Мисс проснулась сразу. Резко открыла глаза и несколько секунд разглядывала неестественно белый потолок без единого пятна. Жутко хотелось пить после вчерашней водки. "Сушняк", – усмехнулась она про себя и, натянув халат, вышла на кухню.
Дан мыл посуду, оставшуюся после ночной попойки, а за столом в рубахе Дана и с сигаретой в руке сидело эфирное созданье, столь нежно-хрупкое, что казалось, это – ожившая фарфоровая статуэтка мастеров Древнего Китая. Создание открыло маленький очаровательный рот и произнесло:
— Привет, ты Мисс, да? Мне Сашенька про тебя так много рассказывал. А как тебя зовут на самом деле?
Мисс дернула головой, намереваясь сказать колкость, и столкнулась с глазами, выражение чистоты которых граничило с идиотизмом. Пожала плечами и повернулась к Дану.
— Налей водички.
Дан протянул ей стакан и улыбнулся:
— Это – Сонечка. Моя жена.
И Мисс увидела в его глазах отражение этой идиотической чистоты.
— Давно?
— Уже три месяца! – гордо заявила Сонечка и посмотрела на Дана с таким обожанием и восторгом, что даже вода, текущая из крана, зашумела тише.
Мисс опустилась на табуретку:
— Так это твоя квартира?
— Наша. Мы уже почти закончили ремонт, осталось только купить новые шторы в зал и на кухню. Я видела в соседнем магазине совершенно очаровательный голубой тюль, он будет так прекрасно смотреться с этими обоями. А еще я хочу пару новых кресел, но это уже потом, когда Сашенька получит деньги.
— Ты работаешь? – удивленно подняла брови Мисс и закурила.
— Да, мой папа недавно устроил его на ответственную должность: руководить руководимыми, – ответила Сонечка вместо Дана. – Мы так ему благодарны, правда, дорогой?
— Конечно, – кивнул Дан, поставил в сушилку последнюю тарелку, вытер руки и присел за стол. – Сейчас будем завтракать, знаешь, Сонечка вкуснейше готовит! Это редко кому удается.
— Ты стал гурманом? – не удержавшись, съехидничала Мисс, пытаясь нащупать хоть какую-то брешь в этой семейной идиллии.
— Ну, не все же по столовкам помоями питаться, – авторитетно возразила Сонечка. – Кушать нужно вкусно и регулярно, а то никакой пользы от еды не будет.
— У Сонечки мама – повар. Так что она в этом деле дока, – улыбнулся Дан и накрыл ладонью маленькую изящную ручку с аккуратно накрашенными ногтями.
— Конечно, милый, – Сонечка погладила его по щеке и поднялась. – Я пойду оденусь, и скоро будет готов завтрак.
Она очаровательно улыбнулась Мисс и вышла из кухни.
— Дан, ты спятил? Это, конечно, не мое дело, но, господи, неужели для тебя все кончилось? – помолчав, спросила Мисс и жадно затянулась.
— Что? – не понял Дан. – Для меня все только начинается. Ты не представляешь себе, как я счастлив! Я очень ее люблю, у меня хорошая работа, перспективная должность, своя собственная квартира. Неужели этого мало?
— Наверное, много, – пожала плечами Мисс. – А картины? Как же картины?
— А что картины? – отмахнулся Дан. – Старые – дерьмо, а я со временем подзаработаю денег, оборудую где-нибудь мастерскую, пойду учиться. Знаешь, тут есть один художник, – оживился он, – очень знаменитый, глав города рисует, он набирает в этом году учеников. Сонечкин папа договорился, меня приняли, научусь правильно накладывать мазки, строить композицию..
— Кисточку держать, – в тон ему добавила Мисс
— Ну, зачем ты так? Мне это действительно надо! – обиделся Дан.
— Это тебе Сонечка сказала? – снова съехидничала Мисс.
— Почему? Я сам так решил. Понимаешь, – и Дан принялся долго и пространно объяснять, почему и зачем ему все это нужно: тут был и устроенный быт, и ухоженные дети, и обеспеченная старость, не было лишь одного – самого Дана.
— Ты кого убеждаешь, меня или себя? – перебила его Мисс на одной из бесконечных и очень логичных фраз.
Дан запнулся, помолчал:
— Для себя я все уже решил. Хотелось, чтобы ты поняла меня...
— Я принесла картины. Твои картины, – не унималась Мисс. – Ты же художник от Бога, ты должен рисовать!
— Картины? – вошедшая в черном кимоно Сонечка была просто неотразима – Сашенька, я хочу посмотреть!
Она даже захлопала в ладоши от восторга. Дан поднялся и вышел в коридор.
— Знаешь, – защебетала Сонечка, – я так люблю Сашеньку, он такой талантливый, такой умница, к нам теперь в гости ходят известные люди: художники, музыканты, писатели. Они все такие милые и ужасно умные! Недавно один принес мне так много цветов и руку поцеловал, так было приятно...
— Сколько тебе лет, если не секрет, конечно? – спросила Мисс.
Сонечка подняла на нее прекрасные пустые глаза.
— Двадцать пять. Но правда же, я выгляжу моложе?
— Правда, – кивнула Мисс, потому что Сонечка действительно выглядела на восемнадцать.
В кухню вошел Дан, неся распакованные холсты. Как нелепо и неуместно кричали его больные рисунки посреди этого аккуратно расставленного и абсолютно мертвого мира. Сонечка подняла на Дана сияющие глаза:
— Это ты рисовал?
— Да, – кивнул Дан, и Мисс на мгновенье показалось, что весь этот мир рухнул и прежний Дан сейчас достанет краски и..
— Ты – настоящий художник, – уверенно сказала Сонечка и поцеловала Дана. – Немножко подучишься, папа поможет, и будет просто здорово! Тол ько знаешь, ты ведь не обидишься?
— Нет, нет, – тут же заверил Дан.
— Мрачные они какие-то слишком, черные, серые... Ведь, если побольше ярких цветов, правда будет лучше, ну розового там, оранжевого... Да, милый? А эти картины мы пока поставим на балкон, когда ремонт закончим, может, что-нибудь повесим...
— Ну конечно, – обнял ее Дан. – Старье это все. Вот поучусь, и все будет по-другому.
Они самозабвенно поцеловались. Мисс ясно представила судьбу всех этих картин.
— Дан, – сказала она, дождавшись конца поцелуя. – Подари мне что-нибудь на память.
— Конечно, выбирай, – великодушно согласился Дан. – Хотя, правда, старье это все.
— Ничего, – утешила его Мисс. – Ничего…
Она выбрала картину, вышла с ней в коридор и завернула в старые тряпки.
— Ничего, – бормотала она. – Ничего...
Ей мучительно хотелось плакать.
Когда через десять минут она вернулась на кухню, картин там не было, а сияющая Сонечка, напевая, накрывала на стол, то и дело бросая на Дана восторженные, обожающие взгляды.
"Она ведь по-своему любит его, – внезапно поняла Мисс и отвернулась к окну, –... а мне так и не удалось разжать его руки и убрать их от головы... "
За окном торчали голые ветви деревьев, сплетаясь в причудливый рисунок полос и неба, грязные лужи отливали красным и казались наполненными кровью. Мисс задумчиво курила, сидя в кухне на табуретке и глядя в окно. От серости за стеклом было холодно и неуютно, прохожие на улице поднимали воротники, ежась от пронизывающего осеннего ветра. "Я задерживаюсь, – подумала Мисс. – Тяну время... Зачем?" Думать не хотелось, не хотелось ничего делать, хотелось просто вот так сидеть, курить и смотреть в окно. Всегда. Кухня за эти несколько дней стала родной и привычной, и даже эта абсолютная белизна ее и упорядоченность не мешала и не резала глаз, тем более, что Мисс нет-нет, да и нарушала ее гармонию, оставляя в самом неподходящем месте пепельницу с окурками или стакан с чаем. Мисс никуда не выходила из квартиры. Ей не было одиноко. Дан и Сонечка великодушно пригласили ее погостить, чем она с радостью и воспользовалась, чтобы отдохнуть и набраться сил. Мисс чувствовала себя в безопасности и шутила зло: "Забыли наверное", зная, что рано или поздно все это кончится и придется уходить. Но время ее еще терпело, и она сидела в кухне на табуретке и смотрела в окно.
Дан с Сонечкой вернулись не одни. Сонечка, весело щебеча, втащила на кухню высокого крепкого молодого человека в коричневом свитере и коричневых джинсах. Он неловко поздоровался и вытащил из сумки две бутылки водки. Вошел Дан, растирая замерзшие руки.
— Ну, как дела? Познакомьтесь, это – Карл. Он – философ. Пишет замечательные трактаты.
— Да ладно, – смутился Карл, и Мисс заметила на его щеках легкий румянец.
"Боже мой, есть же еще люди, способные краснеть... " – удивилась она и представилась:
— Мисс.
Сонечка хлопотливо собирала на стол, выставляя закуски:
— Сашенька, милый, рюмочки принеси, пожалуйста!
— Я могу, – поднялась Мисс, но Дан уже скрылся за дверью.
— Ничего, ничего, – остановила ее Сонечка. – Вы – гости, сидите, мы сейчас быстренько все накроем.
— По какому поводу праздник? – спросила Мисс, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Да вот, – развел руками Карл.
— Сегодня Карла приняли на кафедру философии, – вмешалась Сонечка. – Мы все так рады за него!
— Поздравляю, – искренне сказала Мисс.
— Спасибо, – Карл первый раз прямо посмотрел на нее, и Мисс оторопела: откуда-то снизу резкой волной накатила дрожь, затряслись руки и губы. Она быстро отвернулась к окну, справляясь с собой. "Господи, что это... Бред какой-то... "
