и начитаются осложнения!
Крис на секунду задумался. Потом встал:
– Отлично! Не хочу осложнять ваши отношения, а потому покидаю вас. Я собираюсь присоединиться к Никки на той скале.
Майк тоже встал:
– Я не имел в виду никого конкретно! То есть в данном случае!
Но Крис уже выходил из сада, Майк спешил за ним следом. Подойдя к воде, Крис скинул рубашку и шорты, оставшись в блестящих оранжевых плавках.
– А ты сможешь доплыть до утеса?
– Сначала налеплю вот этот пластырь…
К ним присоединилась Ким:
– Только если ты хороший пловец, Крис.
Крис вошел в море.
– Проверим, какой я пловец. – И он поплыл, рассекая грудью воду.
– Что он задумал?
– Бог знает, – ответил Майк. – Бог знает.
Ким и Майк, точно загипнотизированные, смотрели, как Крис плывет к утесу. За полчаса он покрыл приличное расстояние, но потом поплыл медленней, попав в течение между утесом и берегом. Оно понесло его в сторону, но, усиленно заработав руками, он справился с течением. Последние две сотни ярдов он преодолевал, казалось, вечность. Они видели вдалеке Никки, которая стояла у кромки крохотного пляжа, уперши руки в боки, и ждала его.
– Как ты смеешь преследовать меня здесь! Как ты смеешь! – проговорил Майк, озвучивая неслышимую Никки. Они увидели, как, синхронно с этими словами, Никки замахала руками и забегала по берегу. Слышался ее пронзительный голос, но слов было не разобрать. Потом они разглядели, как Крис выполз на четвереньках на берег и рухнул на песок.
– Готов, – сказала Ким.
Никки не была обескуражена. Она стояла над ним, возмущенно размахивая руками и топая ногами по песку, ее голос доносился до них, как далекий крик чайки. Потом они увидели, как Крис поднялся на ноги. Никки отбежала в сторону, а Крис вылез из своих оранжевых плавок и снова уселся на песок. Когда Никки вернулась, он протянул к ней руку и в ответ явно получил оплеуху.
– Не уверен, расслышал ли я удар, но почувствовал его, – сказал Майк.
Крис тер щеку. Голые фигуры снова закричали что-то неразборчивое.
– Интересно было бы услышать, что они говорят друг другу!
– Ни к чему тебе это, – сказал Майк.
Крис сложил ладони рупором и попытался что-то проорать им через водное пространство. Море поглотило слова. Они увидели, как Никки попыталась снова ударить Криса, но он сумел увернуться и тут же свалил ее наземь, схватив за ноги, как в регби. Теперь они извивались на песке.
– Что происходит? – не понимала Ким.
– Не знаю. Не могу сказать.
Невозможно было разобрать, что там творится. Слишком большим было расстояние. Единственное, что было видно, это как два слившихся гибких тела возятся на песке. Это продолжалось довольно долго, но победитель так и не был выявлен. Потом они затихли на какое-то время и возобновили схватку.
– Они что, дерутся? – спросила Ким.
– Думаю, скорей… думаю, что на самом деле они…
– Думаю, ты прав. Думаю, они трахаются.
– Нет, – сказал Майк. – Думаю, пока еще дерутся.
– Ты уверен?
– Нет. Не уверен.
– Забавно, – сказала Ким.
– Что?
– Знаешь, можно наблюдать, если они убивают друг друга. Но если они занимаются любовью, это не годится.
– А, надоело! – сказал Майк и направился к дому. – Все равно ничего не видать.
Спустя несколько часов они вернулись с островка, Крис греб, Никки сидела на носу лодки. Они вместе аккуратно причалили лодку, взяли по веслу и пошли по тропинке к дому. Послеполуденный зной спал, и капля по капле натекала лучшая пора дня. Никки приготовила чай для всех. Никто не говорил о схватке на островке.
Ким лучше понимала, когда можно спросить, но не Майк.
– Все в порядке?
– В порядке, – ответила Никки, разливая чай по чашкам.
Вид у Никки был сонный и расслабленный. У Криса – присмиревший, но удовлетворенный. Что бы ни произошло на острове, они достигли определенного обоюдного перемирия, даже если не были еще готовы объяснить, – и, похоже, только Майку не терпелось это узнать, – кто, кому, что, как и на каких условиях уступил. Никки была на удивление заботлива. У Криса обгорели ноги, и она попросила у Ким что-нибудь, чем можно смазать кожу; и когда Ким предложила ей местное средство, греческий йогурт, Никки пошутила, что все равно потом слижет его. После этого ни у кого уже не осталось сомнений, даже у Майка.
– Какие у тебя планы на нынешний вечер? – поинтересовалась Ким.
– Знаешь, Ким, – ответила Никки, – я очень сожалею о том, что было утром. Ты права, я использовала вас обоих. Как последняя эгоистка. Мы с Крисом решили провести вечер вдвоем. Чтобы вы с Майком немного отдохнули от нас.
